– Просто… позаботьтесь о ней, – попросил я.
Я вышел из машины и доблестно оросил тротуар содержимым своего желудка. В глазах прыгали розовые смайлики. Я захромал по дороге: рука замотана в листья и обмазана соком, от мокрой одежды несет пометом змей и летучих мышей. Не самый прекрасный вид, с которым я когда-либо бросался в бой.
У заграждений меня не остановили. Двое дежурных полицейских (простые смертные, предположил я), уткнувшись в смартфоны, не обращали ни малейшего внимания на дым, поднимающийся позади них. Может быть, Туман застилал им глаза. Может, они решили, что незачем останавливать бродягу-оборванца, который лезет в зону утечки газа. А может, их внимание поглотила эпичная битва за тренажерный зал в игре «Pokémon Go».
В первом же квартале огороженной зоны я увидел горящий бульдозер. Скорее всего, он наехал на мину, над которой поработал Лео Вальдес, – ведь он не просто горел и был полуразбит, но и был увешан наклейками-смайликами и заляпан взбитыми сливками.
Я захромал быстрее. По пути мне попадались другие искалеченные бульдозеры, обломки зданий, разбитые машины, груды оставшегося от монстров праха, но тел я не видел. Это меня немного приободрило. Когда до площади перед «Юнион-Стейшн» оставался всего один поворот, я услышал впереди лязганье мечей, затем выстрел и что-то похожее на гром.
Еще никогда в жизни я так не радовался звукам сражения. Ведь стало ясно, что еще не все погибли.
Я побежал. Ноги отчаянно сопротивлялись. Стоило моей ступне коснуться асфальта, как руку пронзала резкая боль.
Повернув за угол, я тут же угодил в бой. На меня бросился воин-полубог с жаждой крови в глазах – какой-то незнакомый мне подросток в римских доспехах, надетых поверх обычной одежды. К счастью, его уже до меня хорошенько потрепали. Оба глаза у него заплыли. Бронзовый нагрудник был помят, как крыша после града. Ему едва хватало сил, чтобы удержать меч в руках. Я и сам был не в лучшей форме, но меня подстегивали гнев и отчаяние. Мне удалось снять с плеча укулеле и садануть им полубога по лицу.
Воин рухнул к моим ногам.
Я был довольго горд своим героическим подвигом, пока не поднял глаза. В центре круглой площади наверху фонтана стоял, окруженный циклопами, мой любимый студент-бухгалтер Олуджими. Словно древний бог войны, он размахивал каким-то бронзовым оружием, напоминающим хоккейную клюшку, только в два раза шире. С каждым взмахом «клюшка» поражала врагов электрическими разрядами. Один взмах – один поверженный циклоп.
Таким Джейми нравился мне еще больше. Я никогда не испытывал особой любви к циклопам. И все же… Его молнии были какие-то странные. Как действует оружие Зевса, мне было хорошо известно. Я частенько получал от него удары молнией. Но электричество, которое использовал Джейми, было другим: в запахе озона чувствовалось больше сырости, красноватый оттенок вспышек был темнее. Мне хотелось расспросить его об этом, но в тот момент Джейми был немного занят.
Вокруг площади бушевали бои поменьше. И похоже, защитники Станции одерживали верх. Хантер Ковальски носилась между врагами, играючи подстреливая блеммий, волчеголовых воинов и диких кентавров. У нее была удивительная способность стрелять на бегу и при этом уворачиваться от ответных ударов и целиться в ноги противникам. Как лучник я был впечатлен. Будь у меня по-прежнему божественная сила, я бы благословил ее каким-нибудь чудесным даром вроде волшебного колчана и, возможно, даже подписал бы ей собрание моих лучших хитов на виниловых пластинках.
Рядом с отелем, прислонившись к почтовому ящику, сидела драконица Сссссара, ее змеиные хвосты обернулись вокруг тела, а шея раздулась, как баскетбольный мяч. Я бросился ей на помощь, решив, что она ранена. А потом заметил, что ком у нее в горле по форме подозрительно напоминает шлем галльского воина. Грудь и шея драконицы тоже распухли.
– Сссссалют! – лениво улыбнулась она.
– Сссссара, – сказал я, – ты что, проглотила германца целиком?
– Нет, – ответила она и рыгнула. Пахло точно варваром и чуть-чуть чесноком. – Ну, может ссссстатьссссся и так.
– А где остальные? – я пригнулся, уворачиваясь от стрелы, которая пролетела надо мной и разбила лобовое стекло стоявшей рядом «Субару». – Где Коммод?
Сссссара указала на Станцию:
– Думаю, там. Он прорубил сссссебе дорогу в здание.
Тон у драконицы был совершенно безразличный, наверное потому, что она наелась и хотела спать. Столб дыма, который я увидел еще издалека, поднимался из дыры в крыше Станции. Еще хуже было то, что на зеленой черепице, словно останки огромного насекомого, приклеевшегося к липкой ленте, лежало бронзовое драконье крыло.
Меня захлестнула ярость. Никому не позволено портить мой транспорт, будь то солнечная колесница, Фестус или школьный автобус!
Главные двери вокзала «Юнион-Стейшн» были открыты нараспашку. Я побежал внутрь, пробираясь сквозь груды оставшегося от монстров праха, разбросанные кирпичи, горящие обломки мебели и горестно ржущих кентавров, которые барахтались, повиснув вниз головой в сетке-ловушке.
На лестнице я увидел раненую Охотницу Артемиды, которая стонала от боли, в то время как ее соратница перевязывала кровоточащую рану у нее на ноге. Чуть поодаль на полу лежал без движения незнакомый полубог. Я присел рядом: это был мальчишка лет шестнадцати, примерно столько же было мне в моем нынешнем смертном обличье. Пульса у парня не было. Неизвестно, на чьей стороне он сражался, да это было и не важно. В любом случае его смерть была ужасной потерей. Мне стало казаться, что, возможно, жизнь полубогов все-таки следует ценить больше, чем привыкли боги.
Я побежал дальше, петляя по коридорам и надеясь, что Станция направит меня в нужное место. Наконец я оказался в библиотеке, где провел прошлую ночь. То, что я там увидел, поразило меня, как взрыв прыгающей мины Бритомартиды.
На столе лежала мертвая грифоница. Всхлипнув от ужаса, я подбежал к ней. Левое крыло Элоизы укрывало ее будто саван. Шея была согнута под неестественным углом. Пол вокруг был завален сломанным оружием, смятыми доспехами и прахом монстров. Она погибла, сразив множество врагов… но она погибла.
В глазах у меня защипало. Я обнял ее голову, вдохнув свежий запах сена и выпавших перьев.
– Элоиза, ты спасла меня! Почему я не смог спасти тебя?!
Где был ее спутник Абеляр? Что стало с их яйцом? Я не знал, что хуже: если погибла вся семья грифонов или если отцу и малышу-грифону придется жить, безутешно оплакивая смерть Элоизы.
Я поцеловал ее в клюв. Сейчас не было времени горевать. Возможно, остальным все еще нужна помощь.
С новыми силами, перепрыгивая через две ступеньки, я помчался по лестнице.
Ворвавшись в дверь, я оказался в главном зале.
В нем царило жуткое спокойствие. Дым клубами уходил
