– Гневаться скорее должно мне, – отвечал Сархад. – Почему ты скрывала от меня правду?
– О чем ты?
– Почему ты ни слова не сказала о том, что ты здесь пленница?
Эссилт вздрогнула и отвечала, потупив глаза:
– Твое заточение неизмеримо дольше и горше…
– Что это, благородство или глупость?! – резко проговорил Сархад. – Ты действительно считаешь, что раз я пленник, то я не должен пытаться помочь освободиться тебе?
– А ты – можешь?! – глаза королевы вспыхнули надеждой.
– Кажется, да.
Увидев изумленно-восторженное лицо Эссилт, он гневно крикнул:
– Прекрати! Я еще ничего не сделал. И не смогу сделать, если вместо хладнокровной королевы здесь будет обезумевшая от радости девчонка!
Эссилт судорожно сглотнула, сжала лоб пальцами:
– Прости. Я сейчас… просто я никак не ожидала… подожди… Да, я слушаю тебя.
– Ты хочешь вернуться к мужу.
Это не было вопросом, но женщина на всякий случай кивнула.
– Это твое самое сильное желание сейчас? Да или нет?!
– Да. Да.
– Хорошо. Тогда попытаемся сделать вот что. Насколько я смог понять, в ту ночь Самайна он потерял твой след. Сам он найти тебя не может, иначе бы давно был здесь. Значит, надо проложить путь отсюда к нему.
– Через твое окно?
Сархад посмотрел на нее с уважением: он не ждал, что она так быстро найдет то решение, к которому он сам пришел с трудом.
– Остался лишь пустяк, моя маленькая королева: добросить через это окно до Тинтагела нечто, что создаст для Марха путь.
– «Пустяк» – это значит «почти невозможное»? – тихо спросила Эссилт.
– Нет, – улыбнулся Сархад. – Просто создание этой вещи потребует сил и времени.
– Что я должна делать?
– Ты? А почему ты считаешь, что не я сделаю всё?
– Это ведь мой путь домой. Ты можешь мне только помочь.
– Великолепный ответ, девочка. Да, от тебя потребуется самое главное: ты должна больше всего на свете хотеть вернуться в Тинтагел.
– Это нетрудно, – улыбнулась Эссилт.
– Я и не сказал «самое трудное», – наклонил голову Сархад. – Но пойми: только одно стремление: домой. Не привязываться душою ни к чему в Аннуине. И ни к кому. Быть готовой оставить всех ради мужа. Всех до одного.
Королева отвела взгляд.
– Да? – испытующе спросил мастер.
– Ты хочешь услышать это от меня, так услышь, – прошептала Эссилт. – Ты добрый и мудрый, я восхищаюсь твоим мастерством, но…
– Хорошо, – кивнул Сархад. – Счастлив муж, жена которого верна настолько. Тогда возьми вон тот серебряный кинжал и срежь им три самых длинных волоса со своей головы. Я скую из них кольцо.
Эссилт расстегнула заколки, сдерживавшие ее волосы. Золотые пряди рассыпались по спине и плечам, словно живой огонь. Отсветы пламени Зала Огня пробежали по ним, и на миг показалось, что королева Корнуолла стоит, объятая пламенем и светом.
Сархад, прищурившись, одобрительно глядел на нее. «Ведь она – почти человек, а какую силу сумела собрать в себе!»
Королева выбрала три самых длинных волоса, отрезала их и вопросительно посмотрела на мастера.
– Положи на наковальню. А теперь запомни главное: сковать это колечко будет непросто. Будь это обычным украшением – на мою работу можно было бы глядеть. Но на создание кольца-пути…
– Я поняла.
– До осени забудь дорогу ко мне. Осенью можешь посмотреть на мой ковер, там, в галерее: если узор сдвинется, то приходи. Нет – нет.
Эссилт кивнула.
– За мою работу ты мне сделаешь вот что…
– Да?
– Ты покинешь Аннуин, а я хочу знать, что будет происходить с тобой. Поэтому ты выткешь для меня ковер. Такой же, как те. Изобрази то, чем ты и будешь заниматься: себя, шьющей в лесу.
– Но я… такие ковры… я не умею…
– Глупости. Ты всё умеешь. Ткешь из туманов и снега – и жалуешься на неведение?! Не смеши меня! Нити у тебя есть, недостающие цвета – ты знаешь, где взять.
– Но… разве этого достаточно? Я думала – нужны какие-то тайные чары…
– Доверчивое человеческое дитя! Да ведаешь ли ты, какие тайные чары наполняют тебя саму?
– Правда?..
– Поверь мне. А теперь – подойди. Ближе. Еще ближе.
Сархад наклонился, сжал ее лицо в ладонях и бережно поцеловал в лоб.
Гроза
Это был огромный пень, остаток некогда могучего дерева. Обхвата в два, не меньше. Впрочем, от этого великана уже почти ничего не осталось, лишь огромная развилка корней да замшелые обломки ствола, поросшие папоротником. К удивлению Эссилт, оттуда легко выпрыгнул странный юноша, ей по пояс. Самым необычным были его волосы, больше всего похожие на торчащие в разные стороны листья. Он учтиво поклонился Королеве, Эссилт кивнула в ответ, с интересом рассматривая лесного жителя. У него была гладкая коричневая кожа, словно кора молодого орешника, и длинная тяжелая одежда вроде парадного платья эрлов, только – изо мха. По своим манерам этот лесной юноша мог бы сойти за принца. Снова поклонившись Эссилт, он запел – и на его голос появились две лесные девы, ростом с него и еще более странного облика. У той, что повыше, была желтовато-зеленая кожа, волосы напоминали длинные стебли, а длинное платье было расшито? – нет, покрыто светло-желтыми соцветьями. Ее подруга с бледно-зеленой кожей облачена в платье с сиреневыми цветами. Там, где шли эти лесные девы, из земли поднимались те самые цветы – с золотыми коронами соцветий под каждой развилкой листьев или с темно-сиреневыми башенками лепестков.
Юноша пел, девушки медленно танцевали под его голос, и скоро вся поляна покрылась живым узором из цветов.
Эссилт глядела, улыбаясь, и душа ее наполнялась тихим счастьем. Смотреть и смотреть на этот танец, на этот расцветающий узор, слушать и слушать негромкие переливы песни лесного принца… Девы-цветы оказались совсем рядом с ней, а пение юноши, до сих пор без слов, изменилось. «По моей песни как по дороге попадешь ты к Марху, милая Эссилт». Девушки-цветы взмахнули длинными рукавами, принц-Папоротник пел: «Камнем становится воздух, провожатым становится ветер, песня – путем…»
Эссилт поняла, что она уже не сидит, а идет, идет по воздуху как по твердой земле. Как она встала? Почему она не заметила этого? И – где она? Вокруг уже не лес… она сделала всего несколько шагов, но под нею далеко внизу – вересковые холмы Прайдена, кромлехи и менгиры… «Значит, Сархад ошибся? Значит, никакого кольца не надо? Там, вдалеке – Тинтагел? И я сейчас…»
Сейчас. Сей же миг. Она уже ступает с воздуха на стену замка, бегом по ней – и вот муж заключает ее в объятья, она смеется и плачет от радости…
Кромка леса Ночных Елей: Друст
Первое, что я услышал, подходя к пещере, было имя Сархада. Я чуть не бросился назад: мне не хватало только, чтобы охотники Аннуина болтали про нас с Эссилт и ее, гм, кавалеров!
Я замер, дрожа от гнева: глупо ссориться с товарищами по дружине, но и терпеть сплетни я не…
…А сплетен не было. Ни слова ни об Эссилт, ни тем паче обо мне.
Они расспрашивали Лоарна. Судя
