– Что это? – И вцепилась ему в руку. – Мариус, что?
– Мне бы штаны, – попросил он. – Вот увидишь, скоро начнется веселье во дворце.
Сложив крылья, Алайна медленно села на кровати и, вытягивая шею, посмотрела на пол, где уже затих ночной гость.
– Это… – прошептала она.
– Убийца. Хотел тебе голову отрезать, видимо.
Мариус тоже кое-как сел, хотя перед глазами все плыло и кружилось. Но по ощущениям рана все-таки затянулась, осталась лишь слабость во всем теле.
Птичку вдруг затрясло, и она бросилась к нему, обхватила за шею и прижалась щекой к груди.
– Что же это такое, – растерянно бормотала Алайна, – почему?
Он молча приобнял ее, поглаживая по плечам.
– Потому что королеве мешают дети нынешнего короля, птичка моя. Только и всего.
Она умолкла и прижалась еще сильнее, слегка подрагивая.
– Алечка, мне бы штаны, – напомнил Мариус. – Клянусь Пастырем, если бы не обстоятельства, я бы сидел вот так с тобой до утра. Но, боюсь, скоро наше уединение будет нарушено.
Девушка всхлипнула, кивнула и, бормоча что-то под нос, слезла на пол, обошла по широкой дуге неподвижное тело и выглянула в коридор.
– Ну что там?
– Никого. – Алайна оглянулась. – Мне надо сходить к Арианне. Она знает, где брать одежду. А я нет.
– Не надо никуда ходить, сиди тогда здесь.
И Мариус, шипя от напряжения в непослушном еще теле, принялся снова сооружать надежную набедренную повязку. Интуиция подсказывала, что очень скоро сюда прибудет сам король, а может, и королева. Если будет в состоянии подняться на ноги после Петли Смертника.
Он не ошибся в своих предположениях. Не прошло и получаса, как за дверью раздался топот, клацанье когтей по камню. Дверь с громким стуком распахнулась – на пороге взъерошенной громадой застыл Сантор. В скудном свете лайтеров его черные глаза метали молнии. А за Сантором ожидали приказа два здоровенных крагха-воина.
– Ты! – Палец короля указал на Мариуса. – Ты – хитрая тварь! Я тебе поверил, а ты…
И осекся, увидев на полу мертвого крагха. Взгляд метнулся к Алайне, обежал ее, словно его величество хотел удостовериться, что дочь его цела и невредима.
– Что здесь произошло? – наконец хмуро спросил он.
– А у вас что произошло? – спокойно поинтересовался Мариус. – Что такого случилось, что сон королевского величества был нарушен?
Сантор шагнул к мертвому крагху, с усилием перевернул его на спину и выругался:
– Этот из личной охраны Велейры. Что он тут делает?
– Пришел к нам ночью с оружием. – Мариус старался говорить спокойно, но его самого уже начинало потряхивать. – Полагаю, хотел зарезать Алайну. И все же, что стряслось с королевой?
Король покачал головой, все еще разглядывая мертвеца:
– Не знаю. У нее начались судороги, чего отродясь не было. Изо рта пена пошла. Она стала кричать, что это ты на нее напал. Ты же маг.
– Да, я маг, – Мариус кивнул, – поэтому, чтобы защитить Алайну, я установил на ней ловушку. Любой, желающий причинить вред моей птичке, должен был умереть. А заодно задело бы того, кто подослал убийцу. Судя по всему, заказчик найден? И также могу предположить, что именно королева пыталась убить Алайну, когда та жила в моем доме.
– Откуда ей знать, где жила моя девочка? – Король мрачнел на глазах.
– Королева владеет магией. Даже не так… В королеве есть частица магии Пелены. Наверное, не очень много, но достаточно для того, чтобы создать простейшее поисковое заклятие на основе вашей крови. Самое элементарное, почти интуитивное.
– Магией? Велейра? – Крагх пожал плечами. – Ты так уверенно говоришь об этом, страж. А как докажешь?
– Я докажу это легко, – сказал Мариус, – учитывая, что вся магия мира сейчас сосредоточена в Пелене, любая частица Пелены признает мага.
Плечи короля поникли. Он еще раз окинул взглядом Мариуса, застывшую в страхе Алайну и приказал:
– Следуйте за мной.
Мариус вздохнул:
– Мне бы одеться, ваше величество. Я понимаю, что как раб не смею рассчитывать на одежду. Но вряд ли вашей дочери понравится, что ее собственность разгуливает по дворцу голышом.
Сантор только передернул плечами и повернулся к двери. Уже на пороге бросил:
– Тебе дадут одежду. А я буду вас ждать в королевской опочивальне. Рядом с Велейрой.
Чуть позже он уже шагал по коридору вслед за воином, крепко сжимая в руке узкую кисть Алайны. Коридоры странного дворца вились, изгибались, словно корни гигантского дерева, и порой у Мариуса появлялось ощущение, что они бредут по кишечнику жуткого порождения тех самых нижних слоев астрала, о которых столько было говорено в Надзоре. Ему выдали одежду, шаровары и что-то вроде свободной туники, а вот сапог пока не нашлось, поэтому Мариус шел босиком.
Алайна семенила рядом мелкими шажками. Она молчала, но то и дело Мариус ловил ее встревоженный взгляд. Ему хотелось обнять ее, пригладить топорщащиеся перышки и пообещать, что все будет хорошо. Но в последнем Мариус и сам не был уверен до конца: ведь они только в начале пути. А впереди – Надзор, Магистр… Неизвестность.
Наконец они остановились перед резными дверями, которые были открыты. Мариус, повинуясь жесту сопровождающего, осторожно заглянул внутрь и не сдержал победной улыбки. В комнате на огромной кровати возлежала королева – но возлежала так, что сразу было понятно: Петля Смертника приложила ее не слабо.
Велейра лежала на спине, обессиленно распластав крылья и разбросав в стороны руки и ноги. Ее грудь тяжело поднималась, с губ слетали клокочущие звуки, как будто ее легкие оказались заполнены жидкостью.
Сантор сидел рядом в широком кресле и, упершись подбородком в сцепленные пальцы рук, неотрывно смотрел на свою королеву. Потом его взгляд медленно переполз на Мариуса.
– Что скажешь, страж?
– Я уже все сказал, ваше величество.
Он поклонился и вошел, не отпуская руки Алайны. Хотя, может, ей и не нужно было все это видеть.
– Петля Смертника – весьма мощное заклинание, – пояснил он, приближаясь к королевской постели.
Мариус взглянул в лицо Велейры и холодно улыбнулся. Тварь, которая пыталась убить его синюю птичку, жестоко страдала. Прекрасное лицо перекошено и оскалено, по щеке пролегла струйка слюны вперемешку с кровью из прокушенного языка. Руки и ноги словно выкручены в суставах, трясутся непрестанно. То еще зрелище. Можно и пожалеть бы, но Мариус вспомнил, с каким удовольствием королева распарывала своей магией его рану, и вымел жалость прочь, как чувство совершенно неуместное.
Между тем при виде Мариуса королева заклекотала, забулькала. Ее трясущаяся рука медленно поднялась вверх, скрюченный палец указал на Мариуса. Она что-то силилась сказать, но добилась лишь того, что еще раз прикусила язык.
– Она умрет? – глухо спросил король. – Это твое заклятие – оно смертельно?
– Если вы этого захотите, ваше величество.
Крагх помолчал. А потом глянул исподлобья и сказал:
– Я не знаю. Я не знаю, что мне делать с женщиной, которая столько лет была рядом, но пыталась убить мою дочь. Да и почему я должен верить тебе, страж Надзора? Тому, кто убивал крагхов?
Мариус пожал плечами:
– Вы хотите доказательств? Пусть принесут фрагмент Пелены, и мы все
