Пить пошли в чей-то гараж, вечер тянулся, спорили, кто-то бегал за вином, уходить собрались уже в ночи. Вышли и обалдели, - снег! Земля была покрыта тщательно, без изъяна. Он даже взял тогда в горсть нежные, влажные снежинки с капота машины, компания была большая и пока пили, "жигуленок" выгнали на улицу, растер лоб, щеки, - первым снегом умылся... Этот первый и стал последним, что он запомнил. До сегодня. Сегодня вернулось все!
Он чувствовал, - вернулось! И цвет, и запах и время. Но вернулась и жизнь, та жизнь. Весь этот год он был, словно замерший, стоял на месте, готовясь перейти на следующий уровень. Но не смог? Неслышный щелчок, и он опять идет по тому же кругу? Перечитывая книгу, находишь для себя, новое в мыслях автора, а сюжет? - Сюжет - тот же. И он вернулся в тот же сюжет: семья, завод... Осторожно кольнуло щеку, лоб. Он вгляделся в освещенное фонарем редкое мелькание. Дождь? Раскрыл навстречу небу ладонь... Словно милостыню порошу? Усмехнулся. А может милость? Может все дело в том - что просим? Ладонь так же кольнуло. Не снежинка даже, крупинка. Снег.
Мимо старчески продребезжал первый троллейбус.
В понедельник утром Сергей позвонил на работу и, сказавшись больным, отпросился на неделю. Надо было, что-то решать. Эта неделя - последний его шанс. Иначе судьба распорядится по-своему и, наверное, уже навсегда. По приезде, устроившись на работу, определившись с жильем, получив первую зарплату, познакомившись с Галей, он испытывал вдохновение, прилив сил, все складывалось, казалось жизнь начинается заново. И вот... Мучительно путая день с ночью, метался Сергей, вспоминая, пытаясь разобраться, зачем он здесь. Не в городе этом, а вообще на земле.
В субботу приехал Сашка.
- Еле разыскал тебя. Хорошо еще газету с телефоном этого хозяина не выкинули. Ты куда пропал? На работе говорят - заболел. И не весточки! А вдруг ты помер? Хоронить-то мне придется! Шучу.
- Да я не подумал даже, что ты потеряешь. Позвонить не сообразил. И не болею я. Так.
- С Галкой поссорился? Так, она наоборот, первая тебя искать начала. Переполох устроила. Ну и моя подключилась. Ладно. У меня новость радостная: общагу тебе дали. Начальник просил передать. В понедельничек можешь въезжать! А по этому случаю...
Сашка извлек из яркого пакета бутылку.
- Не буду я. Ты извини.
- Точно - заболел! Мигом вылечим.
- Подожди. Серьезно не буду. Я вот думаю все. О жизни... не знаю, как сказать...
Сашка уже по хозяйски развалился на матраце.
- Вот сейчас вместе и подумаем! - мигом подобравшись, он взялся за бутылку. - Хотя, что и думать? У Галки квартира. Женишься, дети пойдут, работа есть, платят нормально. Чего еще? Живи и радуйся. Давай стакан, или что у тебя есть? И зажевать чем ни будь.
Сергей достал хлеб, скрюченный кусок сыра.
- Я не готовлю, в последнее время...
- Пойдет. Скоро Галка тебе готовить будет. Из одной? - он наполнил чашку.
- Нет. Я серьезно сказал. Не буду.
- Ну, дело твое.
Сашка аппетитно выпил, занюхивая хлебом, шумно втянул в себя воздух, закусил.
- Ты знаешь, Саш, я однажды в больнице лежал. Когда еще со Светкой жили. А у меня там, знакомый в компьютерном центре работал. И научил он меня в преферанс на компьютере играть. Я целые дни просиживал. Начну проигрывать, кнопку нажал новая партия. Не пошло, - опять сначала. А потом - раз и выиграл! Победитель! А тех проигранных, как бы и не было. А сейчас думаю. Я ведь и с жизнью так хотел...
- Ну, понес, ну понес... Тебе точно выпить надо. Смысл жизни по трезвянке постигать - дохлый номер.
- Может и так. Одно я точно понял: вся беда в том, что не любим мы никого. Не только женщин. А вообще ничего в этой жизни не любим...
- Серег, или выпьем, или я пошел. С тобой точно не то, что-то. Любовь, карты. Тебе, пожалуй, еще недельку отдохнуть не помешает. А может и лишнего наотдыхал? Не пить, да не работать, точно с ума сойдешь. Кстати о любви...
Дальше говорить было бессмысленно. Сашка пьянел. Разговор свелся к работе, и к одной крановщице, которую Сашка наметил в качестве добычи. Сергей открыто тяготился его присутствием, но он ушел лишь, когда бутылка почти опустела. Сергей тоже выпил грамм сто - таких доз он не боялся, а за друга беспокоился, что тот, в одиночку уговорив бутылку, до дома не доедет.
Вечером раздался стук в дверь.
Сашка? Не должно быть. Может и точно: до дома не доехал? Жена ищет.
Сергей открыл. На пороге стояла Галя.
- Ну, прямо день визитов. Днем Саша приезжал. Вечером - ты. Как бы и с работы делегация не нагрянула.
- Саша! Видела я сейчас твоего Сашу. Ни бе, ни ме... Ничего добиться не возможно. Еле добудились его. Я про тебя спрашиваю. А он одно твердит: "Пропал парень. Нет Сереги. А хоронить мне. Выпил? - Помянул друга" Вот я и поехала. Слава Богу, живой, - она оглядывалась, куда положить пальто.
Сергей повесил его на открытую дверь комнаты, сверху своей одежды.
- Ты болеешь?
- Нет. Думаю. Боюсь дальше жить. Боюсь, что опять та жизнь начнется, от которой уехал. Оказывается, не уедешь. Не так просто: другой город - и все сначала.
- Ты подумай, а я пока делами займусь. Голодный, небось.
Галя колдовала на кухне над, привезенными с собой, припасами. Он лежал в комнате.
Утром, уходя от него, она сказала:
- Не знаю, что ты думаешь, и как тебе предложить, скажу, как есть. Говорят, тебе общежитие дали. Но ты лучше ко мне переезжай. У меня тебе спокойней будет. Жениться тебя никто не заставляет, можешь не бояться. Живи, думай себе...
- Спасибо, Галь. Но это неудобно.
- Спасибо! Нечего тебе тут торчать. Вот тебе ключ, у меня второй есть, приду с работы, что б дома был, - в ее нарочитой строгости сквозила ирония. - С тобой только по-командирски и надо. Приедешь?
- Не знаю.
- Опять - "не знаю"! Не уйду пока "да", или "нет" не скажешь.
- Приеду.
- Домучила, наконец-то, - она поцеловала его, - Жду.
Постояв в прихожей, он дождался пока громыхнули двери лифта, закрываясь за Галей. Вернулся в комнату. Растерянно огляделся. Тоскливо подумал: "Надо собираться..." Подошел к подоконнику. Постоял, прижавшись лбом к стеклу, как в ту первую, горькую ночь. Светало. Падал уже настоящий снег, не крупинки, а стремительные белые
