«На фига тебе понадобилось надевать блузку под цвет его глаз?! Может, проще было повесить на шею табличку: «Я из партии любителей чудовищ»?!»
Я вздрогнула. Не ожидала как-то от своего родного внутреннего голоса такой отповеди. Ишь как разошелся…
«Регина… – задушевно начал кто-то, и я нервно вскинула глаза, но нет, это оказался тот же внутренний голос, который все никак не мог угомониться, однако теперь для доходчивого обращения избрал другую тактику. – Регина, – вздохнул он, – только такая дама со… странностями, как ты, могла всерьез предположить, что бедный древний вампир испугался страшных злобных людей…»
«Не испугался, а расстроился», – поправила я.
«Хорошо, он расстроился, – с глубокой печалью согласился внутренний голос, – и настолько, что никак не мог справиться без твоей поддержки?»
Ну что тут ответить? Вот и я промолчала.
«Боюсь только, что отныне поддержка понадобится тебе», – с жалостью закончил внутренний голос и ненавязчиво посоветовал мне обратить внимание на помощника мэра, мимо которого мы как раз проходили. Взгляд чиновника был не столько удивленным, сколько откровенно враждебным. И ладно бы он адресовался Элану – в конце концов, тот принц чудовищ. Но нет, этот взгляд, как и полная отвращения и брезгливости гримаса были предназначены мне! Мне!
Элан вроде бы ничего не делал, даже бровей не приподнял, но помощник мэра дернулся и покрылся некрасивыми красными пятнами. В глазах его заплескался панический ужас, и он сдавленно захрипел.
– Завязывай с этим, – шепнула я своему спутнику.
– С чем? – поинтересовался тот.
– Невинность тебе не идет, – фыркнула я вполголоса. – Ты отлично понимаешь с чем. С воздействием завязывай. Тебя и так все боятся.
– И ты? – Элан повернул ко мне голову.
Я задумалась. Я, как вы уже поняли, девушка честная и вдумчивая, и оттого мне понадобилось некоторое время, чтобы разобраться в себе и дать правдивый (или скорее все-таки правдоподобный?) ответ.
– Я – в меньшей степени, – призналась откровенно. – Я вижу твои уловки и воспринимаю твое влияние, но как-то… отстраненно. Не так, как они.
Элан удовлетворенно кивнул. Что-то понял из моего объяснения, что ли? Вот бы и мне хоть что-нибудь в себе понять!
Мы торжественно вошли в холл. Следом за нами, держась на почтительном расстоянии, просочились и все остальные, растекаясь полукругом. Воцарившееся молчание Элан прервал репликой, произнесенной царственно-снисходительным тоном с оттенком нетерпения:
– Я здесь. Что дальше?
Это послужило сигналом для того, чтобы окружающие сбросили с себя наваждение и зашевелились. Вперед после мучительных колебаний выступил помощник мэра, подталкиваемый сзади лысым армейским генералом, и срывающимся голосом возвестил:
– От имени администрации города и всех граждан департамента приветствую вас! Мы собрались, чтобы провести беспрецедентную в истории нашей страны процедуру: легализацию истинного вампира. Мы убеждены, что именно политика нашего департамента заставила вампира такого уровня проявить сознательность и ответственность и, выйдя из многовековой тени, вступить на путь сотрудничества с действующей властью и человечеством вообще. Наше растущее влияние, наша многолетняя усердная работа по наведению порядка, наконец, добрые традиции нашего самого демократичного, самого лояльного по отношению к нелюдям департамента дали свои ожидаемые плоды, и потому именно здесь, в Фениксе, сейчас, в эту минуту, мы видим…
При этом слове помощник мэра допустил ошибку: машинально взглянул на истинного вампира. И хотя гипнотические глаза того были предусмотрительно прикрыты темными очками, чиновник отчего-то поперхнулся, дал петуха, свернул речь и торопливо крикнул куда-то в сторону:
– Начинайте легализацию!
Последовала легкая сутолока, в результате которой появилась начальник управления миграционной службы и, представившись, провела нас к столу с компьютерным оборудованием, который был установлен прямо в холле. (Подозреваю, для того чтобы вампир лишний раз по зданию не шастал.) Начальник позвала сотрудницу, на которую и возлагалась непосредственно высокая миссия внести в базу данных истинного вампира, и отошла. Элан разместился в роскошном кожаном кресле (уважают все-таки!), мне как доверенному лицу подставили жесткий стул (уважают гораздо меньше), регистраторша маленькими, неохотными шажками прошла за стол.
– Озна… ознакомь… тесь с… с… – волнуясь, заблеяла она, и я вскинула изумленные глаза. И – о боже! Хорошо, что подо мной был стул, пусть даже с твердым и неудобным сиденьем, потому что от избытка эмоций на ногах я бы точно не устояла! Такое впечатление, что сотрудница уверенно и с большим отрывом победила в общегородском конкурсе на самую страшную чиновницу. Я потрясенно моргала, недоверчиво рассматривая бледную пожилую лошадиную физиономию без грамма смягчающей косметики, туго обхваченную бесцветными, с вкраплениями седых прядей волосами и бесформенную сутулую фигуру в булыжно-сером платье-мешке. Мои глаза затравленно заметались по регистраторше и без ущерба для психики смогли остановиться только на ее ногтях – без намека на маникюр, конечно, но чистых и аккуратно коротко подстриженных. Я выдохнула. Ох, неспроста выбор пал на такое чучело! Возможно, как говорила дама-руководитель, это и есть самая уважаемая и старейшая сотрудница управления (судя по морщинам и бородавкам на лице, старейшая по возрасту, а не по опыту работы), но… но… Первый шок прошел, и меня стал душить смех. Кое-что я начала понимать. Например, почему выбрали такую старую: чтобы на красавца-вампира не заглядывалась и чарам не поддалась. Ну и почему вдобавок такую невзрачную: чтобы красавец-вампир на нее не заглядывался и соблазну очаровать не поддался. Внутренний голос ржал уже во все свои внутренние связки и все допытывался у меня, не видела ли я первой реакции Элана на это существо? «Может, он побледнел? Или отчетливо вздрогнул? Или затравленно взвизгнул? Или… – Внутренний голос принялся икать от избытка веселья. – Или облизнулся плотоядно? Кто их знает, этих монстров, может, такие крысиные старушки как раз для них самые вкусные? Вернее, нет, не крысиные, это засушенная летучая мышь какая-то! И ведь она не такая уж старая! О боже, вот так креативный подход!»
Тем временем регистратор так и не смогла справиться с текстом, заполошно взглянула на Элана (тот вел себя весьма корректно, терпеливо ожидая от нее разъяснений по процедуре), воскликнула сдавленно:
– Я не надела очки!
Закатила глаза без ресниц и рухнула как подкошенная. К счастью, один из крепких мужчин в штатском успел ее подхватить и оттащить в сторону. Вот так да! Элан не влиял на нее, я была в этом совершенно уверена. А значит… Значит, рассчитано все было верно, за исключением нервов. Или предполагалось, что раз женщина выглядит, как мумия грызуна, то и чувствительности у нее никакой нет? А вот есть! И человеческие нервы, и волнение, и откровенный испуг…
– Госпожа Кравчик! – недовольно позвал армейский генерал, перекрывая встревоженный гул зала. – Организуйте своих сотрудников!
Помощник мэра тоже нахмурился и снова пошел пятнами. Краем глаза я взглянула на своих коллег: они стояли с совершенно индифферентным видом и в происходящее не вмешивались. Более того, казалось, что они весьма естественно и гармонично слились с мраморной колонной, у которой находились, и теперь являют собой не более чем ее декоративные элементы.
После небольшой заминки за стол регистратора уселась сама госпожа Кравчик. Кто-то из ее помощников торопливо проверил программу, открыл
