Велкан повернулся к сестре. «Он жив!» – пронеслось в голове принцессы, и она поняла по его глазам, что брат узнает ее. Ничего не осталось в этом юноше ни от оборотня, ни от проклятья Дракулы. Его лицо выражало величайшее сожаление. Он смотрел на нее с болью и как будто извинялся. «Тебе не из-за чего чувствовать себя виноватым, – мысленно Анна простила брата. – Ты честно пытался сражаться. Ты всегда был сильным и отважным».
– Прости меня, – еле слышно прошептал Велкан.
Она видела, как он умирает, почувствовала его смерть всем своим существом. Уже через несколько секунд тело ее брата замерло. В тот же миг она почувствовала все то, что испытал Велкан: мгновенное успокоение, освобождение от владычества темных сил... и от всего бремени этого мира. Но это невозможно! Он не мог вот так бросить ее одну. Он не имел права умирать! Он всегда отличался силой и выносливостью...
– Велкан!.. Велкан!.. Велкан!.. – закричала Анна, бросаясь на тело брата, обнимая его и целуя в щеки. «Мы еще встретимся!» – произнесла про себя принцесса, и эта уверенность немного успокоила ее. Теперь она просто обязана была сама закончить дело всей семьи. В этот миг ей даже показалось, что к ней каким-то образом перешла и сила брата, и его целеустремленность. Это была иллюзия, и Анна все понимала, но тем не менее внутри нее что-то менялось, словно превращаясь в камень. Нет, она обязательно доведет дело до конца. Ее ждет удача.
Поблизости послышался какой-то шум, и принцесса увидела, как Ван Хелсинг понемногу приходит в себя и встает на ноги. Еще не до конца понимая, что она творит, Анна сама вскочила с земли и бросилась на него с кулаками.
– Ты убил его! Ты убил его! – повторяла девушка.
Ее удары оказались довольно чувствительными.
Видимо, сейчас гнев и горе придавали ей силы. Поначалу Ван Хелсинг молча сносил побои, но потом все же схватил девушку за руки и крепко удерживал, ожидая, когда она придет в себя.
– Ну вот, теперь, я надеюсь, ты понимаешь, почему меня часто называют убийцей, – тихо произнес он. – Понимаешь?!
Анна взглянула ему в глаза, ожидая увидеть в них злобу или вызов, но обнаружила настолько глубокую грусть и печаль, которые ей раньше не приходилось замечать ни у кого. Ее собственная ярость сразу же куда-то исчезла. Так они простояли некоторое время молча, и только потом она заметила кровь у него на рубашке. Испугавшись, Анна аккуратно отодвинула полу плаща, и обнаружила, что ткань рубашки была прорвана, очевидно, клыками напавшего на Ван Хелсинга оборотня.
– Господи... он тебя укусил! – Отступив, она вдруг впервые заметила в его глазах и что-то совсем новое и несвойственное Ван Хелсингу: самый настоящий страх. И это встревожило ее не меньше, чем увиденный укус. Значит, теперь стало страшно и самому Ван Хелсингу!
Это становилось невыносимым: сначала погиб Велкан, а теперь та же судьба была уготована еще и Ван Хелсингу! Анна отвернулась...
...и тут же увидела перед собой возникшую неизвестно откуда Элеру. Та больно ударила девушку, и Анна почувствовала, что ее поднимают в воздух. Потом ее ударили еще раз, и девушка окончательно потеряла сознание.
Ван Хелсинг резко обернулся и увидел, как Элера взлетает вверх, унося Анну в своих когтистых лапах. Он побежал было вслед за ними, но нетопырь успел уже взвиться высоко в воздух. Тем не менее Ван Хелсинг продолжал бежать за ними еще некоторое время и остановился только на самом краю утеса, а Элера понесла принцессу дальше, через пропасть.
В эту минуту к Ван Хелсингу, покачиваясь, подошли Франкенштейн и монах. Троица в беспомощности наблюдала за тем, как мрачный силуэт вампира с добычей в когтях постепенно исчезал вдали, в той стороне, где у самого горизонта светились огни большого города.
Ван Хелсинг только что убил брата Анны, а теперь вдобавок ко всему потерял и ее саму...
...последнюю представительницу рода Валериусов.
11
Ван Хелсинг, Карл и Франкенштейн шли по дороге всю ночь и при первых лучах солнца увидели, что приближаются к Будапешту, городу, уютно расположившемуся в огромной долине и разделенному на две части голубой лентой Дуная. Даже с большого расстояния Ван Хелсинг понял, что этот город оставался таким же прекрасным, каким был в древности. Основанный римлянами в то время, когда только зарождалось христианство, Будапешт сохранил в своем облике все архитектурное наследие различных периодов своей истории. Это отчетливо проглядывалось и в зубчатых стенах древних замков, и в острых шпилях старинных церквей, между которыми стояли современные дома и дворцы.
Но Ван Хелсинга удивляла не только красота города. Он восхищался Франкенштейном. Несмотря на то что одна нога у него была повреждена, и он все время хромал, казалось, великан обладает неистощимым запасом энергии. Уже через несколько часов троица дошла до города, а вернее, доковыляла до него. Франкенштейн закрыл лицо капюшоном, чтобы не привлекать внимание горожан, хотя его габариты и без того вызывали удивление у всех прохожих. Ван Хелсинг прижимал к телу полы плаща, стараясь спрятать и от друзей, и от посторонних разорванную рубашку и следы нападения оборотня, оставшиеся на груди. Неожиданный порыв ветра заставил его насторожиться, и Ван Хелсинг тут же достал револьвер, приготовившись встретить врага.
Он не ошибся. Впереди них, на крыше небольшой постройки, удобно устроилась Элера, последняя выжившая невеста Дракулы. Щелкая языком и выражая таким образом свое неодобрение, она произнесла:
– Вы доставляете моему хозяину слишком много хлопот и неприятностей! Слишком много.
Франкенштейн шагнул вперед, намереваясь снять Элеру с крыши. Сейчас от великана словно исходили волны праведного гнева, но Ван Хелсинг все же остановил его рукой, и невеста графа захихикала:
– Вы убили Верону. Если бы хозяин умел-любить, он очень бы любил ее. Что касается меня... – Она кокетливо улыбнулась и добавила: – Теперь все свое внимание хозяин будет уделять только мне.
Ван Хелсинг
