И… волновал.
— Как часто это происходит? — мягко спросил доктор.
Я покачала головой, не желая отвечать на этот вопрос.
— Мне, правда, пора возвращаться к работе, — пробормотала я и потянулась, чтобы поднять свою сумку, которую уронила, пока спешила на свидание с полом.
— Как часто у тебя бывают панические атаки? — снова спросил доктор Харрисон, игнорируя мои попытки сбежать.
Я махнула рукой, не желая отвечать на вопрос. Не собираюсь влезать в это. Не сейчас. Я пришла сюда в поисках ответов, связанных с моими физическими проблемами. И я уж точно не подписывалась на выяснение моего предполагаемого психоза.
— Мне нужно вернуться в свой магазин… — начала я, но доктор Харрисон прервал меня.
Он оказался намного настойчивее, чем доктор Грэхем. А мне не нравится, когда на меня давят. Из-за этого мне хочется бросаться вещами и кричать. Сильно.
— Корин, это важно. Если проблема в твоей тревоге, ее необходимо решить. Вероятно, это может быть причиной многих твоих физических проблем, — объяснил он спокойно и рационально. Слишком рационально.
От этого я почувствовала себя ничтожной. И слабоумной. И тупой. Я пересмотрела вариант с ударом в живот.
Медсестра Как-ее-там стояла в углу и раскладывала ватные тампоны или что-то типа того и, стараясь держаться незаметно, совала нос в мои дела. Но не преуспела в этом. Я посмотрела в ее сторону. Она ответила мне улыбкой во все зубы, будто рекламировала зубную пасту «Колгейт». Я прищурилась, и до нее, наконец, дошло, что я хочу этим сказать, и она вышла из комнаты.
С меня хватит позитива.
Я потерла грудь, которая сейчас уже не болела.
— У меня проблема с сердцем, доктор Харрисон. Я знаю, дело в этом, — возразила я, чувствуя, как краснеет мое лицо.
Доктор Харрисон ничего не ответил. Он смотрел на меня очень-очень долго. Так долго, что я стала чувствовать себя довольно некомфортно.
— Я не исключаю проблем с сердцем, Корин, — произнес он, вытаскивая планшетку и что-то записывая.
Он оторвал верхний лист и протянул его мне. Я посмотрела на его неразборчивый почерк и увидела, что это рецепт.
— Для чего он? — спросила я подозрительно.
Доктор Харрисон убрал ручку в нагрудный карман, снял очки, которые сползли с его носа, и положил их на стол.
— Я прописал тебе очень легкое анксиолитическое средство. (Примеч.: Анксиолитические средства — психотропные средства, избирательно подавляющие чувство эмоционального напряжения, беспокойства, тревоги, страха). Если приступы паники происходят часто, это может помочь. Когда почувствуешь первые симптомы панической атаки, ты должна выпить половину таблетки.
— Не думаю, что мне это нужно, — ответила я, пытаясь вернуть рецепт.
Доктор Харрисон покачал головой.
— Корин, мы должны проверить все возможные причины проблем с сердцем. Тяжелая тревога часто имитирует проблемы с сердцем. Ты когда-нибудь разговаривала с психологом о своей тревоге? Я могу дать тебе направление, один телефонный звонок...
— Нет! — выкрикнула я и почувствовала стыд из-за своей вспышки гнева. Но не извинилась. К черту.
Доктор Харрисон снова уставился на меня, и это серьезно начало действовать мне на нервы.
— Давай назначим встречу на следующей неделе, и мы сможем поговорить о других тестах, — наконец произнес он.
Я облегченно вздохнула.
— Хорошо. Звучит отлично.
— Запишись на прием, когда будешь уходить. И, Корин, купи и принимай эти рецептурные лекарства. Нет ничего постыдного в том, чтобы признать, что тебе нужна помощь, чтобы справиться с тревогой. Я, правда, думаю, что очень важно узнать, в чем ее причины и что ее вызывает.
Я просто кивнула и встала, не желая спорить и снова говорить об этом.
— Я запишусь на прием. Увидимся на следующей неделе, доктор Харрисон, — ответила я быстро, желая уйти до того, как он вновь начнет пилить меня.
Я вышла в коридор с опущенной головой, изучая глазами пол. Меня до сих пор трясло. Сердце дико колотилось в груди, и я чувствовала себя избитой.
Еще одна паническая атака.
Просто великолепно.
У меня появилось неприятное ощущение в животе, и я решила, что должна пойти домой и провести остаток дня в кровати за просмотром «Анатомии Страсти». (Примеч.: «Анатомия Страсти» — американский сериал о жизни врачей и интернов).
Мне, действительно, ни с кем не хочется сейчас разговаривать.
— Корин, привет!
Вселенная еще недостаточно сильно ненавидит меня?
Я подняла голову и почти застонала вслух. Бекетт стоял облокотившись о стойку регистрации, на его красивом, очень красивом лице светилась яркая улыбка. Кажется, он ходил в ту же самую школу для оптимистов, что и медсестра доктора Харрисона.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Занимаюсь пилатесом, — пробормотала я.
Бекетт хмыкнул и отошел в сторону, когда я достала свой бумажник.
— Мне надо назначить прием у доктора Харрисона на следующей неделе, — заявила я резко регистратору, которая, казалось, осталась равнодушна к моей грубости.
— Ты ходишь к доктору Харрисону? Он клевый. Я прохожу лечение у доктора Каллахан, — объявил Бекетт так, будто я спросила у него об этом.
Я пыталась его игнорировать. Даже если рядом с ним мой желудок снова начинал болезненно скручиваться. Я ощущала в животе дрожащие крылья бабочек и боролась с желанием улыбнуться. Глупый, предательский рот.
Бекетт помахал рукой у моего лица.
— Привет! Есть кто? Ты язык проглотила? — спросил он, и я оттолкнула его руку.
— Личное пространство, чувак. Я серьезно, — ответила я.
Но собственные губы дернулись и попытались подняться уголками вверх. Я ни в коем случае не собиралась поддаваться его шарму.
— Я заехал сюда завести Линн, самому любимому регистратору, информацию о страховке. Просто, если тебе интересно, — продолжил Бекетт.
— Нет, не интересно. Но спасибо за новости, — безразлично ответила я.
Я не буду смотреть на него. Если я это сделаю, все будет кончено. Мой бедный живот не справится с еще большим количеством дерганья и вздрагивания.
Я намеренно смотрела только на Линн.
— Если можно, то
