– Тупость! – фыркнула Мэг, словно Медея только что предложила играть в прятки по новым правилам. – Это невозможно. Нельзя уничтожить одного бога, чтобы сделать другого!
Медея не стала ей отвечать.
Я понимал: то, о чем она говорит, вполне реально. Римские императоры становились полубогами, просто заставляя народ поклоняться себе. За прошедшие столетия не один смертный стал богом, некоторым помогли в этом сами олимпийцы. Мой отец Зевс сделал бессмертным Ганимеда, потому что паренек был хорошеньким и умел подавать вино!
Что касается уничтожения богов… почти все титаны были убиты или отправлены в изгнание тысячи лет назад. Да и я сам стою тут, простой смертный, лишенный почти всей божественной силы в третий раз, потому что папочка вздумал преподать мне урок.
Для столь могущественной колдуньи, как Медея, совершить подобное вполне возможно, особенно если она выберет жертвой кого-то слабого, скажем, давно забытого Титана, от которого остались только частицы силы, да шестнадцатилетнего дурака по имени Лестер, который прибежал прямиком в ее ловушку.
– Ты готова пожертвовать собственным дедом? – спросил я.
Медея пожала плечами:
– А почему нет? Вот вы, боги, все родня, но так и норовите убить друг друга.
Терпеть не могу, когда приходится признавать правоту злых колдуний.
Медея протянула руку к Мэг:
– А теперь, милая, забирайся ко мне в колесницу. Ты должна вернуться к Нерону. Он простит тебя за всё, обещаю.
Ворожба сочилась сквозь ее слова как слизь Алоэ Вера: скользкая, холодная, но успокаивающая. Я знал, что Мэг не сможет ей сопротивляться. Прошлое, отчим и особенно Зверь никогда не покидали ее мысли.
– Мэг, – вмешалась Пайпер, – не позволяй никому из нас решать за тебя. Делай выбор сама.
Хвала богам за интуицию Пайпер, которая вовремя вспомнила об упрямой натуре Мэг. И хвала богам за своенравное, заросшее сорняком сердечко Мэг. Она заслонила меня собой от Медеи:
– Тупица Аполлон служит мне! И тебе он не достанется!
Колдунья вздохнула:
– Я уважаю тебя за смелость, милая. Нерон говорил, что ты особенная. Но мое терпение не безгранично. Давай я покажу, с чем ты собралась бороться?
Медея щелкнула поводьями, и драконы бросились на нас.
17
Филу и Дону конец
Никакого хеппи-энда
Нечего было терять голову
Я и сам, сидя в колеснице, не против переехать парочку человек или богов, но самому оказаться под колесами мне совсем не хотелось.
Когда драконы кинулись на нас, Мэг не сдвинулась с места – даже непонятно, что она задумала: подвиг совершить или покончить с собой. Я не знал, что делать: спрятаться за ней или отскочить в сторону. Ни то, ни другое подвигом не назовешь, но зато это и не самоубийство. Однако решение нашлось само собой: Пайпер бросила кинжал – и попала левому дракону прямо в глаз.
Левый дракон заревел от боли, толкнул правого дракона, и колесница помчалась в сторону. Медея пронеслась мимо, уклонившись от сабель Мэг, и исчезла во мраке, почем свет костеря своих питомцев на древнеколхидском – в этом ныне мертвом языке было двадцать семь глаголов со значением «убить» и ни одного варианта фразы «Аполлон крут». Мерзкие колхидцы.
– Вы как, ребята? – спросила Пайпер.
Кончик носа у нее обгорел. Перо в волосах тлело. Такое бывает, если окажешься нос к носу с раскаленной ящерицей.
– Нормально, – буркнула Мэг. – Даже не успела никого проткнуть.
Я кивнул на пустые ножны Пайпер:
– Отличный бросок.
– Ага, вот бы у меня были еще кинжалы в запасе. Похоже, придется опять обходиться дротиками.
Мэг покачала головой:
– Стрелять дротиками в этих драконов? Да у них не шкура, а доспехи! Мои мечи – другое дело, так что я с ними разберусь.
Издалека доносились вопли Медеи, пытавшейся утихомирить своих зверей. Судя по пронзительному скрипу колес, колесница снова разворачивалась к нам.
– Мэг, – сказал я, – Медее достаточно сказать слово, чтобы заворожить и победить тебя. Стоит ей в нужный момент произнести «Запнись»…
Мэг так свирепо посмотрела на меня, будто я наградил колдунью даром заговаривать врагов.
– А можно как-нибудь заткнуть Колдуншу?
– Проще заткнуть тебе уши, – ответил я.
Мэг превратила мечи в кольца и принялась рыться в своих сумочках и карманах. А колесница, судя по грохоту колес, уже разогналась и была совсем близко.
– Быстрее! – поторопил я.
Мэг разорвала найденную пачку семян и засыпала по щепотке в каждое ухо, а затем зажала нос и попыталась выдохнуть через него. У нее из ушей тут же выскочили соцветия люпина.
– Ничего себе! – изумилась Пайпер.
– ЧЕГО? – заорала Мэг.
Пайпер покачала головой: мол, проехали.
Мэг предложила и нам семена, но мы отказались последовать ее примеру. На Пайпер чародейские речи Медеи, скорее всего, просто не действовали. Я же собирался отбежать подальше и не подставляться под удар. И тогда как у Мэг в душе кипело противоречивое чувство – безумное, но неудержимое желание угодить отчиму и вернуть себе иллюзию того, что он ее семья, – у меня не было слабостей, на которых могла бы сыграть Медея. К тому же сама мысль о том, чтобы расхаживать с люпинами в ушах, казалась мне тошнотворной.
– Приготовьтесь, – предупредил я.
– ЧЕГО? – переспросила Мэг.
Указав на колесницу Медеи, вынырнувшую из темноты и мчащуюся прямо на нас, я провел пальцем себе по горлу – жест, который на всех языках значил только одно: убейте колдунью и ее драконов!
В руках Мэг снова появились мечи.
Она бросилась на драконов, как будто не видела, что они в десять раз превосходят ее размерами.
– С дороги, Мэг! – закричала Медея, и мне показалось, что голос ее звучит как-то нервно.
Но Мэг упрямо неслась вперед, а ее нарядные беруши подпрыгивали словно синие крылья огромной стрекозы. До лобового столкновения оставалась всего секунда, когда Пайпер крикнула:
– ДРАКОНЫ, СТОЙТЕ!
Медея завопила:
– ДРАКОНЫ, ВПЕРЕД!
Результат – хаос, какого не случалось со времени «Плана «Фермопилы».
Драконы сбились с ровного шага: правый рвался вперед, а левый застыл на месте. Правый споткнулся, потянув за собой левого, и они столкнулись. Колесница накренилась и упала набок, а Медея вылетела из нее, как корова из катапульты.
Не успели драконы опомниться, как Мэг взмахнула мечами. Головы драконов отскочили, а их тела извергли такой жар, что у меня зашипело в носовых пазухах.
Пайпер подбежала к ним и достала кинжал из глаза мертвого дракона.
– Ты молодец! – похвалила она Мэг.
– ЧЕГО? – спросила та.
Я вышел из-за колонны, где храбро затаился на тот случай, если моим подругам потребуется помощь.
У ног Мэг дымились лужицы драконьей крови. Люпиновые беруши обгорели, но в целом она, похоже, не пострадала. Жар, исходящий от мертвых драконов, уже стал слабее.
В тридцати футах от нас, в зоне «ТОЛЬКО ДЛЯ МАЛОГАБАРИТНЫХ АВТОМОБИЛЕЙ», Медея с трудом поднялась на ноги. Косы выпали из ее прически и расплелись, и темные волосы закрыли половину лица, словно нефтяное пятно, расползающееся по воде вокруг пробитого танкера. Она оскалилась
