Одним гигантским прыжком существо исчезло из поля зрения, скрывшись в переулке за двадцать футов от преследователя. Игра пошла по другим правилам. Чувство, более древнее и глубокое, чем привычные, подсказало Ван Хелсингу, в чем тут дело. Сделав несколько шагов назад, он обратился сам к себе с вопросом:
– Интересно, кто же за кем охотится?
Теперь оборотень выслеживал Ван Хелсинга, а узкие улочки городка были не тем местом, где он хотел бы напороться нос к носу на оборотня. Охотник на монстров продолжал отступать до тех пор, пока не оказался на сравнительно открытом пространстве, которое представляло собой кладбище Васерии.
Где-то неподалеку послышался странный звук. Резко отпрыгнув за угол, Ван Хелсинг прижался спиной к стене, готовый отразить нападение, которое могло последовать в любую секунду. Однако пока ничего не происходило. Вокруг воцарилась тишина. Слишком уж глубокая, чтобы Ван Хелсинг не насторожился. Что-то ударилось о стену рядом с ним. Он выхватил револьверы и прицелился в неясный силуэт, оказавшийся поблизости. В неверном свете то и дело скрывающейся за облаками луны Ван Хелсинг разглядел лицо гробовщика, более напоминающее обтянутый кожей череп.
Только теперь Ван Хелсинг понял, что предмет, ударившийся о стену рядом с ним, был гробом. Гробовщик улыбнулся прямо в нацеленные на него жерла стволов, и улыбка его оказалась такой же странной и безрадостной, как и взгляд. Этот тип как нельзя лучше вписывался в весь зловещий антураж маленького городка. Ван Хелсинг спрятал револьверы, а гробовщик, приветливо приподняв цилиндр, издевательски произнес, указывая на творение своих рук:
– Посмотрите-ка, вам как раз впору. Какое совпадение! – Он направился куда-то в глубь кладбища с заступом на плече и бросил как бы невзначай, не оглядываясь: – Гляжу, оборотень пока не убил вас.
– Не волнуйтесь, ему еще представится такая возможность, – огрызнулся Ван Хелсинг, вновь доставая револьверы и двинувшись вслед за гробовщиком. – А сами вы, как я заметил, совсем не опасаетесь его, – продолжал он.
– Я не представляю для него ни малейшего интереса. Наоборот, я подчищаю за ним все, что остается, если вы понимаете, что я имею в виду.
Ван Хелсинг не мог не отметить про себя, что гробовщик, по-видимому, получает огромное удовольствие от своей мрачной профессии.
Сейчас, вооружившись заступом, тот начал рыть новую могилу. Интересно, сколько работы доставляли ему оборотни Дракулы? И сколько времени граф и гробовщик поддерживали свое странное негласное сотрудничество?
– Не позднее ли время копать могилы? – спросил Ван Хелсинг.
– Никогда не знаешь, как скоро понадобится свеженькая могила, а потому готовить их никогда не поздно.
За спиной Ван Хелсинга раздался какой-то звук, и он резко обернулся, вглядываясь в темноту.
«Опасность!» – предупредил внутренний голос. Ван Хелсинг резко обернулся. И вовремя: как раз в этот момент гробовщик занес над его головой тяжелый заступ. Словно обладая собственным разумом, рука Ван Хелсинга метнулась вперед и перехватила заступ в нескольких дюймах от его лица. Теперь он задумался, насколько термин «негласное» в его недавних размышлениях о союзе гробовщика и графа соответствовал истине.
Вот теперь взгляд гробовщика выразил неподдельный испуг. Ван Хелсинг понял, что тот вглядывается в то, что происходит за его спиной. Этого предупреждения было вполне достаточно.
Нечто массивное, неясных очертаний, вдруг выпрыгнуло из темноты. Оборотень набросился на гробовщика, и цилиндр последнего отлетел куда-то в сторону. Человек и зверь, сплетясь в единый клубок, откатились от Ван Хелсинга футов на шестьдесят. Гробовщик был мертв еще до того, как оба тела врезались в фонарный столб. Оборотень, видимо, оглушенный ударом, шатаясь, поднялся на задние лапы. Тварь оказалась на прицеле револьверов Ван Хелсинга.
– Нет! – раздался поблизости истошный крик, и в тот же момент кто-то ударил по рукам Ван Хелсинга снизу вверх, так что оба револьвера выпустили заряды в небо.
Существо мгновенно исчезло за углом. Ван Хелсинг рванулся было за ним, но увидел, как оборотень достиг зарослей и скрылся в них. Анна уже подбежала к Ван Хелсингу, но тот, весь кипя от негодования, развернулся и, ухватив девушку за горло, притиснул к стене.
– Какого черта?! – завопил он. Хватка его оказалась настолько сильна, что Анна поначалу не могла издать ни звука.
– Ты... ты меня задушишь, – еле слышно прохрипела она.
– А ты веди себя так, чтобы у меня не было причин делать тебе больно! – процедил Ван Хелсинг сквозь зубы.
Анна смотрела на него перепуганными, широко раскрытыми глазами, но он уже понял, что она не собирается ему ничего рассказывать. Он медленно ослабил хватку.
– Я не могла поступить иначе... а если бы об этом узнали люди... – начала она.
Ван Хелсинг еще раз внимательно посмотрел на нее, а потом разжал пальцы и опустил руку. Девушка пыталась перевести дыхание, и Ван Хелсинг почувствовал, что его гнев куда-то испаряется.
– Он больше не брат тебе, Анна.
– Выходит, ты все знал?
– Я догадывался.
– Перед тем как собирался стрелять и я тебя остановила, или уже после того?
Ван Хелсинг знал, что его ответ прозвучит для девушки неутешительно:
– Задолго перед тем.
Теперь она в свою очередь вскипела от возмущения:
– И, несмотря на это, ты все равно пытался убить его?
– Он теперь оборотень! Он будет убивать людей, – пояснил Ван Хелсинг, хотя и знал, что девушка понимает это не хуже его.
– Но он не может иначе, и в этом нет его вины.
– Я знаю, но убивать он все-таки будет.
Анна несколько секунд всматривалась в Ван Хелсинга:
– Тебе известно понятие «прощение»?
– Да, я и сам частенько за ним обращаюсь, – кивнул тот.
Лицо девушки дышало решимостью:
– Говорят, у Дракулы есть снадобье против этого. И если имеется хоть один шанс спасти моего брата, я сама отправлюсь и постараюсь его добыть.
Анна собралась было броситься куда-то, но была остановлена крепкой рукой Ван Хелсинга.