— Камень, — задумчиво повторил Гриша. — Нет. Камни — это как-то слишком просто. Точнее, с камнями у всех есть. А ей нужно что-то особенное. Что-то, чего не будет больше ни у кого.
— Значит, рисунок, — удовлетворенно кивнул старик. — И что бы вы хотели там изобразить?
— А что можно?
— Одну минутку, — кивнул старик и, тяжело поднявшись, вышел в коридор.
— Софа! Софа, иди сюда и прихвати свои рисунки. У меня до тебя есть дело, — громко позвал он и, вернувшись, жестом указал парню на стул. — Присядьте, юноша. Сейчас придет моя внучка и поможет вам выбрать.
Едва Гриша успел устроиться на жестком, скрипучем стуле, как в мастерскую буквально ворвалась молодая девушка с толстой папкой в руках. Увидев посетителя, она слегка смутилась, но, тут же справившись с собой, спросила:
— Ты звал меня, дедушка?
— Нет, это я уже бредить начал от старости, — ворчливо отозвался мастер. — Покажи господину казаку свои рисунки. Ему нужен перстень для женщины.
Распустив тесемки, девушка раскрыла папку и, передав ее парню, пояснила:
— Здесь рисунки, которые мы уже однажды использовали. Но если вы хотите что-то особенное, то я могу попробовать нарисовать.
— Да. Так будет лучше, — тут же ответил Гриша, решительно возвращая ей папку.
— Софа, не морочь казаку голову. Ты же знаешь, я стараюсь избегать сложных рисунков. Глаза уже не те, молодой человек, — пояснил он, повернувшись к парню.
— А мне особо сложный и не нужен, — глядя ему в глаза, ответил Гриша. — Но если вы не готовы работать, то я могу поискать и другого мастера.
— Не нужно так горячиться, юноша, — проворчал старик, разом утратив свой пыл. — Поговорите пока с моей внучкой, а я послушаю и подумаю, как вам помочь.
— Вы можете описать ту женщину, для которой хотите заказать перстень? — тут же спросила Софа.
— Умная, красивая, хоть и не юная, но при этом смертельно опасная. А еще она очень ласковая, — ответил Гриша, не сумев сдержать доброй улыбки.
— Интересно, — задумчиво протянула девушка. — Вы очень сердечно к ней относитесь, но не любите. Скорее, это дружеская любовь. Я права?
— Если б я сам знал, — смутился Гриша.
— А с каким бы животным вы сравнили ее? — вдруг спросила Софа.
— Рысь, — подумав, ответил парень. — Красивая и опасная.
— Рысь, — повторила девушка. — Но ведь вы сказали, что она еще и ласковая.
— Да.
— Тогда, может, кошка? — предложила Софа, что-то быстро рисуя на листе бумаги.
Закончив, она протянула рисунок Грише. Едва глянув на получившееся, парень радостно улыбнулся. Это было именно то, чего он и хотел. Девушка несколькими точными штрихами умудрилась изобразить лукавую кошачью мордочку. Один глаз был прикрыт, словно подмигивал, но при этом из-под верхней губы выглядывали острые клыки. А самое главное, что мордочка казалась живой.
— Вы сможете это сделать? — спросил парень, протягивая рисунок мастеру.
— Сделаю, — внимательно рассмотрев творение внучки, кивнул старик.
— Благодарю, Софа. У вас настоящий талант, — улыбнулся Гриша девушке.
Благодарно улыбнувшись в ответ, та быстро собрала свои рисунки и вышла. Между тем старый мастер, еще раз осмотрев остатки броши, поспешил вернуться к делу.
— Сколько вы готовы заплатить за работу, молодой человек?
— А сколько вы хотите?
— С учетом стоимости вашего металла наша работа будет стоить тридцать рублей ассигнациями. И это только из уважения к господину капитану Залесскому.
— Я не просто так сказал, что пришел от него, — усмехнулся Гриша. — Господин капитан очень хочет знать, кто ищет рубин величиной с перепелиное яйцо, старой огранки. Работа на сто семьдесят граней. Это аванс. Здесь за вашу работу с перстнем и за возможные сведения, — закончил Гриша, выкладывая на стол полученные от капитана деньги.
— Получается, что перстень нужен вам для дела? — осторожно уточнил старик.
— Можно и так сказать, — кивнул парень.
— Зайдите через четыре дня, юноша. Ваш заказ будет готов, — кивнул мастер, убирая деньги в стол.
* * *Маленькая оперенная стальная стрелка, коротко свистнув, вонзилась в срез бревна диаметром в один вершок. Поморщившись, Гриша принялся прилаживать на пальцы очередную стрелку. Вот уже пятый день он мучился с этим странным оружием, но положить пять стрелок подряд в центр мишени, обозначенный пятном размером с трехкопеечную монету, не получалось. Замерший словно изваяние Лю, не открывая глаз, тихо посоветовал:
— Держи свои чувства под контролем. Очисти свой разум. Пусть он будет чистым и холодным, словно снег. Твоя кровь вскипает от злости, и ты начинаешь делать ошибки. Помни, разум всегда должен оставаться холодным.
— Я помню, мастер. Но меня бесит, что я не могу отработать правильное движение. Ведь это так просто, — взяв себя в руки, ответил парень.
— Это совсем не просто, поверь. И то, что у тебя стало получаться сразу, меня удивило. Ведь тебя раньше такому не учили. Расслабь плечо. Ты бросаешь их, как привык бросать нож. А это неправильно. Бросая стрелку, используй только кисть руки. Все остальные мышцы должны оставаться расслабленными.
Кивнув, парень уже отработанным движением зажал стрелку между пальцев и, сделав глубокий вдох, резко щелкнул пальцами, выпуская ее в полет вместе с резким выдохом. На этот раз все получилось. Стрелка вонзилась в самый центр мишени.
— Хорошо. А теперь повтори все это три тысячи раз, — сказал Лю, даже не сменив позы.
— Спасибо, мастер, — обрадованно улыбнулся Гриша.
— Ты уже опробовал свои звездочки?
— Еще нет. Кузнец отдал их только вчера вечером.
— Принеси, — последовала тихая команда, и парень, сорвавшись места, вихрем метнулся к камню, где оставил свои вещи.
Выхватив из сумки плоский, тихо звякнувший мешочек, он вернулся к камню, на котором восседал мастер Лю, и, вытряхнув из мешочка пять трехлучевых звездочек, протянул их азиату. Не открывая глаз, мастер перебрал пальцами все пять звездочек и, отложив в сторону одну, сказал:
— Эту надо как следует обработать. Один луч у нее тяжелее. Будет уходить в сторону. Остальными можешь пользоваться. Я
