– Всё произошло три года назад. День в день. Это был Бельтан.
– Да…
– Ты и Друст плыли на корабле. Что-то случилось с Бранвен – она бы не допустила беды.
– Д-да, она уснула, и все на корабле – тоже.
– Вам с Друстом попался на глаза кувшин с питьем. И вы выпили.
– Да… было так жарко… откуда он взялся на палубе – я не знаю…
– Знаю я. Это был «дар» Манавидана. Моего отчима. Моего врага. Вы с Друстом были для него только средством причинить вред мне.
– И мы…
– Молчи. Я знаю, что было дальше. Но ты не знаешь другого: заклятье действовало три года. Сегодня оно лишилось силы.
– Мой государь, мне нет прощения!..
– «Нет прощения». В этом ты права – прощают за вину. А ты ни в чем не виновата, Эссилт. Это Манавидан. Это заклятье. Забудь прошлое, как тяжелый сон.
* * *Здесь, в не-человеческом Корнуолле, тоже начинался Бельтан. Короля и Королеву приветствовали смеющиеся и поющие обитатели Волшебной страны, для которых праздник уже начался. Обитатели полей, скал, воздуха… от крохотных недобрых пикси с крыльями мух до величавых сидхи; из моря выныривали… кто? Эссилт не знала имени этих созданий.
Прошел мимо и поклонился великан, рыжая борода которого была несколько раз перекинута через плечи, и королеве подумалось, что он бы смог…
– …обмотать этой бородой все столбы королевского зала, – кивнул Марх, догадавшись о ее мыслях. – Он любит так делать. Это тоже твоя страна, Эссилт. Твой народ.
– Я недостойна…
– Перестань. Я уже сказал: прошлое – это беда, а не вина. Не произошло ничего непоправимого – кроме того, что у нас никогда не будет сына. Ты знаешь о королевской брачной ночи…
– Марх, – проговорила она, – это у меня не будет детей. У тебя, – она проглотила комок в горле, – есть сын.
– Что?!
– Тогда, в ту ночь, меня заменила…
– Бранвен?
– Да, и у нее…
– Не может быть!
– Ты не рад?
– Эссилт, это невозможно! Дитя короля рождает только королева и только после совершенных обрядов.
– Я знаю. И Бранвен знает. Когда она поняла, что ждет ребенка, она так испугалась…
– Где он?!
Эссилт отвечала растерянно:
– Где-то в Аннуине. Бранвен оставила его у Ллиан.
– У ко-о-ого?!
До Тинтагела они дошли быстрее, чем доскачет иной вестник.
Бранвен, слыша смятение госпожи, выбежала им навстречу.
– Где?! – едва ни крикнул ей Марх.
– Я не зна… надо найти Ллиан… – пролепетала дочь ирландской Земли, ничуть не готовая к тому, что нужно вот так, внезапно, привести сына к отцу.
– Незачем искать, – рявкнул Марх. Он сосредоточился, дотягиваясь мыслью до былой возлюбленной… и почувствовал, как от привычного призыва его щеки заливает краска: звать Ллиан на глазах Эссилт!
Воздух наполнился запахом лилий, и Ллиан со смехом сказала:
– Не кричи на весь Аннуин. Я слышу тебя.
Она указала взглядом на небо, откуда молнией ринулся вниз сокол. Ударился о землю, встал юношей. Улыбнулся:
– Здравствуй, отец.
Ллиан кивнула:
– Это Перинис.
Оставив отца и сына говорить друг другу первые – бессвязные и предсказуемые – слова, Ллиан подошла к Эссилт.
– Он столько веков ждал тебя, – промолвила сидхи.
– Ты такая красивая… – выдохнула королева. И спросила, вдруг поняв: – Ты любишь… любила его?
Ллиан качнула головой:
– Мне было с ним радостно. Он любил только тебя – с того дня, когда получил пророчество Врана. Вы с ним будете счастливы, я это вижу. И рада за вас.
Женщины улыбнулись, словно были давними подругами, а не встретились в первый – и, вероятно, в последний – раз.
Кромка семьи: Марх
Сын трех матерей – это лучшее из имен для тебя, Перинис. Светлая сидхи, невзрачная дочь Земли и златокудрая королева. Ты должен был быть нашим с Эссилт сыном, но тебя родила Бранвен и взрастила Ллиан.
Мы мало похожи, сын мой. Ты тонок в кости и черноволос. Что-то птичье есть даже в твоем человеческом облике. Человеческом? – нет. Поставить тебя рядом с Рианнон – и тебя сочтут не внуком, а сыном Белогривой. Ты беспечален, как Ллиан. Кто бы ты ни был по крови – ты не человек по духу.
Ты сидхи, внук богинь. Тебе два с небольшим года от роду – но ты взрослый юноша.
И это хорошо… это проще. Мне не придется ничего объяснять эрлам. И Друст… он останется наследником, как был.
…Я должен радоваться тому, что у меня есть сын, – а я слишком привык мыслить как король. Мы еще успеем узнать друг друга, мой Сокол. Сейчас мне гораздо важнее моя жена.
Та, что должна была быть твоей матерью.
Бранвен смущенно улыбалась, глядя на беседующих Эссилт и Ллиан. Три женщины, в разное время и по-разному делившие ложе с Мархом. И – ни тени ревности или вражды. Подруги, сестры… что угодно, только не соперницы.
Марх вдруг резко обернулся к Бранвен (дитя ирландской земли вздрогнула):
– Отведи Периниса в замок. Познакомь с Динасом. Расскажи ему всё.
– Д-динасу? – переспросила растерянная Бранвен. – Или Перинису?
– Да, – хмуро кивнул король.
– Тебе сейчас не до сына, – понимающе рассмеялась Ллиан.
Марх закусил губу. Ллиан и Эссилт… вместе. Всё хорошо, всё лучше, чем можно представить, но, пр-роклятье, почему именно сейчас?!
– Не тревожься, – снова улыбнулась сидхи. – Я оставлю вас. Наверное, теперь действительно – навсегда.
– Ллиан, я…
Она покачала головой:
– Вы, люди, любите мыслить долгами. Я говорю тебе, Марх: все долги уплачены. Радостью за радость. С тобой я тоже немного стала человеком, я мечтала взрастить наше дитя. И моя мечта сбылась. Я счастлива, Марх, – так позволь же и себе быть счастливым. Люби ту, что любит тебя. И забудь о Ллиан. Наша радость прошла, как отцветают яблони: их цвет чудесен, но недолог. Ваша любовь – как плоды: зреют небыстро, но тем слаще потом.
Эссилт улыбнулась, невольно зардевшись.
Марх кивнул:
– Спасибо тебе, Ллиан.
Он бы поцеловал ее сейчас – в последний раз – но не при Эссилт.
Она негромко рассмеялась:
– Прощай.
Бранвен увела Периниса. Король с королевой остались одни.
Надо было что-то сказать… но Марх не находил слов. Одна лишь мысль вертелась в голове: как хорошо, что Эссилт узнала о Ллиан именно сегодня, сейчас. Так будет проще им обоим. Так будет проще ей – пережить память этих трех лет.
Ее неверность извиняет чародейство, а на нем-то никакого заклятья не было…
– Она так красива… – восторженно пролепетала Эссилт.
Марх прижал жену к груди:
– Она холодна, как блик на воде: ослепителен, но он не греет. Ты – мое тепло. Мой огонек.
– Но мой король, я…
– Девочка. Сочтемся изменами. Ллиан бы посмеялась над нами. Между нами теперь нет преград, нет ни одной – так не будем придумывать их. Сегодня Бельтан, день любви. Позволим себе кусочек счастья.
Этот день распался в памяти Эссилт на множество обрывков, лоскутков – пестрых, ярких… Пляски, смех… оглушительный рев волынок, грохот барабанов, трава на бескрайнем лугу истоптана сотнями ног, льется рекой эль, и можно забыть о том, что ты королева, а он – король, вы просто еще одна пара в забывшей себе от веселья толпе… и только его руки – смуглые, тяжелые, мозолистые – которыми он сжимает тебя во время очередного прыжка, и его раскрасневшееся
