– Прокатное соглашение, – сказал Крик – На обувь.
– Не самый умный ход с твой стороны, – сказал Брайан.
– Мы не ожидали, что нас атакуют вооруженные люди, – сказал Крик.
– С этого момента можешь считать возможность нападения дефолтной, – сказал Брайан. – В общем, так. Вас с ней разыскивают по очень впечатляющему списку обвинений. Вы в порядке?
– В полном, – сказал Крик. – Прямо сейчас мы в метро.
– Это мне известно, – сказал Брайан. – Твою позицию я снимаю с коммуникатора. Кстати говоря, я ее уже исказил, так что если еще кому-нибудь – скажем, полиции – придет в голову та же светлая идея, отследить тебя не смогут.
– Спасибо, – сказал Крик.
– Пустяки. Твой коммуникатор в сети. Это не сложнее, чем обои переклеить в нежилой комнате.
– Слушай, – сказал Крик. – Тот платеж по карте, который я просил тебя отследить. У тебя что-нибудь получилось?
– Карта, разумеется, фальшивая, – сказал Брайан. – Деньги на счету, впрочем, самые настоящие – карта дебетовая. Но выпущена она на имя Альберта Розевейга, чья личность подтверждена единственным документом. За этим документом след обрывается.
– Значит, у тебя ничего нет на этого парня, – сказал Крик.
– Я этого не говорил, – сказал Брайан. – Парень расписывался всякий раз, когда использовал карту, и подписи отправлялись и сохранялись. Я нанес неофициальный визит эмитенту карты, собрал все образцы подписи, выстроил почерковедческую модель нашего друга Альберта и перекрестно сличил его стиль с правительственными базами данных подписей, связанными с Государственной системой идентификационных карт.
– Хорошо придумано, – сказал Крик.
– Спасибо, – сказал Брайан. – Еще это чудовищно незаконно и сложно до усрачки, поскольку на данный момент в мире обитает 250 миллионов американцев мужского пола. К счастью, я теперь компьютер. После прочесывания ДНК мне это раз плюнуть.
– И кто он такой? – спросил Крик.
– Я на девяносто три процента уверен, что нашел нужного человека.
Брайан переслал изображение, которые выскочило на маленьком дисплее коммуникатора.
– Альберто Родерик Акуна. Я говорю – девяносто три процента, поскольку в образцах подписей нет всей нужной мне информации: платежные терминалы не воспринимают такие нюансы, как сила давления на разных участках штриха. Кое-какие детали мне пришлось воссоздать по общестатистической почерковедческой модели. Которой до недавнего момента не существовало, между прочим. Я в твое отстутствие не сидел без дела.
– Что ж, хорошая работа, – сказал Крик. – Это тот самый парень.
– В таком случае поздравляю, потому что тебе достался настоящий победитель, – сказал Брайан. – Этот Акуна был армейским рейнджером – сражался, кстати, в битве при Паджми – но был уволен с позором. Подозревали, что он подстроил крушение флотера, в котором погиб командир его полка. Его судили военным трибуналом, но оправдали. С доказательствами, похоже, у них было так себе. Сразу после отставки провел девяносто дней в вашингтонской каталажке за нападение. Избил до полусмерти помощника конгрессвомен Бернс. Совершенно случайно, я уверен, он проделал это прямо перед голосованием по тарифам на импорт нидского текстиля. Бернс, как правило, выступала за расширение торговли, но в этот раз голосовала против. После тюрьмы и до сих пор работает частным детективом. Тебе будет интересно узнать, что одним из его основных клиентов являются Американский Институт Колонизации и его глава, Жан Шредер. Кроме того, деятельность Акуны более-менее постоянно расследуют полицейские округа Колумбия, Мэриленда и Вирджинии, а также федералы из США и ОНЗ. Он проходит подозреваемым как минимум по двум делам об исчезновении. Пропавшие, тоже совершенно случайно, скрешивали шпаги или со Шредером лично, или с АИК.
– Полагаю, мы были следующими в его списке, – сказал Крик. – Акуна ждал нас в молле.
– Ты его убил? – спросил Брайан.
– Сомневаюсь, но в любом случае он сейчас не совсем в форме. Да, кстати... – Крик порылся в кармане и выудил удостоверение агента Дуайта. – Ты не мог бы покопаться в базе данных ФБР и посмотреть, если там что-нибудь об агенте по имени Реджинальд Дуайт?
– ФБР ОНЗ или ФБР США? – уточнил Брайан.
– США, – сказал Крик.
– Хорошо. Я уже искал там данные на Акуну, поэтому много времени это не займет. Дай мне пару секунд. Полагаю, это тоже фальшивое имя. Во-первых, оно принадлежит композитору двадцатого века, известному под псевдонимом Элтон Джон.
– Не знаю такого, – сказал Крик.
– Ну конечно, знаешь, – сказал Брайан. – Помнишь тот сборник детских песенок, который был у меня лет в семь? «Рокетмэн». Обожаю эту песню.
– Для кое-кого из нас с тех пор прошло больше времени, – сказал Крик.
– Ну, неважно, – сказал Брайан. – Ладно, я был неправ. Оказывается, агент ФБР по имени Реджинальд Дуайт и вправду существовал. Но я сомневаюсь, что это наш человек, потому что агента Дуайта убили три года назад. Один из этих психованых ополченцев из Айдахо пристрелил его, когда ФБР штурмовало его владения. Кем бы ни был Дуайт, он не оживший мертвец.
– Сейчас, возможно, он просто мертвец, – сказал Крик.
– Кстати об этом – ты выглядишь отвратно, – сказал Брайан. – Я смотрю на тебя через камеру коммуникатора. Щека у тебя кровоточит. Возможно, тебе следует утереться, пока кто-нибудь из ваших попутчиков не решит, что не мешало бы рассказать о тебе копам.
– Верно, – сказал Крик. – Спасибо. Я скоро перезвоню.
– Я буду на месте, – сказал Брайан и отключился.
Крик провел пальцами по щеке и почувствовал на них кровь. Он вытер их о подкладку куртки и спросил у Робин, нет ли у нее с собой каких-нибудь салфеток. Робин посмотрела на него, заметила кровь, кивнула и стала копаться в сумочке.
– Дерьмо, – произнесла она через секунду.
– Что не так? – спросил Крик.
– Пока не начнешь искать что-то определенное, даже не догадываешься, сколько всякой дряни таскаешь с собой, – сказала Робин и начала выкладывать из сумки лишнее, чтобы не мешалось: адресную книгу, косметичку, ручку, аппликатор для тампонов.
Выложив последний, Робин взглянула на Крика.
– Притворись, что ты ничего не видел, – сказала она.
Крик указал на ручку.
– Могу я на нее посмотреть? – спросил он.
– Конечно, – сказала Робин.
– Это же та самая, из магазина? – спросил Крик. – Которую оставил покупатель геккона.
Робин кивнула.
– Ага. А что?
Крик повертел ручку в пальцах и стал ее разбирать. Через минуту он отломил зажим и повернул его внутренней стороной к себе.
– Дерьмо, – сказал он.
– Что это? – спросила Робин.
– Жучок, –
