Мария высказала еще одну мысль:
– Финикийцы, греки и египтяне были самыми продвинутыми в астрономии и навигационной картографии. Они описали все значимые места: пирамиды в Гизе и прочие чудеса света. Даже географические вехи вроде Везувия. Может, наблюдая, как с течением тысячелетий смещаются эти места, она поняли, что земля под ногами тоже движется? В основном так современные геологи и отслеживают движение тектонических плит: при помощи интерферометрии замеряют изменение расстояния между радиотелескопами или датчиками GPS, собирают данные местоположения различных контрольных точек на земле и фиксируют их перемещение.
Мак предложил еще версию:
– Или же им удалось засечь незначительные магнитные аномалии вдоль границ сходящихся плит.
Грей кивнул.
Может, ответ – в сочетании этих версий?
Куда более важный вопрос задал Ковальски:
– Как это поможет определить, куда нам лететь?
Грей поднял планшет еще выше и показал, как граница между Африканской и Евразийской плитами идет дальше на запад, пересекая самый кончик Марокко на севере. Переключился на топографическую карту Марокко, на которой для большей наглядности была обозначена граница схождения плит.
– Хунайн, разумеется, не смог бы провести корабль по суше, через Марокко, поэтому повел свой дау в обход, через Гибралтарский пролив. Оттуда, мне кажется, он повернул на юг, чтобы выйти на маршрут – туда, где за противоположным берегом Марокко вновь продолжается граница тектонических плит.
Бейли задумчиво прищурился.
– Вы с монсеньором Ро считали, что Хунайн искал загадочную страну феаков.
Грей кивнул.
– Некое место на краю света.
– Иными словами, за Гибралтарским проливом, – добавил Бейли.
Мария нахмурилась.
– Откуда вы знаете, что Хунайн в конце концов отправился на юг, следуя дальше вдоль границы Африканской и Евразийской плит?
– Во-первых, названия феаков. Оно происходит от греческого слова «феос», что значит «серый».
– Очень кстати[47], – пробормотал Ковальски.
Грей не обратил внимания.
– «Феаки» обозначает «серый народ». Некоторые ученые полагают, что имелось в виду некое темнокожее племя.
– Типа африканцев, – заметил Мак.
– И еще вот это, – сказал Грей.
Отложив планшет, он взял в руки кусок золотой карты – участок Африки к югу от Гибралтарского пролива. Грей наклонил его так, чтобы лучше было видно вытисненное на драгоценной поверхности изображение. Провел пальцем вдоль цепочки гребней, идущих через Марокко, – практически точной копии топографической карты на экране.
– Атласские горы. Появились, когда Африканская плита поднырнула под Евразийскую, подняв ее край. Золотой гребень, ближайший к границе субдукции, это Высокий Атлас, ниже – горы Антиатлас. Между ними – долина. Если присмотреться, можно увидеть реку, стекающую с этих высот и впадающую в море. Это бассейн реки Сус.
Он передал кусок карты по кругу, чтобы и остальные рассмотрели его как следует.
Когда очередь дошла до Бейли, Грей спросил:
– Что вы видите в верховьях реки, между горами Высокого Атласа, близ побережья?
Бейли поднес карту к самым глазам.
– Крохотный рубин.
– А что на этой карте обозначено рубинами? – спросил Грей.
– Вулканы, – вспомнил Ковальски.
Грей выпрямился.
– Я проверил: в том месте, где расположен рубин, вулканов нет.
Мария вцепилась в руку Ковальски.
– Хунайн неспроста отметил это место, – сказал Грей. – Если там нет вулкана, то для обозначения входа в огненный подземный мир рубин подойдет как нельзя кстати.
Бейли в сомнении поджал губы.
– Я думал, что феаки жили на острове.
– Распространенное заблуждение, – пожал плечами Грей. – В «Одиссее» Гомер ни словом не упоминает, что они живут на острове. Он говорит лишь, что они живут недалеко от моря.
– То есть, может, и в городе близ моря, – подсказала Мария.
В камбуз вошел коммандер Пулман вместе с тактическим координатором. Пулман, сильно нахмурившись, оглядел пассажиров: ему явно не нравилось оставаться в неведении, и он тоже ждал ответов.
– Мы вот-вот пролетим над Гибралтарским проливом. Мне нужно знать, куда дальше.
Грей уже выбрал пункт назначения: городок близ устья реки Сус, ворота в лабиринт горных русел.
– Агадир, – сказал он. – Морской курорт в трехстах милях к югу от Касабланки на марокканском побережье. Высадите нас там и держитесь неподалеку.
Пулман ожидал подробных объяснений, но Грей остановил всякие расспросы суровым взглядом. Коммандер запыхтел, развернулся на месте и ушел, уводя за собой тактического координатора.
– Наш самолет захватили, не иначе, – проворчал он помощнику.
Грей отвернулся. Он знал, что безопаснее было бы лететь не на военном самолете, а на частном, однако «Посейдон» оборудован новейшими сонаром, радаром и приборами слежения, а высокотехнологичная поддержка с воздуха – чтобы летчики направляли наземную команду в поисках затерянного подземного города, мифического Тартара, – крайне необходима.
– То есть мы летим на юг от Касабланки, – сказала Мария.
Ковальски осклабился.
– «Из всех кабаков всех городов мира…»[48] – Тут он с серьезным видом обернулся к Марии и уточнил: – Погоди-ка. Надеюсь, в этом вашем Агадире есть кабаки?
Глава 29
26 июня, 10:22 по центральноевропейскому летнему времени.
Марокко, Агадир
Да, в Агадире они имелись.
Арендованный внедорожник подпрыгнул, наехав на выбоину. Мария ладонью прикрыла глаза от яркого солнца. Было позднее утро, но похмелье еще не прошло: голова пульсировала, при каждом толчке мутило. Развалившись на переднем сиденье, Мария сжимала в руках термос с кофе. Она считала, что такое самочувствие объясняется скорее недосыпом, чем коктейлями с джином.
Самолету пришлось сделать лишний круг над Агадиром, пока Пейнтер по просьбе Грея договаривался о посадке на королевской базе ВВС за городом. Наконец в полночь они сели на отдаленной полосе. Территорию быстро оцепили. По легенде, американский самолет сел на дозаправку, пользуясь гостеприимством дружественной Америке страны.
Грей быстро переправил свою группу с базы в неприметный отельчик у океана. К несчастью, рядом оказался бар. Уставшие и взвинченные, Джо с Марией отправились туда пропустить по стаканчику на ночь. Один стаканчик быстро превратился в три, а после они удалились в спальню, чтобы отметить воссоединение, и заснули только в три утра.
Мария глянула на Джо: тот рулил одной рукой, высунув локоть в открытое окно. В зубах он сжимал тонкую дешевую сигару: отвернувшись, выдохнул облачко дыма, которое, правда, тут же затянуло назад в салон. Впрочем, ветер с моря помогал освежить голову лучше, чем кофе.
Зато Джо был как огурчик: по крайней мере, выглядел лучше, чем следовало ожидать от человека, урвавшего всего четыре часа сна после возлияний. В самолете им, конечно, удалось коротко вздремнуть, но Марию не оставляло ощущение, что в Джо что-то переменилось. В отеле они спали голышом, без одеяла, было слишком уж жарко. Джо пристроился рядом с Марией, обхватив ее крупной рукой, однако не прижимал к себе, а просто обнимал. Может, все эти месяцы он интуитивно улавливал растущие в ее душе сомнения? Казалось, чем больше она отдалялась, тем отчаянней он стремился ее удержать, и становилось только хуже. Этот порочный круг угрожал их совместному будущему.
Однако круг наконец разомкнулся.
Мария поняла это – и Джо неким образом тоже. Она вспомнила, с чего началось путешествие: в надежде возродить былой огонь, раскрыть в жесткой броне Джо бреши,
