Прижав девчонку к себе, Павел вздохнул – а ведь ее теперь и не бросишь. Надо что-то думать, придумывать… Ну, вот сейчас «возьмут» с Машиной помощью убийц… хотя бы для начала их связника, Салтана. А уж потом… потом можно будет попросить за Машу купца. В конце концов выкупить ее – мол, понравилась, а уж там, в Сарае видно будет, куда девчонку девать? Город большой, русских купцов много – отправить с ними домой… Домой. А есть у нее дом-то? Нету. Вот то-то! Тогда одно остается – монастырь, это и для знатных пленниц часто единственная дорога. Монастырь… Не сахар, конечно. Да и понравится ли эта идея Маше?
Ладно, потом поговорим, время есть еще. Может, что и иное придумается, а придумать надобно обязательно, не с собой же ее волочить в обратный путь – и опасно, и… Не во вторые же жены брать! И не в наложницы – подло это по отношению к боярышне Полине. А вот сейчас пользоваться этой наивной девчонкой – не подло? Так она сама вроде бы…
Тьфу ты, черт. Совсем запутался…
– Ты что так тяжело вздыхаешь-то? – Маша обняла Павла за плечи. – Устал?
– Да есть немного.
Помолчав, Ремезов поцеловал девушку в губы и тихо спросил:
– Как Салтан? Клюнул?
– Клюнул, – шепотом откликнулась невольница. – Как за рубахой пришел, отвел в сторонку, да все выспрашивал про Шехр да Тиверу. Я говорила, как ты научил.
– А он?
– Он сегодня же встречу назначил. Сказал, мол, есть тут у меня земляки, помочь мне хотят, из рабства дремучего выручить.
– Молодец! – кивнул Ремезов. – Так где встреча-то?
– Недалече, в кусточках. Я как раз от тебя и уйду… – Маша неожиданно засмеялась. – Ежели что, ты виноват будешь. Не уследил.
Еле слышно плескали, бились о низкий, заросший густым камышом берег, волны, ветер то дул, пронося над росшими вдоль реки ивами и красноталом низкие серые облака, то вновь затихал, ни единая веточка не шевелилась, казалось, застыв, словно в колдовской сказке, навечно. Вот кто-то пискнул в траве, и тут же вспорхнула, забил крыльями неясыть, а за ней поднялся в небо ястреб.
Уже начинало светать, звезды блекли, а за рекой, на востоке загоралась алая – в полнеба – заря. Близилось утро, стоял тот самый предрассветный час, когда все ночные хищники уже утомились и подыскивали себя место для сна, дневные же звери и птицы как раз еще спали. Впрочем, не все – вот засвистал коростель, где-то на том берегу гулко закуковала кукушка, а вот затянула свою песнь иволга.
– Что-то рано, – поправив саблю, прошептал надсмотрщик Кармаль.
Расчетливый купец Халед ибн Фаризи дал для засады не очень-то много воинов, не считая самого Ремезова и Уброка с Кармалем, еще рядом с ними, под плакучею ивою, стояла по щиколотку в воде лишь пара стражей. А куда больше-то? Только спугнуть. К тому же у Павла имелся рог, потрубив в который можно было бы тотчас же вызвать помощь – на случай, если убийцы явятся целым отрядом.
Скоро, скоро уже раскроется тайна! Наконец-то, ну, сколько же можно? Боярин поежился – несмотря на дневную жару, утренники стояли прохладные и вода заметно холодила ноги. А больше ведь и укрыться-то негде, кроме как здесь, под ивою.
Чу! Разнеслись над водой чьи-то приглушенные голоса, мужской и женский.
– Приготовились, – вытащив из-за пояса нож, шепнул остальным Павел.
Да воины и без того уже были готовы и, чуть раздвинув ветви, с нетерпением вглядывались в предутреннюю мглу.
Голоса приближались, вот уже стало возможным разобрать и слова.
– У нас в Тивере много чего хорошего есть, – не забывая наставления Ремезова, болтала Маша. – Вот, как вернусь обратно, выстрою себе дом, усадьбу целую, большую-большую, чтоб с теремом, с крылечком высоким. На крыльце лавку прикажу сладить, буду по вечерам сидеть, орешки каленые щелкать. Любишь, Салтан, орешки-то?
Павел довольно улыбнулся: молодец девчонка, сразу давала понять, кто шел с нею. Да-а, никаких сомнений больше не имелось, оставалось лишь поймать убийц.
– Если что – бейте на поражение, – обернувшись, боярин тихо предупредил своих. – И так, особо не подставляйтесь.
Он потрогал висевший на шее рог – не за себя беспокоился, за девушку – ежели что пойдет не так, то можно сразу же позвать на помощь. Но пока тихо было. И, кроме этих двоих, никого.
– Нам далеко еще идти, Салтан? Где лодка-то?
– Сейчас, сейчас…
Слуга забормотал в ответ что-то невнятное, так, что и понять невозможно было – то ли челнок следует ждать, то ли всадников. Ага, вот послышался стук копыт!
– Вот они, – радостно воскликнул Салтан. – Земляки твои. Явилися! Ну, пошли, что ль?
– Пошли… Стой! – Маша вдруг начала осторожничать. – А это точно – наши? Вдруг да кто другой? Вдруг – стража?
Гонец хохотнул и негромко свистнул. В ответ тотчас же послышался точно такой же свист.
– Ну, теперь слышишь? Они! Идем скорее.
Тут и Ремезов махнул рукою своим – пора! Вот уже где-то рядом захрипели кони, вот кто-то вскрикнул…
Трое. Всадников было трое. Всего-то!
– Главное, не дать им ускользнуть, – пригибаясь, прошептал Павел. – Дождемся, когда спешатся… Вы, парни, держите лошадей, а мы с людьми справимся. Усекли? Тогда пошли!
– Э-эй! – выбравшись из кустов, громко выкрикнул Павел. – Люди добрые, коня мово тут не видали? Хороший такой конь, пегий.
В-вухх!!! Свистнула, пролетела мимо уха стрела. Почуяв чужих, заржала, взвилась на дыбы лошадь. Чья-то тень шарахнулась в сторону, кто-то выругался, а кто-то истошно закричал:
– Держи-и-и-и!!!
– Ах ты, сука! Выдала!
Злобно ощерив зубы, Салтан бросился на Маше с кинжалом:
– Так умри!
Боярин не успел добежать. И знал, что не успеет. Поэтому даже не торопился – просто метнул нож на голос… и, судя по слабому вскрику, попал!
Вот теперь и бежать можно.
– Маша, ты как? Маша-а-а!
Что-то просвистело в воздухе. Кто-то пронесся вскачь темной стремительной тенью.
– Уйдут! – поднявшись из травы, закричала девушка. – Уйдут же!
– Никуда не денутся.
Ремезов поднес к губам висевший на груди рог, затрубил, протяжно и утробно. Наверное, как-то похоже когда-то ревели мамонты. Или динозавры, кто знает?
– Маша, ты не…
– Нет. Руку только чуть-чуть оцарапал, я же настороже была, знала, с кем связалась.
– Молодец ты, Машенька. О! Слышишь, скачут?
Судя по раздавшимся звукам, к реке несся целый эскадрон, скакали ничуть не таясь – с посвистом, с боевым кличем. Как видно, загоняли, оттесняли вражин к реке. Так ведь те и через реку переплыть могут. Уйдут!
Павел повернул голову:
– Парни-и-и! Вы где?
– Я тут, – откликнулся чуть
