– Раз здесь есть такие разработки, как нанокомбы, может, у вас припрятан и искусственный интеллект, который бы вместо людей наукой занимался? – с усмешкой спросил Алан. – Или у вас роботы только по стенам ползают да пыль протирают?
– Такого нет и не будет, – покачал головой О’Хара. – Зачем? Искусственный разум никогда не заменит творца, разве что поможет ему в создании шедевра. Вот вы бы согласились лечь на операцию, которую выполняют машины без контроля человека?
– Почему бы и нет? – пожал плечами Трекер.
– А вы подумайте. Никто в здравом уме на такое не пойдет. Роботы способны осуществить невероятно качественную аналитику, дать врачам больше информации, но принять правильное решение в нестандартной ситуации не смогут никогда… Ваш бросок.
Трекер сделал подход и, взглянув на результат О’Хары, с удивлением воскликнул:
– Снова пятьдесят очков осталось! Вы специально так подгадываете?
– Возможно. – Доктор расплылся в улыбке, оголив крупные зубы с щербинкой, как у Омара Шарифа, и метнул дротик.
– Точно в булл! – Трекер развел руками. – Как вам это удается?
– Хотите, расскажу?
– Конечно!
– В наш паб, это я о своей прошлой жизни, частенько наведывался Коди Эдвардс. Слышали о таком? Этот парень в топ-десять Ирландии по дартсу входил. Он-то со мной за кружкой эля и поделился секретом. Все просто: перед броском нужно сконцентрировать взгляд на поле, в которое хочешь вонзить дротик, и представить, что оно растет. Через какое-то время оно станет настолько огромным, что сложно будет попасть в любое другое место. Хитро, а? И ведь работает! Что, еще партийку? Попробуете обкатать мой способ.
– На сегодня хватит, – покачал головой Алан.
– И правильно. В следующий раз. Меня тоже время уже поджимает. – О’Хара указал взглядом на кресло и вернулся на свое место за столом. – Что ж, продолжим беседу. Мне показалось, что вы не совсем уверены в своих способностях, хотя и утверждаете обратное.
– Да нет же! – возмутился Трекер.
– Мне одна история вспомнилась. Как раз по теме.
– Давайте, – махнул рукой Алан.
О’Хара кашлянул, прочищая горло.
– Однажды маленький мальчик, придя из школы, передал маме записку, – начал он рассказ. – Она пробежала по ней глазами и заплакала. А потом, вытирая слезы, зачитала вслух: «Ваш ребенок гениален. К сожалению, наша школа не настолько хороша, а учителя не так способны, чтобы еще что-то ему дать. Поэтому просим вас обучать сына самостоятельно».
– Странно, – удивился Трекер. – По-моему, любое учебное заведение за хорошего ученика зубами цепляется.
– Верно рассуждаете. Но суть истории не в этом. Через много лет, когда мальчик вырос, а его мама давно умерла, он перебирал старые документы и наткнулся на это письмо. Вот что там было написано на самом деле: «Ваш сын – умственно отсталый. Мы не можем учить его вместе с другими детьми, поэтому рекомендуем перейти на домашнее обучение». Мальчика звали Томас Альва Эдисон. К тому времени он уже стал знаменитым на весь мир изобретателем. Несколько часов прорыдав над письмом, он сделал в дневнике запись: «Томаса Эдисона в детстве считали неполноценным, но благодаря героизму матери он стал величайшим гением современности».
Алан хмыкнул. А Фриз, значит, сейчас выполняет для всех синкеров роль той самой мамочки? Манипулирует, выдает рецепты, кому чем заняться.
– Вот видите! – воскликнул Трекер. – При правильном подходе даже от умственно отсталого можно результата добиться, не говоря уже о бывшем водителе. Так что мне сомневаться…
Внезапно раздавшаяся музыка прервала его слова. Он прислушался. Последние две недели эта мелодия звучала на каждом углу. Песнь Махавира. Та самая, которую друг напевал ему на вершине горы несколько месяцев назад. Алан улыбнулся. Молодец парень, добился-таки своего! Каждый раз, когда Трекер слышал эту мелодию, его прямо раздувало от гордости, будто он сам был ее автором.
– Что ж, наше время вышло, мистер Оливер, – произнес О’Хара. – А вы, как я погляжу, большой любитель музыки?
Любитель музыки? Ха! Да у него не то что медведь, стадо слонов по ушам пробежалось. Песнь Махавира – другое. Это символ. Гимн успеха, доказывающий, что, если очень захотеть, обязательно доберешься до мечты. Когда Алан ее слышал, то верил, что и у него все непременно получится.
– Конкретно этой – да. Это личное. А так я абсолютно спокоен к разным сотрясениям воздуха, – ответил он.
– Зря. Хорошая мелодия – как красиво решенная задача. И ноты, и математические символы выстраиваются, словно магические заклинания. Чуть уйдешь в сторону, затянешь или сделаешь лишнее действие, и все – магия пропадает.
– Никогда не смотрел на музыку с такой стороны.
О’Хара улыбнулся.
– Знаете, мистер Оливер, пожалуй, вы нам подходите. Сначала я сомневался – церб все-таки, но вы мне понравились. К тому же у вас весьма нетипичный подход к некоторым вопросам. Этого часто не хватает молодым ученым.
А с чего бы ему быть типичным? Если б кто-то другой знал, что такое Фризиум, он бы и не такого наговорил.
– Я хоть завтра, – встрепенулся Алан.
– Завтра, не завтра – спешить некуда. Как только уволитесь из ЦЕРБС, утрясете свои дела, так и приходите. Будем вас ждать.
Уволиться? Алан растерялся. Такое совсем не входило в его планы.
– Я хочу совмещать и то и другое, – нахмурился он.
– Жалко хорошую карьеру бросать? Жизнь, она такая – иногда приходится делать выбор.
– Но почему?
– Таковы правила.
– Но…
– У меня нет задачи убеждать вас или что-то доказывать. Слава богу, у вас прекрасная работа, дорогой мистер Оливер. Продолжайте трудиться на благо ЦЕРБС и думайте как вам заблагорассудится, – отрезал О’Хара. – Можете посещать лекции. Факультативно. Заниматься наукой как хобби никто не запрещает. Но зачислить вас на обучение я не смогу.
Трекер прикусил губу. Так все задуманное порушить можно. Интересно, это официальные правила или О’Хара снова засомневался, не хочет, чтобы в его институте соглядатай завелся?
– Куда уж простым стражам угнаться за светилами науки. Тупые и рылом не вышли, верно? – со злостью сказал Алан. – И за что вы все так цербов ненавидите? Боитесь нас?
– Да при чем тут это? – поморщился О’Хара. – Почему сразу – тупые? Я, между прочим, сам в прошлой жизни работал охранником в пабе. Если вам когда-нибудь посчастливится побывать в нижнем Фингласе – это в Дублине – спросите о Буллибое. Там наверняка еще помнят. Мне, кстати, именно из-за дартса такое прозвище дали.
От удивления Алан на секунду потерял дар речи. Буллибой! Охранник в дублинском пабе! Неужели отец Селины и приятель Рона – один и тот же человек? И сейчас он сидит прямо перед ним? Все сходится. Рон – учитель О’Хары, значит, они могли быть приятелями. А эти крупные зубы и
