– Да, – сказал нагх. – А что мне делать, если он попытается сбежать?
– Хороший вопрос, – сказал Акуна.
Он вытащил из кармана складной нож, выщелкнул лезвие, нагнулся над Арчи и рассек ему сухожилие на правой ноге. Арчи издал захлебывающийся вопль и потерял сознание.
– Вопрос закрыт. Главное, не подпускай его к компьютеру. Собственно... – и Акуна направился к компьютеру.
Охохо, подумал Брайан. Акуна протянул к компьютеру руку. Изображение с камеры закрутилось и погасло.
* * * * *
Жан Шредер приглашал Дейва Фиппса заглядывать, если он окажется поблизости, что Фиппс и сделал; он вошел через гараж и поднялся по винтовой лестнице, ведущей в кабинет, когда-то принадлежавший Антону Шредеру, а теперь – его сыну. Фиппс, многократно бывавший здесь, находил это помещение страшноватым – вероятно, потому, что Антон украсил стены древними копьями и мечами Ниду, а Жан еще и преумножил коллекцию. Оба, видимо, находили забавным сидеть в окружении вражеского оружия.
Фиппс обнаружил Шредера сидящим, закинув ноги на стол; он читал какие-то бумаги. Шредер взглянул на Фиппса поверх стопки.
– Вид у тебя какой-то дерганый, – сказал он и вернулся к чтению.
– Жан, все кончено, – сказал Фиппс. – Я должен знать, где женщина. Мы должны ее вернуть.
– Почему? – спросил Шредер, не отрываясь от бумаг.
– Что? – сказал Фиппс.
– Почему мы должны ее вернуть? – спросил Шредер. – Вам с твоим начальником требовался небольшой переполох, чтобы подкачать бюджет. По-моему, вы его получили. Переполох удался на славу.
– Ты меня не слушаешь, – сказал Фиппс. – Все кончено. Реакцию Ниду на исчезновение женщини оказалась куда более резкой, чем мы предполагали. Шесть их крейсеров ушли в ноль-пространство и мы подозреваем, что движутся они сюда. Это уровень, на котором мы играть не способны. И я не могу позволить тебе играть на этом уровне в свои собственные игры, Жан.
– Полно, Дейв. Мои собственные игры, – сказал Шредер. – Сильно сказано для человека, который получал от меня взятки с первых дней правления Уэбстера. Ты хоть знаешь, сколько я в тебя вбухал, Дейв?
– Слишком поздно, Жан, – сказал Фиппс.
– Четыреста тридцать восемь чысяч долларов, – громко, со значением сказал Шредер. – На сей момент. Их почти хватит, чтобы купить тот дом на берегу в Нагс-Хэд, на который ты положил глаз. И кстати, у меня для тебя очередная выплата.
– Оставь себе, – сказал Фиппс.
Шредер наконец оторвался от бумаг.
– Оставь себе? – переспросил он. – О боже. Ситуация, похоже, и вправду вышла из-под контроля. Это же Америка, Дейв. В Америке люди от денег просто так не отказываются. Это непатриотично. За такое могут и депортировать.
– Жан... – начал Фиппс, и тут раздался шум спускаемой в туалете воды. – Тут кто-то еще?
– Я популярен, – сказал Шредер. – Ты же не думал, что я отменю запланированные встречи только потому, что тебе внезапно взбрело в голову меня кинуть.
– Я не говорил, что собираюсь тебя кинуть, – сказал Фиппс.
– Ну конечно, ты такого не говорил, – сказал Шредер. – Никто никогда такого не говорит. Но вот так вдруг отказываться от моих денег после того, как взял полмиллиона... и когда ты уже так близок к покупке домика у берега – это... Папа научил меня читать знаки, Дейв. Министерство обороны обосралось и теперь вы ищете крайнего. Полагаю, несколько часов назад ты лично решил, что если закопать меня, то спасешь собственную задницу. Что ж, Дейв, мне остается только повторить твои собственные слова: слишком поздно. Слишком.
Дверь ванной комнаты открылась и из нее показался Нарф-вин-Гетаг.
– Я оставил вентиляцию включенной, – сказал он Шредеру.
– Ценю это, – сказал Шредер.
– Что за херня тут творится? – спросил Фиппс.
– Ты хотел сказать: как так, Жан? Почему ты позволяешь пользоваться своей уборной послу Ниду на Земле, ведь он твой заклятый враг? Я тебе отвечу. Только сначала присядь и позволь Нарфу налить тебе стаканчик.
– Налить стаканчик, – сказал Фиппс.
Фиппс знал, что он, чиновник невысокого ранга, по стандартам Ниду мало чем отличался от представителя касты неприкасаемых.
– А почему нет? – спросил Шредер. – Мы все здесь друзья. Разве не так, Нарф?
– Именно так, – ответил Нарф-вин-Гетаг.
– Нарф смешивает прекрасный мартини, – сказал Шредер. – Поэтому сядь уже, Дейв, и дай мне кое-что тебе объяснить.
Фиппс присел на один из стульев у стола Шредера. Нарф-вин-Гетаг подошел к бару за спиной Фиппса и принялся, как и обещал, смешивать тому выпивку.
– Так вот, – сказал Шредер. – Я начну с наблюдения. Взмахом руки он указал на разнообразное нидское оружие, висящее на стене. – Ты знаешь, что объединяет эти вещицы?
– Это оружие Ниду, – сказал Фиппс.
– Отчасти верно, – сказал Шредер. – Все это оружие разработано, создано и использовалось членами клана вин-Гетаг, представитель которого в данный момент готовит тебе коктейль. Несколько последних десятилетий клан вин-Гетаг занимал низшую ступень в социальной иерархии Ниду... Без обид, Нарф.
– Я не обиделся, – отозвался Нарф-вин-Гетаг.
Он подошел к Фиппсу и вручил ему выпивку. Фиппс взял стакан и выпил.
– Здорово, правда? – сказал Шредер.
– Очень хорошо, – признал Фиппс.
– Вермута я взял ровно столько, чтобы скрылось дно, – объяснил Нарф-вин-Гетаг. – Не больше.
Он сел на соседний с Фиппсом стул.
– Итак, удача отвернулась от клана вин-Гетаг, – сказал Шредер. – И именно поэтому его представители занимали дипломатические посты на незначительных планетах. К которым, увы, относится и Земля. Но не думаю, что тебе известна причина столь низкого положения клана вин-Гетаг.
– Понятия об этом не имею, – сказал Фиппс.
– Это произошло потому, что мы претендовали на корону, – сказал Нарф-вин-Гетаг.
– Именно, – сказал Шредер. – Вышло так, что у правителя Ниду не осталось наследников. Он оказался бесплоден – от природы или вследствие саботажа – до сих пор служит предметом для дискуссий. Для занятия трона традиции Ниду требуют наличия прямого потомка и коронационной церемонии. При невыполнении одного из этих двух условий клан лишается прав на трон, а его противники получают право на него претендовать. Пока что все верно? – удостоверился Шредер у Нарф-вин-Гетага.
– Пока что да, – сказал Нарф-вин-Гетаг.
– Естественно, в подобной ситуации одни кланы имеют преимущества перед другими, – продолжал
