– Так, ладно, – прервала нас Пайпер. – Мы приехали сюда по делу: разобраться с Горящим Лабиринтом.
Она не упрекнула Джейсона за то, что у него были от нее секреты. Она не сказала ему о словах Медеи. Она просто смотрела ему в глаза и ждала реакции.
Джейсон переплел пальцы и уставился на спрятанный в ножны гладиус, стоящий у стены рядом с клюшкой для лакросса и теннисной ракеткой. (Похоже, в этой модной школе была целая куча разных факультативов.)
– Я не все тебе рассказал, – сознался он.
Мне показалось, что молчание Пайпер даже могущественней, чем ее чары.
– Я… я добрался до Сивиллы, – продолжал Джейсон. – Сам не понимаю как. Просто ввалился в огромный зал с бассейном, полным лавы. Сивилла… стояла на другой стороне, на каменной площадке, руки у нее были скованы раскаленными кандалами.
– Герофила, – подсказал я. – Ее зовут Герофила.
Джейсон моргнул, как будто все еще был в жарком, заполненном пеплом зале.
– Я хотел ее освободить, – проговорил он. – Естественно. Но она сказала, что это невозможно. Ей нужен был… – он указал на меня. – По ее словам, это ловушка. Горящий Лабиринт. Для Аполлона. Она предупредила, что в конце концов вы меня найдете. Ты и она – Мэг. Герофила сказала, что в моих силах разве что помочь вам, если вы попросите. И велела передать тебе, Аполлон, что ты должен ее спасти.
Мне, конечно, все это было известно. Я все это видел и слышал во сне. Но когда Джейсон рассказал об этом наяву, мне стало еще хуже.
Пайпер прислонила голову к стене и уставилась на потолок, где виднелось мокрое пятно.
– Что еще сказала Герофила?
На лице Джейсона отразилось сожаление:
– Пайпс… Пайпер, слушай, прости, что я скрыл это от тебя. Я просто…
– Что еще она сказала? – повторила вопрос Пайпер.
Джейсон посмотрел на нас с Мэг – видимо, в поисках моральной поддержки.
– Сивилла объяснила, как найти императора, – ответил он. – Ну, в общих чертах. Она сказала, что Аполлону нужно это узнать. Тебе нужно найти… обувь. Не знаю, понимаешь ли ты, о чем речь.
– К сожалению, понимаю, – вздохнул я.
Мэг провела пальцами по пластмассовым крышам домиков:
– А мы можем убить императора, когда придем за обувью? Сивилла говорила что-нибудь об этом?
Джейсон покачал головой:
– Она сказала только, что Пайпер и я… ничего не сможем сделать сами. Это задача Аполлона. Если вмешаемся… подвергнем себя большой опасности.
Пайпер сухо засмеялась. Она подняла руки, словно собралась молиться пятну на потолке:
– Джейсон, чего мы только не пережили вместе! Сколько опасностей нас подстерегало, сколько раз мы оказывались на грани смерти – не сосчитать. А ты говоришь, что соврал мне, чтобы что? Защитить меня? Не дать сразиться с Калигулой?
– Я знал, что ты не останешься в стороне, – пробормотал он. – Не прислушаешься к словам Сивиллы.
– Но это был бы мой выбор, – сказала Пайпер. – А не твой.
Он печально кивнул:
– А я бы пошел с тобой, каков бы ни был риск. Но наши с тобой отношения… – он пожал плечами. – Теперь нам сложно быть одной командой. И я подумал… я решил дождаться Аполлона. Скрывать это от тебя было ошибкой. Прости.
Он устремил взгляд на модель Храмовой горы, словно задумавшись, куда поместить святилище бога, который покровительствует расстроенным чувствам и испорченным отношениям. (О, постойте-ка. У него есть храм такой богини – Афродиты, мамы Пайпер.)
Пайпер тяжело вздохнула:
– Не время думать о нас с тобой, Джейсон. Сатиры и дриады умирают. Калигула собирается стать новым богом солнца. Сегодня новолуние, и над Лагерем Юпитера нависла страшная угроза. А в Лабиринте Медея швыряется титаническим огнем…
– Медея?! – Джейсон выпрямился. Лампочка в настольной лампе лопнула, осыпав осколками диораму. – Погоди. А при чем тут Медея?! И что грозит Лагерю Юпитера в новолуние?
Я подумал, что Пайпер не захочет ему рассказывать – просто из вредности, – но был не прав. Она в подробностях рассказала ему о пророчестве из Индианы, в котором говорилось о Тибре, изошедшем кровью. И объяснила, какой кулинарный шедевр Медея задумала сотворить из своего деда.
Джейсон выглядел так, будто наш отец только что ударил его молнией:
– Я понятия не имел.
Мэг сложила руки на груди:
– Ну так ты нам поможешь или что?
Джейсон внимательно посмотрел на нее, очевидно, не зная, что и думать об этой жуткой девчонке в синем камуфляже.
– Да… конечно, – ответил он. – Нам нужна машина. И мне нужно отпроситься с учебы, – он с надеждой взглянул на Пайпер.
Она встала:
– Хорошо. Я схожу к директору. Мэг, пойдем со мной, вдруг придется разбираться с эмпузой. Встретимся у ворот. И Джейсон…
– Да?
– Если ты еще чего-то недоговариваешь…
– Ага. Я… я понял.
Пайпер решительно вышла из комнаты. Мэг вопросительно посмотрела на меня: «Ты уверен?»
– Иди, – кивнул я. – Я помогу Джейсону собраться.
Когда девочки ушли, я решил поговорить с Джейсоном Грейсом как один сын Зевса/Юпитера с другим.
– Ну, – начал я, – и что же Сивилла на самом деле тебе сказала?
23
Соседушка,
Какой прекрасный день![43]
А, нет. Не очень
Джейсон ответил не сразу.
Он снял пиджак и убрал его в шкаф. Развязал галстук и повесил его на крючок. Мне вспомнился старый друг Фред Роджерс, ведущий детской передачи: он так же спокойно и сосредоточенно вешал в шкаф пиджак, приходя с работы. Когда меня совсем одолевали заботы бога поэзии, Фред пускал меня переночевать, угощал печеньем и молоком и пел песенки, пока мне не становилось легче. Особенно мне нравилась песня «Ты прекрасен такой, какой есть». О, как же я скучаю по этому смертному!
Последним штрихом стал гладиус. В очках, сорочке, брюках, лоферах, с мечом в руках, он походил скорее не на мистера Роджерса, а на вооруженного помощника юриста.
– С чего ты взял, будто я что-то скрываю? – спросил он.
– Слушай, – попросил я, – не пытайся заговорить мне зубы. Я бог расплывчатых прорицаний, со мной этот номер не пройдет.
Джейсон вздохнул и закатал рукава. Я заметил у него на внутренней стороне предплечья римскую татуировку – символ нашего отца.
– Начнем с того, что это было не совсем пророчество. Скорее какие-то ребусы или загадки.
– Да. Герофила именно так делится своими знаниями.
– И ты сам понимаешь, каково это – иметь дело с пророчеством. Даже если тебе попался дружелюбный оракул, понять его бывает совсем не просто.
– Джейсон…
– Ладно, – сдался он. – Сивилла сказала… Она сказала, если мы с Пайпер выступим против императора, одного из нас ждет смерть.
Смерть. Слово с глухим звуком упало между нами словно здоровенная выпотрошенная рыба.
Я ждал разъяснений. Но Джейсон, не отрываясь, смотрел на пенопластовое подобие Храмовой горы, будто желал превратить ее в настоящую исключительно силой мысли.
– Смерть, – повторил я.
– Ага.
– Может, она сказала, что кто-то из вас исчезнет, не вернется домой или потерпит поражение?
– Нет. Она сказала «смерть». Вернее, она сказала: «Слово из шести букв, первая «с».
– Значит, не «свекор», – проговорил я. – И
