«И что девчонок к обезьянам тянет?!» – поморщился Ковальски.
В прошлом ему досталось от этих мелких тварей. Баако он, конечно, полюбил, но горилла хотя бы нормальных размеров и знает язык жестов. Впрочем, даже к этому смышленому парню Ковальски не сразу проникся симпатией. А уж эта мелочь пузатая вызывала у него мурашки по коже: стариковская мордочка, похожая на сморщенное яблоко, черные глазки, как мраморные шарики.
Он попятился, зато остальные подошли ближе.
– Знакомьтесь, Эгги, – представила обезьяну Шарли. – Сокращенно от Агхилассе, что значит «лев» на ташельхит, местном берберском диалекте. – Она изобразила свирепый оскал, и обезьянка в ответ ощерила острые зубки.
Ковальски передернуло.
– Видите, – улыбнулась Шарли, – какой он крутой, настоящий берберийский лев![51]
Мария взглядом опытного приматолога присмотрелась к обезьянке, к бурому меху, который желтел ближе к брюшку.
– Так ведь это берберийская макака, да? Местный, вымирающий вид, если не ошибаюсь.
– Верно. Эгги сирота: родителей убили браконьеры. Ему тогда едва исполнилось четыре месяца. Прибыл в центр спасения со сломанной рукой.
– А сколько ему сейчас?
– Чуть меньше года. Рановато возвращаться в стаю.
– Самцы взрослеют в четыре года, так?
– Половая зрелость да, наступает в этом возрасте, но возвращать Эгги планируем, когда ему исполнится два.
Продолжая обсуждать обезьянку, женщины пошли в сторону рубки. Оказалось, Шарли не просто опытный водитель речного катера, но еще и студент-зоолог. Сейчас у нее были летние каникулы. Впрочем, в лодках она разбиралась действительно отлично, и это Ковальски нравилось.
Катер без отлагательств оттолкнули от причала и, заведя подвесной мотор, направили вверх по реке.
Наконец Мария вернулась к Ковальски, оставив Шарли вести лодку по сужающемуся каналу.
– Милашка, правда? – широко улыбнулась она.
– Шарли? Ага. Глаз не отвести.
Мария ткнула его кулаком в плечо.
– Я про Эгги!
Ковальски закатил глаза и указал в сторону рубки.
– Вы называли зверушку обезьяной. Но ведь у него нет… – Он указал себе на копчик.
– Хвоста?
– Разве он не примат? В Африке ты меня постоянно поправляла, стоило мне назвать Баако обезьяной.
– У макак хвосты есть, просто рудиментарные. В полдюйма длиной.
Ковальски вздрогнул.
– Час от часу не легче.
Мария со вздохом покачала головой.
Мак с отцом Бейли устроились на скамьях вдоль планшира, Грей с Сейхан втиснулись вместе с Шарли в тесную рубку. Дверь осталась открытой, поэтому Ковальски слышал кое-что из разговора – главным образом, о самой реке.
Слушал Ковальски, правда, вполуха, потому что смотрел на зазубренную горную цепь, пронизанную притоками и водопадами. Тут и там он замечал лесистые ущелья, блеск озер и водоемов, залитые солнцем зеленые пастбища и луга.
Из того, что удалось подслушать, он понял, что река Сус за пределами гор тянется еще на сотни миль, но ее русло милях в девяноста вверх по течению перекрывает Аулузская плотина.
Шарли говорила так:
– До того, как в конце восьмидесятых построили плотину, река была и сильнее, и капризнее. Она то и дело разливалась: во время зимних штормов или по весне, когда таял снег, – а к концу лета могла запросто высохнуть до ручейка, так что фермерам приходилось тяжело. В общем, плотина хоть и укротила нрав реки, мне немного жаль, что она теперь как в неволе.
Ковальски невольно кивнул, соглашаясь: сам он тоже предпочитал, чтобы человек не вмешивался в естественный порядок дикой природы. Река должна быть рекой… если только не его дому угрожает паводок, а летом – засуха уничтожает не его поля.
Окинув жестом руки плодородную долину между Высоким Атласом на севере и Антиатласом на юге, Шарли продолжила:
– Говорят, давным-давно, тысячи лет назад, воды Сус заполняли тут все, и тогда она была не просто рекой, а целой гаванью.
Грей и Сейхан переглянулись.
Ковальски даже без слов понял, о чем подумал командир.
11:17Значит, идеальная гавань для народа мореплавателей.
Рыча мотором, катер несся дальше вверх по течению, а Грей попытался вообразить всю эту долину, затопленную рекой, в которой мешаются соленые и талые воды. Представил, как тут стоит могущественный флот, готовый отправиться войной на Средиземноморье.
В древности, наверное, и каждый приток, питающий сегодня Сус, сам был полноценной рекой. В этот момент они проплывали мимо одного такого потока: он извергался в реку из ущелья, обрамленного высокими известняковыми утесами. Стены же из скальной породы отстояли от воды намного дальше, а значит, устье было промыто более широким и сильным водопадом века назад.
Грей сверился с картой на экране планшета, которая показывала схему всей речной системы. Пришлось попотеть, чтобы определить, какой из притоков ближе прочих к точке, отмеченной рубином на золотой карте. Грей показал экран Шарли.
– Знаете, где этот приток?
Шарли взяла планшет в руку.
Сейхан тем временем угостила Эгги оливкой. Обезьяна запрыгнула ей на плечо и принялась ловко снимать с плода шкурку и лакомиться мякотью.
Сейхан еле сдерживала веселую улыбку.
Быстро съев оливку и выплюнув косточку, Эгги слез с ее плеча. На ходу он принюхался к груди, уловив, видимо, аромат молока, хотя утром Сейхан его сцеживала.
Тут уже Сейхан сердито нахмурилась.
– Фигушки. – Сняв с себя обезьяну, она усадила мальца на плечо Шарли. – Бар закрыт.
Шарли вернула Грею планшет и потрепала обиженного Эгги.
– Не расстраивайся, mon ami[52]. Скоро я тебя как следует покормлю. – Она обернулась к Сейхан: – Вы уж извините, он еще совсем кроха. В стаях макаки растят малышей все вместе. Одним детенышем могут заниматься сразу несколько самок.
– Я его кормить не стану, – отрезала Сейхан.
Эгги как будто понял, что его отвергают, и уткнулся в шею Шарли.
Капитан же обратилась к Грею:
– Насчет притока, который вы отметили. Oui, я знаю, где он. Отсюда недалеко, мили две вверх по течению. Он сильно вдается в горы, но катер пройдет всего на милю в глубь долины. Может, чуть дальше, если паводок достаточно сильный.
Грей кивнул, подумав: «Надеюсь, нам хватит».
Он вышел из кабины и связался с коммандером Пулманом. Сообщил обстановку и заодно сверился с последними данными по подземному сканированию со спутника. Увеличил на экране снимок речной долины, к которой они приближались. Как и всюду вокруг, зазубренные пики, что окаймляли расселину, были изрыты кавернами. Грей выбрал две самые многообещающие точки, но в конце концов определить, какая из них подходит, можно было единственным образом.
Пойти и посмотреть.
Его окликнула Сейхан, позвала назад в рубку.
Вернувшись, Грей увидел впереди широкий канал, впадающий в зеленые воды Сус.
– Это тот самый? – спросил Грей.
Шарли кивнула и, ловко развернув катер, направила его в устье. Течение в узком русле оказалось сильнее, и мотор натужно заревел. Катер немного потрясло, однако вскоре он уже полным ходом шел против течения.
Грей подался вперед, чтобы лучше рассмотреть окружающий пейзаж: скалы далеко отстояли от берегов, а значит, канал прежде и впрямь был шире и полноводнее. За полосой ближайших фермерских угодий по дну тенистой долины раскинулся на удивление густой кедровый лес.
– У этого притока есть название? – спросила Сейхан.
Шарли пожала плечами:
– На
