Кай, скрестив руки на груди, посмотрел на него с искренним интересом.
– Нет нужды беспокоиться, Карвер, – холодно проговорила Анна. – Я просто выполняю поручение…
– Ещё и расшаркиваться перед этим типом, – прыснул Кай, пожав плечами. – Пошли, не то на урок опоздаешь.
Царящий в коридоре гул тысячи голосов тут же затих. Все уставились на Нэри младшего. Кроме Анны. Она лишь виновато потупилась. А доблестный рыцарь, названный Карвером, похоже, боролся с желанием испепелить наглеца на месте.
– Как ты смеешь перебивать леди! Как смеешь обращаться в таком тоне! – наконец нарушил тишину его возглас. – Будучи наследником лорда Самоцветного Перевала, я не могу закрыть глаза на подобное оскорбление. И пусть ты недостоин сей чести, я вызываю тебя на дуэль!
– С этого и надо было начинать, – осклабился Кай. – Чего только зря тесто месил?
– О чём ты болтаешь, деревенщина?
– Ты же ради этого к нам привязался, не так ли?
– Вижу, ты боишься принять вызов, деревня. Тогда ты ещё большее ничтожество, чем кажешься!
– Да что ты! Я принимаю вызов. Можем прямо здесь и сейчас. – Он вскинул кулаки и встал наизготовку, чем вызвал приступ смеха у Карвера.
– Боги, какой же ты недалёкий! – демонстративно отсмеявшись, выговорил он. – Я говорю о настоящем поединке чести по всем правилам Академии и всего цивилизованного мира! Свои варварские потасовки можешь учинять в подворотнях, необразованное животное. Я же тебя жду сегодня после занятий в тренировочном зале. Миледи, – напоследок поклонился он Анне, после чего вернулся к своей группе.
Ученики продолжали смотреть на Кая. Кто с негодованием, кто с беспокойством, а кто с презрением. Шаги новичка и его куратора гулко зазвучали в натянуто-молчаливой атмосфере всеобщего внимания.
– Кто тебя только за язык потянул? – прошипела Анна, когда они скрылись за поворотом. – Хоть представляешь, во что ввязался?
– Это от меня не зависело, – скучающе проговорил он.
– Помолчал бы. Я бы всё уладила и…
– Он с самого начала хотел драки. Только за этим к нам и подошёл.
– Вообще-то Карвер очень воспитанный юноша, – вступилась за лорда Анна. – Его с детства окружали люди высокой нравственности и культуры, а ты…
– Твой Карвер обычный задира! – отмахнулся Кай. – Просто воспитанный в семье с высокой культурой и чего-то там.
– Нет, он!..
– Не спорь. Я хорошо знаю хулиганов. В Вельфендоре довольно мало переулков, где я бы кому-то зуб не выбил или сам по носу не получил. Всё, что отличает тех драчунов от этого милсдаря, это не такой подвешенный язык, не такая чистая кожа, и не такие зализанные волосы. Дело всё равно бы дошло до дуэли. Поверь. Я просто сэкономил нам время.
Они остановились у широкой арки, которую удерживали крупные прямоугольные колонны. За ней начинался просторный зал. Яркий дневной свет отражался в дощатом лакированном полу и выкатывался в тёмный коридор, отбрасывая на каменную стену тени Кая и Анны. Судя по сидящим на ковриках ровными рядами ученикам, урок должен был вот-вот начаться. Тем не менее, провожатая придержала юношу за рукав, строго посмотрев в глаза.
– Да будет так, – молвила она. – Но тебе действительно нужно подучиться манерам. Ты только что трижды перебил даму. Случись подобное в стенах замка моего отца, тебя бы, как простолюдина, ждали три удара плетью. Здесь же, вместо этого, я просто посоветую тебе выучить нормы этикета. – Она говорила, а Кай просто стоял и смотрел в её бездонные голубые глаза. И вновь ему показалось, что его душу куда-то утягивают, только на этот раз не острыми когтями чего-то потустороннего, а нежной и ласковой рукой кого-то очень прекрасного и недоступного. – В Академии, может, и уживаются друг с другом разные социальные слои общества, но это не даёт тебе права вести себя по-свински. Услышал меня?
– Услышал, – машинально повторил Кай.
– Отлично. – Она лукаво улыбнулась. – Потому что если это повторится, на дуэль тебя вызову уже я.
С этими словами Анна хищно сверкнула своими ледяными очами и, развернувшись, быстро зашагала обратно по коридору.
«Да я и не против…» – подумал юноша и опомнился, осознав, что стоит в проходе с глупой улыбкой, а на него смотрит весь зал, включая учителя.
4
Подобного спокойствия, умиротворения и чувства безопасности Кай ещё никогда не испытывал.
Казалось, что в этом зале остановилось само время.
Он сидел с краю, ближе к дальнему углу, а перед ним сидел учитель. Мастер Хасс со спокойствием векового дуба велел всем приступать, а новичку принялся тихим шёпотом рассказывать азы искусства медитации. От него Кай узнал, что этот навык один из самых необходимых для любого чародея. Впрочем, он так же мог пригодиться и человеку, идущему путём воина, учёного или творца. Прежде всего, говорил учитель, медитация – это погружение в абсолютную ментальную тишину. Во время медитации необходимо достигнуть состояния полного отстранения от своей мыслительной оболочки. Стать равнодушным и беспристрастным наблюдателем своего собственного «Я». Сперва необходимо научится правильно сидеть – не столько важна поза, сколько прямая спина. Благодаря этому дыхание будет глубоким и свободным. Трудностей здесь Кай не обнаружил. Ему было достаточно просто держать спину ровно сколь угодно много времени. Впрочем, следующий этап его озадачил.
– Теперь – дыхание, – молвил учитель, и голос его звучал подобно шелесту ветра на лугу. – Не пытайся сосредоточиться на глубине вдохов и выдохов. Не пытайся контролировать дыхание. Стань дыханием сам. Твоё сознание – это пламя. Это огненный вихрь чувств и мыслей. Но сейчас ты должен превратить сознание из вихря в огонёк свечи, что не колышет даже самое лёгкое дуновение ветра. Стань булыжником на берегу моря. Прилив – это твои мысли, сыпучий песок – твои чувства. Не пытайся заставить себя не думать, голыми руками невозможно удержать прилив. Не зажимай чувства – они будут сопротивляться и просачиваться сквозь пальцы. Позволь приливу и песку струиться вокруг, но сам оставайся немым и слепым к их волнениям. Пропускай их мимо, как камень позволяет воде обтекать себя.
Кай не понимал, как мысли могут быть связанны с приливом, а чувства с песком. Сидел и хмурился от напряжения, пытаясь одновременно не думать о дыхании и следить за тем, чтобы оно было ровным и глубоким. Представлял сознание пламенем свечи, а себя камнем. Даже вымучал шум прибоя, вспомнив летние деньки на берегу Большой Гальки. В итоге, когда он поделился всем этим с учителем, признав, что у него ничего не получается, тот спокойно
