Буркнув что-то неразборчивое себе в бороду, купец выбрался из-за стола и не спеша направился к дверям. Быстро усевшись на его место, Настя подвинула к себе чернильный прибор и, проверив перо в ручке, выхватила из стопки лист бумаги. Быстро написав короткое письмо, она запечатала конверт своей личной печатью. Перстень, на котором была эта печать, она носила в потайном кармане юбки.
Вызвав колокольчиком своего слугу, она передала ему конверт, приказав обязательно дождаться ответа от адресата. Коротко поклонившись, слуга исчез. Откинувшись в кресле, Настя задумчиво покосилась на большой гроссбух, который перед ее приходом изучал купец, и, подвинув его к себе, быстро пробежалась глазами по строчкам.
— Ну наглец! — восхищенно покачала она головой, вскакивая из кресла. — У самого товара почти на три миллиона, а он мне тут сиротой прикидывается.
Выскочив из кабинета, девушка вихрем пронеслась по дому и, найдя купца в столовой, где он с удовольствием перекусывал, чем бог послал, перед обедом, с порога зашипела, словно рассерженная гадюка:
— Слушай меня внимательно, жирный боров. Ты немедленно приготовишь двести тысяч рублей ассигнациями и еще столько же в золотых червонцах. И не дай тебе бог попытаться сунуть туда хоть одну фальшивку. Лично с тебя шкуру сдеру. Сорвешь мне дело, считай себя покойником.
— Сколько?! — переспросил купец, едва не подавившись очередным куском.
— Ты слышал.
— Да не стоит та сабля столько!
— Не важно. Главное, чтобы деньги были готовы. Понял?
— Я буду вынужден сообщить мейстеру о ваших выходках, — мстительно пообещал купец.
— Сообщай, — фыркнула наглая девчонка. — Только не забудь добавить, что ради своей жадности ты готов забыть про интересы ордена.
— Я всегда служил только ради пользы ордена, — купец попытался гордо выпятить грудь.
— Не стоит так пыжиться, — презрительно усмехнулась Настя. — Служил ты всегда, прежде всего, ради своих интересов. И в ордене это хорошо знают. В общем, я сказала, а ты услышал. И помни, или делаешь, как я сказала, или закончишь свои дни в канаве.
— Я все сделаю, — помолчав, холодно отозвался купец. — Но я не понимаю, почему мы не можем решить все одним выстрелом? Тогда мы получим и артефакт, и сохраним ордену деньги для других операций.
— Да потому, тупой ты боров, что парень продает только одну часть артефакта. А где находится вторая, нам пока не известно. И для того, чтобы это узнать, нужно добиться его доверия. Теперь понял?
— А с чего вы взяли, что вторая часть артефакта вообще у него? — не унимался купец.
— Я же сказала, это нам еще предстоит выяснить.
— Что хоть это вообще такое? Как выглядит?
— Зачем вам это знать? — насторожилась Настя.
— Затем, что я хоть и не разбираюсь в тайнах мироздания, но хорошо разбираюсь в разных товарах. И если что-то можно продать, то я всегда могу точно сказать, кому и где эту вещь можно реализовать.
— Хорошо, — подумав, кивнула Настя. — Возможно, вы правы. Это рубиновая брошь, которая крепилась на тюрбан.
— И большой там камень? — быстро спросил купец.
— С перепелиное яйцо.
— Ого! Такой камешек тихо не продать.
— Вот именно, — злорадно кивнула девушка.
— Но это сейчас. А еще полсотни лет тому назад это можно было сделать легко и непринужденно. Любой купец, у которого нашлись бы деньги на такую покупку, приобрел бы эту вещь не раздумывая.
— Что вы хотите этим сказать? — насторожилась Настя.
— Что брошь, скорее всего, давно уже продана.
— Почему вы так думаете?
— Казаки всегда ценили звонкую монету, а не побрякушки. Знаете, что такое монисто? — иронично усмехнулся купец.
— Украшение, — пожала Настя плечами.
— Не просто украшение. А украшение, сделанное из серебряных или золотых монет. В случае необходимости хозяйка всегда могла снять с него одну или две монеты и расплатиться за покупку. Так что ваш рубин давно уже продан. Но это только мое мнение, — ехидно добавил купец.
— Я учту его, — мрачно кивнула Настя.
— Можете даже сообщить о нем мейстеру, — пожал купец плечами.
— Не сомневайтесь, — зло отозвалась девушка. — Но деньги вы все равно приготовьте.
— Обязательно. Ведь ножны — это только начало.
— Ты задался целью вывести меня из себя? — снова зашипела Настя.
— Нет. Просто я вижу, что вы делаете некоторые глупости. Но это не моя забота.
— И в чем же глупость? — заставила себя спросить Настя.
— Например, в том, что вы не составили подробного описания броши. Точнее, оправы и самого камня, и не раздали эти описания верным людям. Любой купец имеет связи в торговых домах и среди ювелиров. Такая вещь мимо них не пройдет. Но вы продолжаете держать все в тайне, надеясь непонятно на что.
— Есть вещи, которые простым исполнителям сообщают только в крайнем случае, — злорадно отозвалась девушка.
— Не сомневаюсь. А есть еще опыт и здравый смысл. И прежде, чем гоняться за химерами, нужно убедиться, что они вообще существуют.
* * *Получив отпечатанные фотографические снимки, Гриша как следует рассмотрел полученную карту и, одобрительно кивнув, молча достал из тайника брошь. Сидевший у стола капитан Залесский, оценив изобретательность парня, только одобрительно хмыкнул. Гриша, пользуясь полной свободой в доме Зои Степановны, выдолбил снизу ножку топчана, служившего ему кроватью, а потом просто заткнул дырку чопиком, деревянной заглушкой.
Развернув тряпицу, в которую была завернута брошь, он достал кинжал и принялся решительно разгибать усики, державшие камень. Глядя на это варварство, Петр Ефимович не удержался и, разгладив аккуратно подстриженные усы, спросил, указывая на брошь:
— Не жалко такую красоту портить?
— Побрякушка, — презрительно скривился парень. — Я ж не девка, чтоб о таких вещах печалиться.
Выковыряв камень, он одним движением пальцев сложил оправу пополам, а после несколько раз приложился к ней рукоятью кинжала, окончательно превратив ее в кусок чего-то непонятного.
— Камень тоже продашь? — с интересом спросил капитан.
— Пока нет, — несколько раз подкинув его в руке, ответил Григорий. — Пусть лежит. Есть не просит. Не посоветуете хорошего ювелира?
— Не передумал Герцогине подарок делать?
— За науку
