– Осторожней, mamacita! – сказал он. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Волшебница сонно моргнула:
– Все нормально. Не волнуйся. И не называй меня… – Она повалилась на Лео, который едва успел ее подхватить.
– Что ты с ней сделал?! – свирепо уставился на меня он.
– Ничего! – возмутился я. – Похоже, к Калипсо ненадолго вернулась магия.
Я рассказал о том, что произошло в зоопарке: о нашей встрече с Литиерсом, о нашем побеге и о том, как сеть, растянутая над ареной, вдруг выстрелила в небо, словно кальмар из водяной пушки (не самая удачная из военных разработок Посейдона).
– Это было обалденно! – неуместно вмешалась Мэг.
– Литиерс, – пробормотал Лео. – Я его не переношу! С Кэл все будет хорошо?
Джозефина проверила пульс Калипсо и потрогала ее лоб. Повисшая на плече у Лео, волшебница храпела как дикая свинья.
– Она перегорела, – заявила Джозефина.
– Перегорела?! – вскрикнул Лео. – Не нравится мне, когда что-то перегорает!
– Это просто такое выражение, дружище, – ответила Джозефина. – Она переборщила с магией. Нужно отнести ее к Эмми в медпункт. Давай я ее возьму.
Она забрала у него Калипсо, даже не взглянув в сторону лестницы, спрыгнула вниз, и, пролетев двадцать футов, ловко приземлилась на пол.
– Я бы и сам так смог, – насупился Лео.
Он посмотрел на Мэг. Несомненно, он узнал ее по моим многочисленным рассказам о перенесенных испытаниях. В конце концов, девочки в одежде цветов светофора и очках «кошачий глаз» со стразами встречаются не на каждом шагу.
– Ты Мэг Маккаффри, – заключил он.
– Ага.
– Класс. Я Лео. И… э-э… – он указал на меня. – Я так понимаю, что ты можешь им, типа, управлять?
Я прокашлялся:
– Мы просто работаем вместе! Никто мной не управляет. Правда, Мэг?
– Врежь себе, – приказала Мэг.
Я отвесил себе пощечину.
– Потрясно! – улыбнулся Лео. – Пойду проверю, как там Калипсо, а потом нам нужно поговорить.
Он съехал по перилам вниз, а у меня появилось дурное предчувствие.
Грифоны уселись в гнезде и довольно кудахтали, переговариваясь. Не могу назвать себя грифоньей акушеркой, но, слава богам, Элоизе полет, кажется, не навредил.
Я повернулся к Мэг. Щеку жгло после удара. Гордость моя была растоптана, как Литиерс под лапами боевых страусов. И тем не менее я был весьма счастлив видеть мою юную подругу.
– Ты спасла меня. – После этого я добавил еще одно слово, которое каждому богу дается нелегко: – Спасибо.
Мэг схватила себя за локти. На ее средних пальцах блестели золотые кольца с серпом – символом ее матери Деметры. В полете я как сумел перевязал ее рану, но ноги у нее по-прежнему дрожали.
Я испугался, что она снова заплачет, но когда она посмотрела на меня, на лице у нее было обычное упрямое выражение, будто она собиралась спросить, чего это я делаю, раз так натужился, или приказать поиграть с ней в «Принцессу против дракона». (Она никогда не давала мне играть за принцессу.)
– Я сделала это не ради тебя, – сказала она.
Я попытался осмыслить эту чепуху:
– Тогда почему…
– Тот парень, – она помахала пальцами у лица, изображая шрамы Литиерса. – Он был злой.
– С этим не поспоришь.
– И те, кто привез меня из Нью-Йорка, – она поморщилась. – Марк. Вортигерн. Они рассказывали, что собираются делать в Индианаполисе, – она покачала головой. – Творить зло.
Я задумался, знает ли Мэг, что Марка и Вортигерна обезглавили после того, как она от них сбежала, но решил не упоминать об этом. Если Мэг станет интересно, она всегда может проверить их странички в «Фейсбуке».
Рядом с нами грифоны уютно устроились в гнезде, чтобы наконец-то отдохнуть. Они сунули головы под крылья и замурлыкали. Это было бы даже мило, если бы их мурлыканье не походило на звук цепной пилы.
– Мэг… – нерешительно начал я.
Казалось, что между нами возникла прозрачная стена, хотя и не понимал, кого и от кого она защищает. Мне хотелось так много сказать ей, но я не знал, с чего начать. Наконец я собрался с духом:
– Я попробую.
– Попробуешь что? – с опаской взглянула на меня Мэг.
– Рассказать тебе… что я чувствую. Расставить все по своим местам. Останови меня, если я скажу что-то не так, но, думаю, то, что мы все еще нужны друг другу, очевидно.
Она не ответила.
– Я ни в чем тебя не обвиняю, – продолжал я. – Да, ты бросила меня одного в роще Додоны, ты соврала о своем отчиме…
– Хватит.
Я замолчал, ожидая, что мне на голову свалится ее верный слуга карпос Персик и сорвет с меня скальп. Но этого не случилось.
– Я хочу сказать, – снова заговорил я, – что тебе через многое пришлось пройти, и я сожалею об этом. Все произошло не из-за тебя. Тебе не в чем себя винить. Нерон, этот изверг, играл с твоими чувствами, отравлял твои мысли…
– Хватит.
– Возможно, мне стоит спеть о своих чувствах.
– Хватит.
– Или рассказать, как со мной в прошлом случилось нечто подобное.
– Хватит.
– Может, небольшой рифф на укулеле?
– Хватит.
Правда, на этот раз я заметил, что уголки ее рта слегка дернулись в слабом подобии улыбки.
– Давай, по крайней мере, договоримся действовать заодно? – предложил я. – Местный император ищет нас обоих. Если мы его не остановим, он натворит еще много зла.
Мэг подтянула левое плечо к уху:
– Ладно.
В гнезде что-то тихонько зашуршало. Из-под сухой соломы выглянули зеленые побеги: видимо, настроение Мэг улучшилось.
Я вспомнил слова Клеандра из своего кошмара: «Вы должны были понимать, что она становится все сильнее». Мэг удалось найти меня в зоопарке. По ее воле плющ так разросся, что обрушил крышу. Она заставила бамбук поглотить отряд германцев. Она даже сумела телепортироваться от своих конвоиров в Дейтоне с помощью одуванчиков. Не каждый ребенок Деметры на такое способен.
Но иллюзий, что мы с Мэг сейчас возьмемся за ручки и, забыв обо всех проблемах, вприпрыжку побежим отсюда, я не строил. Рано или поздно ей придется снова столкнуться с Нероном. Он будет испытывать ее преданность, играть на ее страхе. Даже с помощью лучшей песни или гениального риффа я не в силах освободить ее от прошлого.
Мэг потерла нос:
– А здесь есть еда?
Только расслабившись, я понял, как сильно был напряжен. Если Мэг думает о еде, то мы на верном пути к нормальному положению вещей.
– Еда тут есть, – я понизил голос. – Имей в виду, она не так хороша, как семислойный соус-дип Салли Джексон, но хлеб, который печет Эмми, и домашний сыр вполне удобоваримы.
Позади меня раздался холодный голос:
– Я рада, что тебе понравилось.
Я обернулся.
У лестницы стояла Эмми, сверлившая меня острым, как когти грифона, взглядом:
– Внизу ждет госпожа Бритомартида. Она хочет с вами поговорить.
Богиня не сказала спасибо. Она не осыпала меня похвалами, не поцеловала и даже не одарила волшебной сетью. Бритомартида, не вставая из-за обеденного стола, просто махнула на свободные стулья:
– Садитесь.
Поверх сетчатого боди на ней было надето прозрачное черное платье. В этом наряде она напомнила мне Стиви Никс года
