Вот и пошли.
Алька искоса поглядывала на Эльдора. Тот хмурился и тоже молчал, выглядел очень собранным, строгим и замкнутым. Даже не верилось, что ночью они просто лежали и разговаривали – и о будущем Тиба, и о прошлом самого Мариуса, и о том, какая у них будет свадьба, когда все закончится, когда мир станет прежним. А в том, что это возможно, Мариус почему-то не сомневался. Ночью они все-таки целовались, наплевав на регенерацию, и Алька млела и таяла от нежных и настойчивых прикосновений. А еще Мариус выдавил из нее обещание родить ему девочку. И Алька пообещала, хотя все это казалось таким далеким и почти несбыточным.
Коридор вильнул в очередной раз, видимо забирая внутрь горы, и сразу потемнело. Пригодилась корзинка с лайтерами, широкое пятно погнало густую темень.
– Скоро будем на месте, – подал голос крагх. И не оборачиваясь: – Комнаты эти только недавно были открыты, мои подданные не слишком-то сюда наведывались. Но, как оказалось, здесь были те, кто соорудил дворец. Оставили после себя кое-что.
Еще некоторое время они брели наверх, все дальше и дальше уходя от освещенной галереи внутрь горы, а потом уперлись в неприметную, выбеленную временем дверцу, как будто вырезанную из кости. Поверхность покрывала сложная вязь символов, и Алька почувствовала, как напрягся Мариус.
– Мы ее уже открывали, – предупредил Сантор, – там просто пустые помещения. И книги на столе. Ровным счетом ничего примечательного, вот только прочесть книги мы не смогли.
Мариус медленно выпустил руку Альки, приблизился к дверце и осмотрел резьбу, провел ладонями по письменам.
– Признайтесь, ваше величество, вы ведь не сразу сюда смогли попасть?
Сантор коротко вздохнул:
– Да, были жертвы. Уже потом поняли, что за ядовитое жало у этой дверцы.
– Тут ведь магия была вшита прямо в слова заклинания, – пояснил Мариус, – магия Пелены. Эту дверцу делали те, кто построил дворец. Мне еще слабо в это верится, если честно. Так как же вы справились? Сейчас я ничего не чувствую, дверь пуста.
– Как-как, – буркнул крагх, – никакая магия не устоит против хорошего топорика.
И указал пальцем на несколько зарубок, искрошивших надпись в самом низу.
Мариус покачал головой:
– В самом деле, нет ничего лучше самых простых средств. А отчего книги так не открывали?
– Там по-другому, – с некоторым смущением сказал король, – мы одну-таки разрубили, но страницы оказались пусты.
– Понятно. – Мариус вздохнул. И легонько толкнул дверь.
Заскрипели петли, в лицо дохнуло затхлой сыростью давно заброшенного помещения. Алька с трудом поборола в себе желание снова вцепиться в руку своего стража, но одернула себя: в конце концов, ему предстоит сейчас раскрывать тайны, так что нечего виснуть.
Вслед за Сантором и Мариусом она шагнула через высокий порог и осмотрелась. За дверцей оказалась просторная комната с тяжелым куполом потолка. Из нее расходились три арочных проема, за которыми ничего не было видно из-за густой темноты. Альке даже показалось, что темень здесь особая – липкая, жирная точно сажа, льнет к стенам, к полу, ко всему… У стены стоял тяжелый, грубо срубленный деревянный стол, рядом валялись поломанные стулья, которые как будто кто-то расшвырял. И на столе аккуратной стопкой лежали книги, которые было сложно не заметить – переплеты словно затянуты мерцающей алой паутиной.
– Стулья ваши люди раскидали? – спросил Мариус.
– Нет, все так и было. – Сантор поставил корзинку с лайтерами на стол рядом с книгами, осмотрелся. – Ну вот. Буду рад, если ты здесь найдешь что-нибудь полезное для себя.
– Я тоже буду этому рад.
Мариус потер руки и решительно шагнул к столу. Альке очень хотелось спросить, знает ли он, как открыть эти книги, но снова удержалась. Напомнила себе, что серьезные мужчины быстро устают от болтливых женщин и что ей лучше помалкивать и не мешать. Правда, было страшно из-за того, что сейчас Мариус прикоснется к совершенно неизвестной магии, к совершенно неизвестному заклинанию.
Но она ошиблась. Мариус и не думал хватать эти мерцающие тома. Простер над ними руки, принялся шевелить пальцами, словно выплетая узор из невидимых нитей. Алька моргнула. Внезапно поняла, что алые паутинки уже потянулись к пальцам стража, прилипли и, кажется, забираются под кожу, пульсируя при этом, словно невероятно тонкие кровеносные сосуды.
Мариус, будто чувствуя ее взгляд, тихо сказал:
– Сейчас развяжу. Готов поспорить, что много было желающих прочитать эти книги, да только никто здесь не учил основы построения структур…
Внезапно полыхнуло, ярко и беззвучно. У Альки перед глазами пятнышки запрыгали, а когда проморгалась, то поняла, что книги больше не светятся.
– Я бы предложил забрать их отсюда и вернуться в обжитую часть дворца, – прозвучал голос короля.
– И я не вижу причины с вами не соглашаться. – Мариус бодро сгреб три пухлых фолианта в охапку.
…Он обосновался с книгами прямо в их спальне. Правда, попросил принести письменный стол и бумагу, чтобы делать пометки, но крагхи бумагу не изготавливали, зато пергамент имелся отличнейший. Мариус засел за изучение записей, и Алька поняла, что он выпал из этого мира на ближайшие несколько часов, а то и дней.
Просидел до вечера не отрываясь, что-то периодически бормоча под нос, хмуря брови, покусывая перо и время от времени попивая какой-то травяной отвар, что приносили служанки. Алька даже заглянула в книги, но хотя и была обучена грамоте, так и не поняла ничего – вместо текста были сплошные каракули, незнакомые контуры букв, завитки и точки. Так она и оставила Мариуса за столом, а сама отправилась с Арианной на прогулку.
Как выяснилось, если спуститься на нижние галереи замка, можно попасть в довольно большой грот. Стены и потолок его выглядели так, словно были выжжены магическим пламенем, камень плавился и стекал вниз, а потом застыл наплывами, словно воск на подсвечнике. А внизу кипела жизнь, все было уставлено крытыми прилавками, балаганами. Сновали по рядам и крагхи, и люди. Алька, вспомнив про рынок рабов, дернулась, чтобы уйти.
– Я не хочу!
– Почему? – Арианна приподняла тонкие брови. – Мне кажется, что после всего, что произошло, тебе можно немного развлечься.
– Мне не нужны рабы, – твердо сказала Алька.
– Конечно, не нужны, вы себе уже завели весьма недурственного, хм, мужчину. Но неужели, светлейшая, откажетесь посмотреть на украшения?
Алька растерялась, окинула взглядом ближайшие ряды и сообразила, что торгуют тут чем угодно, но только не людьми. Арианна оказалась права.
– У меня нет денег.
Девушка деликатно взяла ее под локоть и потянула к прилавкам.
– Поверьте, вам охотно отдадут все даром, как только поймут, кто перед ними.
– Это неправильно.
– В любом случае ваш отец очень щедр к тем, кого считает семьей. Он с удовольствием оплатит любую вещицу, которую вы себе захотите.
Алька почувствовала, как ее руку что-то царапает. Оказывается, это был браслет на запястье Арианны – массивный и чрезвычайно вычурной формы. Алька никогда таких прежде и не видела. Но все равно было в нем что-то знакомое. То ли тонкие бронзовые накладки сплетались в странный узор, который Алька где-то встречала,
