– Пока – только против монголов, ваше величество, – снова поклонился посланник. – Кстати, верные союзники папы – рыцари ордена Святой Марии Тевтонской.
– Ну да, да, – крутя в руках пайцзу, рассеянно отозвался император. – Орден – мой вассал… Но и папа считает их своими. Ах, все это так далеко, далеко… Ливония, Польша, Русия – край света, где нет даже светлого дня, а по озерам и рекам ходят как посуху. Вы мне расскажете о своей стране, барон! Сегодня же. Я приглашаю вас на обед, вас и оруженосца… надеюсь, он из благородной семьи?
– Из самой что ни на есть благородной.
– А о предложенном вашим сюзереном союзе я подумаю, – встав, Фридрих неожиданно улыбнулся. – Друзей и верных союзников никогда не бывает много, как бы далеки они ни были. Пока же отдыхайте, мой друг, и ждите обеда. Думаю, там вам будет нескучно.
Император вышел, точно так же, через потайную дверь, и два барона – смоленский и тивольский – проводили его глубокими поклонами.
– Вам повезло, – повернувшись к Павлу, негромко промолвил рыцарь Золотой Чаши. – И ваша миссия, похоже, завершилась весьма успешно… в отличие от нашей с императором. Сейчас вас проводят в покои и… жду вас за обедом, барон!
Все тот же мажордом с широкими плечами – звали его Фернан – провел гостей (теперь уж точно – гостей!) узкими переходами замка в предоставленные по высочайшему указанию покои, располагавшиеся за внутренним двориком, усаженным апельсиновыми деревьями, магнолиями и рододендронами. Изящные, украшенные ажурным плетением беседки, ручейки, небольшой круглый бассейн, выложенный разноцветным камнем, тенистые аркады выходивших во дворик зданий, все это явно свидетельствовало об арабском происхождении сада… Ага! Вот где-то вдалеке прошли какие-то смуглолицые люди в чалмах… точнее сказать в тюрбанах. Не зря, не зря поговаривали о том, что император, вернувшись после крестового похода, благоволил к мусульманам. Впрочем, не ко всем и не всегда, хотя веротерпимостью отличался точно… когда это было ему нужно, ну, а когда не нужно – мог любого еретиком объявить.
– Хозяин этого замка, видно знается с дьяволом, – прошептав, идущий позади Марко перекрестился и потрогал висящий на груди медальон с волосом Святой Девы. – Помоги нам Господь и Святая Мария.
Павел провалился в сон, едва только прилег на ложе. Просто так прилег, не раздеваясь – вовсе не спать, отдохнуть только. И вот на тебе – вроде бы вот сейчас Ремезов о чем-то говорил Марко, а парень что-то спрашивал, а потом вдруг – очень быстро – исчез, словно бы растворился в воздухе вместе со стенами и шелковым, жутко дорогим балдахином. А вместо них возникло…
Вместо них возникло кафе, ресторан даже, или, как их называют в Италии – «ристоранте». Вдвоем с Полиной они сидели за столиком в ожидании заказа… Павел забыл, как называлось заведение, но помнил, что располагалось оно в римском квартале EUR, недалеко от метро «Паласпорт», куда они с Полиной забрели просто так, утомленные толпами туристов в историческом центре.
Официант в черном смокинге принес пиво, вкусное и холодное. Ах, что это был за тип! Лет сорока, коренастый, с хитрым смуглым лицом и жестким взглядом прожженного мафиози. Черные усы его чуть завивались кверху, во рту не хватало пары зубов – видать, потерял в кабацкой драке. Уверенная, вразвалку, походка, широкие – граблями – ладони – в золотых перстнях… быть может, это был сам хозяин ресторанчика? Очень, очень не похожий на истинного официанта, пусть бы жулика и выжигу, но…. Но этот, этот был явно криминальный тип с темным и загадочным прошлым.
Что-то промелькнуло за окном – автомобиль. Маленький зеленый «Фольксваген-Жук». За рулем сидела Полетт, рядом – Марсель, то есть – Павел…
Они мчались по скоростному шоссе из Бретани, из Ренна, Полетт что-то рассказывала, все время хохотала, а незадолго до поворота на Сен-Ло вдруг урезко ударила по тормозам, заставив возмущенно сигналить несшийся позади грузовик.
– Давай заедем в Вилледье, милый? Там продают такие медальоны, как у Мари-Эжени, я тебе рассказывала, помнишь?
Конечно же, Павел… Марсель… помнил, вот только заезжать никуда не хотелось, хотелось скорее домой, в Париж, и этот Вилледье со своим скобяным производством и лавками сейчас вовсе не вызывал у молодого человека никакого энтузиазма. В отличие от Полетт.
– Ой! Вот и лавки! – едва разминувшись на узенькой улочке со встречным «Ситроеном Две Лошади», радостно воскликнула девушка.
Скрипнули тормоза…
– Ой, какие часики! Славненькие ведь, да, Марсель? Ну, что ты молчишь все время? Давай вот эти купим – в виде «Фольксвагена»… и еще – вот эту медную сковородку, такую, как у Мари-Эжен, и – вон ту…
– Милая, ты же медальон хотела!
– Да-да, и медальон! Во-он тот… Нет! Вот этот! Месье, покажите, пожалуйста. А зеркало у вас есть? Ах, вижу – вот оно. Ну, как, Марсель, мне идет?
– Очень идет!
Ага, идет, как же! Обычная аляповатая медяшка, которая совсем скоро позеленеет. Ладно, черт с ней! Уехать бы поскорее из этой дыры.
– Ну, так берем?
– Да-да… Ах, какой красивенький медальон, верно?
Медальон как медальон…
– Гляди, он еще и открывается, туда даже можно что-нибудь положить…
Ну, конечно – таблетки от головной боли. Или – лучше – противозачаточные пилюли.
Выйдя из лавки, молодой человек галантно распахнул дверцу машины…
…колхозного грузовика ГАЗ-57 со светло-бежевой кабиной и недавно выкрашенным в темно-зеленый цвет кузовом.
– Товарищ шофер, а можно одна девушка с вами в кабине поедет? А то ее в кузове укачивает.
Не дождавшись ответа, беседовавший с водителем паренек в пиджачке и светлой сорочке сразу же обернулся, позвал:
– Эй, Полинка, давай сюда.
Шофер – усатый дядька в летах, в кирзовых сапогах и промасленном – совсем не по погоде – ватнике, устало махнул рукой:
– А чего ж? Пущай залезает! Только грязновато тут у меня, да и жарко – окошко открывать не буду, уж извиняйте, вчера на рыбалке простыл.
– Вадик, да не нужна мне никакая машина, я и пешком дойду! Или во-он, с Валей-почтальоншей на велосипеде. А ту уж давай, дождись ребят, и… Ладно?
Полина – красивая темноволосая девушка лет шестнадцати, в синем крепдешиновом платье в белый горошек, и жемчужными, как весеннее грозовое небо, глазами – рассмеявшись, отошла в сторону, крикнула:
– Эй, Валя!
– Да как же ты с ней доедешь-то? – поправив на лацкане пиджачка комсомольский значок, деловито возмутился Вадик. – Вон, у нее сумища-то! Видать, почты сегодня много. Салют, Валя! Какие-нибудь новости в районе есть?
– И вам здравствуйте.
Почтальонша Валентина – высокая, лет двадцати, девушка с несколько угрюмым лицом и затянутыми в тугой узелок волосами, слезла с велосипеда и поправила сумку:
– Новости, говорите? Ой, такая новость
