Преподаватель слегка качнулся с носка на пятку и обратно.
— Теперь к истокам нашей истории. Заранее прошу прощения, большая часть фактов на слуху и вам прекрасно известна. Но придется потерпеть. Итак, все началось еще до последнего Великого раскола. В те времена его признаки уже наблюдались во многих мирах. Двух мнений о его масштабах не было. Зато было множество предположений о возможных эпицентрах, о направлениях основных волн и соответственно, первоочередных мерах. Тогда не было методик точного определения места угрозы. Впрочем, как и сейчас.
— Но сейчас мы хотя бы можем определять положение точки раскола в момент ее формирования в пределах конкретного мира, — снова бросил кто-то реплику.
— Да, но должен заметить, что эта технология, хоть и не такая совершенная, была еще восемьсот лет назад, — возразил преподаватель. — Мы до сих пор можем определять место только УЖЕ произошедшего раскола. Все, что мы смогли выиграть за прошедшие столетия, это пара часов. За счет более точного инструментария. Это немало для службы охотников, но ничто для крупных прорывов. И больше здесь нам не стоит отвлекаться на эту тему.
Преподаватель прошелся перед классом и замер снова.
— Итак, в те времена во многих мирах резко возрастало количество расколов, и у охотников была хорошая статистика по тварям, которых следовало ожидать. Было понятно, каких способностей не хватает в схватках с ними. В этих условиях идея быстро получить бойцов с врожденной способностью противостоять противнику на равных оказалась очень заманчивой. Генетики давно экспериментировали на уровне растений и животных, в том числе и высшего порядка. Для ускорения работ государства договорились создать группу из ведущих генетиков. Работы должны были проходить в режиме мозгового штурма. Для этого группу и лаборатории разместили в одном из наиболее безопасных миров, в одном из немногих, где практически не было прорывов тварей и эпидемий. Немаловажным фактором была и политика того королевства. Оно было нейтральным ко всем союзам. В публичной истории название этого королевства стараются сейчас обходить стороной. Чтобы вам было понятно почему, достаточно сказать, что это было королевство калмеков.
— По сведениям последней экспедиции, там есть выжившие, — тихий голос Аллоисы заставил посмотреть всех в ее сторону. — Это обсуждалось в прошлом году на уроке социологии.
Сколовин только кивнул, в знак того, что услышал. Но отвлекаться не стал.
— Лаборатории и научный центр располагались не в труднодоступных местах, а в центральных городах. Где можно было легко разместить не только ученых, но и производственные мощности для массового модифицирования разумных, — пояснил учитель. — До упомянутой вами, уважаемая ученица, экспедиции считалось, что эпицентр Великого раскола пришелся на наш столичный мир. Точнее, наш второй континент, жизнь на котором начала возрождаться только в наше время. Увы, мы все ошибались. В королевстве калмеков Великий раскол прошелся по всей планете. К сожалению, не только по поверхности. Тектонические подвижки привели к глобальным изменениям рельефа. По данным нашей экспедиции, они держались долго. Неправдоподобно долго. Города гибли, уцелевшие жители пробивались к соседям и продолжали держаться.
— Но ведь там были измененные, лучшие ученые? — воскликнул Нитуан.
— Вот тут и кроется то, о чем не говорят. Согласно общераспространенной версии, синдром измененных в полной мере развивается в третьем-четвертом поколении и является результатом плохо проработанной теоретической базы. Из-за гибели ученых дальнейшие разработки не проводились.
— Разве это не так? — Аллоиса выразила всеобщее недоумение.
— Это общераспространенная версия, которая просто устраивает всех. В следующем году, в рамках курса социальной психологии, я вам задам исследование на эту тему. Этот урок повторять не буду. Советую сохранить записи, — заметил преподаватель. — Итак, недоработки в теории, конечно, были. Куда без них, при ускоренной-то работе? Но вот загвоздка в том, что специалисты все-таки оставались, да и свои собственные лаборатории ни одно государство не собиралось уничтожать. Так что, с очень высокой долей уверенности определено, что таких фатальных ошибок ни в теории, ни при ее реализации не было. Все мелочи были исправимы. Тут была больше организационная ошибка.
Сколовин вздохнул и на мгновение прервался в ожидании вопроса. Но его не последовало.
— Сосредоточившись на статистике охотников о проникающих тварях, никто не вспомнил о другом. Измененный может противостоять в одиночку твари, способной убить двух-трех охотников из обычных людей в прямом столкновении. Но вот против волны тварей размером с мелкого грызуна измененным приходится выходить в одном строю с обычными людьми. А эта мелочь, как известно, способна уничтожать все на своем пути. Некоторые из них с удовольствием питаются даже металлами и пластиком. Именно так происходили прорывы в некоторые наши подземные города. Да и всем вам показывали, что оставалось от боевых машин при столкновении с такой волной. В подобной схватке все превосходство измененных ограничивается меньшей чувствительностью к боли и большей живучестью при потере крови. Что в ситуации, когда вы противостоите вместо паукообразной Сиашеи нескольким сотням плотоядных и вечно голодных мышей, представляется сомнительным преимуществом. Но проблема была даже не в этом. В конце концов, противостояние волнам тварей и предполагалось организовывать общими усилиями.
С волнами всегда приходят новые или мутировавшие болезни. То, что некоторые из них способны влиять на генный код человека, было известно и не вызывало серьезного беспокойства. Обычный, так сказать природный, геном обладает естественной защитой и способностью к самовосстановлению. Отдельные случаи фатальных изменений природа зачищает сама через нежизнеспособные мутации.
Участки кода, отвечающие за защиту, при модификации, естественно, не трогали, и предполагалось, что все будет так же и с измененными. Именно это оказалось ошибочным предположением. Абсолютно любое, даже минимальное искусственное воздействие на генный код разумного приводило к разрушению естественной способности к самовосстановлению. Искусственная устойчивость к большинству известных болезней тоже сыграла злую шутку. Измененные оказались под ударом наиболее разрушительных вирусов. А повышенная сопротивляемость организма и способность к ускоренной физической регенерации привели к накоплению спонтанных деформаций первоначальных генных изменений. О том, что вакцина для измененного генома также потребуется более эффективная и способная пересилить усиленную защиту организма пациента, задумались слишком поздно.
Ученица Аллоиса, вашего шумного одноклассника спрашивать бесполезно, но может, вы, с вашим третьим уровнем изменения, подскажете, чем отличаются вакцины для обычного и измененного человека?
— Все лекарственные препараты для измененных отличаются высокими концентрациями, — заученно оттарабанила с детства усвоенное правило Аллоиса. —
