Ей сразу расхотелось гулять. Солнце перестало светить, на лицо легли тени от туч. Мария поискала глазами ближайший вход в общественный транспортный портал, захотелось потолкаться перед входом среди людей, ощутить тепло их плеч, но она лишь встретилась взглядом с женщиной, которую сразу же узнала. Это она сидела сегодня на лекции в центре аудитории и слушала ее внимательнее всех. Женщина стояла на противоположной стороне улицы и смотрела на нее, не отводя глаз. Только глаза рассмотреть и удалось. Все остальное скрывали никаб и одежда мусульманского покроя.
Увидев, что Мария ее заметила, она тут же направилась к ней.
– Добрый день, извините за беспокойство, – обратилась к Султановой женщина, когда расстояние между ними сократилось. – Я сегодня присутствовала на вашей лекции и хотела бы поблагодарить вас за нее, но никак не могла подойти там, в зале. Было слишком много молодежи. Вот решилась сейчас.
– Пожалуйста. Я рада, что вам понравилось. Надеюсь, лекция была полезной для вас.
Султанова увидела, что из-под никаба на нее смотрят голубые глаза. Она удивилась, но женщина не дала ей возможности задать естественно возникший вопрос. Она откинула с лица повязку и показала лицо:
– Вы правы. Я русская. Меня зовут Светлана.
– Но вы мусульманка? – спросила Мария.
– Это всего лишь дань уважения бывшему мужу.
– Вы разведены?
– Вдова.
Султанова опустила глаза и увидела, что ее собеседница перебирает руками четки. Захотелось спросить, зачем она это делает, если никаб, как она говорит, «всего лишь» дань уважения, но почему-то постеснялась.
Что-то забытое, из детства, когда еще была жива бабушка, помешало ей задать этот вопрос.
– Понятно, – ответила Султанова и, чтобы сменить тему, спросила: – Почему вы интересуетесь моей диссертацией?
Светлана посмотрела в сторону, как будто выискивая что-то глазами.
– А можно мне пригласить вас на чашечку кофе? У меня здесь есть небольшое кафе. Понимаете, мне хотелось бы рассказать и показать вам кое-что. Думаю, это было бы для вас интересно.
– И что именно?
– Речь идет об Игоре Панкратове. Я была с ним в последнюю ночь перед первым Судом Божьим.
Султанова наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
– Если вы внимательно слушали меня, то должны отлично знать, что я изучала этот вопрос много лет. Мне доподлинно известно, что Панкратов последнюю ночь провел в одиночной камере. Он не мог видеться там ни с какой женщиной. И потом, у него была жена. Он ее боготворил.
– И тем не менее я не вру, – ответила женщина. – Есть человек, который может подтвердить мои слова.
– Кто же это?
– Тучков.
– Ответчик на первом Суде? – удивилась Султанова.
– Да, он сам послал меня к Панкратову, – Светлана запнулась. – Я понимаю, что все сказанное мной звучит странно, но если мы дойдем до моего кафе и присядем, то я приведу вам более убедительные доказательства.
Мария увидела, что в небольшой березовой роще перед Большим театром появились белые столики, и показала в их сторону рукой.
– Ладно. Пойдемте, посидим в кафе.
Это была простая нестационарная летняя закусочная, оформленная в эмиратском стиле. Что-то вроде вагона-ресторана. Внутри витали восточные ароматы и запах благовоний. Видимо, кафе только что прибыло откуда-нибудь из Саудовской Аравии или Бахрейна.
Как только они вошли на его территорию, два киберофицианта тут же принесли им кофе и восточные сладости. Оставив еду и напитки на столе, киберы исчезли в нуль-пространстве. Мария Владимировна опустилась на краешек стула, надеясь, что разговор будет недолгим.
– Я вас слушаю, – сказала она, выпрямляя спину и расправляя плечи. – Что вы хотели мне сказать?
Светлана улыбнулась и подвинула к ней тарелку со сладостями.
– Угощайтесь, это очень вкусно. Их готовят в городе Медина, где я живу. Кофе, кстати, тоже оттуда.
– Спасибо.
Султанова родилась в мусульманской семье, поэтому поняла, что ее собеседница намекает ей, что лучше будет настроиться на неспешную беседу. В сущности, она никуда не торопилась, поэтому легко пересела с краешка стула на середину и согласилась откусить кусочек шербета, запив его кофе.
– Медина – старинный город, – сказала она, чтобы поддержать беседу. – Я там ни разу не была. Не довелось.
– Ничего, даст бог, побываете, – поддержала разговор Светлана. – Там долго жил Мухаммед и до сих пор находится самая большая община мусульман.
– Сунниты или шииты? – подхватила Мария религиозную тему.
– Мы уже давно не делимся, – проговорила Светлана.
– Мы? – вскинула вверх брови Султанова. – Вы верующая?
– Ну, в высшую силу Бога верят ведь все, – ответила уклончиво Светлана. – А ритуалы у каждого свои.
– Согласны?
– Да, – не стала спорить Султанова. – А как вы пришли к своей вере?
– Вот об этом я и хотела вам рассказать.
Светлана положила на стол свои руки и продемонстрировала Марии тонкие ухоженные пальцы в золотых перстнях.
– Золото? – удивилась Мария. – Это же вредно!
– Знаю, но не могу отказать себе в удовольствии.
Она сняла самое большое кольцо, на котором красовался огромный алмаз, и протянула его Султановой.
– Возьмите, это вам. Милая безделушка. Вам она очень пойдет.
Султанова с опаской взглянула на этот символ женской силы.
– Спасибо, не ношу такие украшения.
– И зря. Если к золоту не питать страсти, то оно не опасно и даже наоборот. Греет и радует сердце. Главное – к нему относиться легко и дарить тому, к кому испытываешь симпатию. Бери, сделай одолжение старухе!
Светлана посмотрела прямо в глаза Марии, и та неожиданно поняла, почему сразу обратила внимание на глаза собеседницы. Они были подведены черным, а ресницы накрашены. «Какая вульгарность! – подумала молодая женщина. – Как можно так обманывать мужчин!» В то же время она не могла не заметить, что благодаря этим маленьким штрихам лицо ее собеседницы выглядит гораздо моложе, а сравнение себя со старухой – это всего лишь повод для комплимента.
Светлана снова показала Султановой свою улыбку и достала из маленькой сумочки, которая скрывалась в складке одежды, белую коробочку, открыла ее и вынула тонкую трубочку. Зажав трубочку между двумя пальцами, она поднесла ее к губам, и кончик трубочки сам задымился.
– Знаю, о чем вы сейчас подумали, – слетело с накрашенных губ Светланы вместе с колечками дыма. – Все это уже старо, немодно, вредно и опасно. И я полностью с вами согласна. Это тоже частичка моего удовольствия. Частичка того мира, в котором я была молода и любила. Так что прошу у вас прощения за свою слабость. И потом, я же никому не причиняю вреда.
– Понимаю, – кивнула Мария. Слабости нужно уважать, но не потакать им. Этому
