Этот мужчина заставлял меня чувствовать себя чертовки прекрасной.
Это был настоящий талант.
— Иди сюда. — Он поманил меня к себе, и я практически побежала к кровати. — Как ты можешь так хорошо выглядеть с утра? — спросил он, обхватив мое лицо ладонями после того, как я села рядом с ним. Большими пальцами он ласкал мои щеки, а я сияла.
Сияла!
— Да ладно тебе, — отмахнулась я. Но мне это нравилось. Очень. Корин Томпсон, которая за всю свою жизнь не слышала комплимента, от которого ей не хотелось бы умереть со стыда, расцветала от слов Бекетта.
— Это правда. Ты так невероятно прекрасна. Думаю, ты и понятия не имеешь, какая потрясающая. Внутри и снаружи.
— Разве тебе не нужно на работу? — спросила я.
— Я предупредил босса, что опоздаю. Я надеялся провести утро с тобой.
Он нежно поцеловал меня в губы, и я даже не подумала об утреннем дыхании или о том, что не приняла душ.
— Я бы хотела этого. Но записана на прием к врачу. Поэтому мне нужно, чтобы через несколько минут ты довез меня до дома, — с сожалением ответила я.
Впервые мне захотелось отменить прием. Я не чувствовала необходимости идти туда.
Мне хотелось остаться здесь.
Бекетт нахмурился.
— Ты уверена, что в порядке? Хочешь, чтобы я пошел с тобой? — В его голосе было столько беспокойства. И оно отражалось на его лице.
Я покачала головой.
— Я в порядке.
И это была правда. Я действительно была в порядке.
Что со мной произошло?
Вероятно, кровать Бекетта обладала каким-то магическим эффектом. Не верится, что же хороший ночной сон творит с психикой. И потрясающий мужчина, рядом с которым просыпаешься.
— Может, я поеду, запишусь на занятия по фотографии, которые просматривал ранее, — сказал Бекетт скорее самому себе, чем мне.
— Занятия по фотографии? Звучит потрясающе! — заметила я взволновано.
Бекетт повалил меня на спину и склонился.
— Давай забьем на все и проведем весь день в кровати. Мне на ум приходит более полезное времяпрепровождение.
Он стал покрывать поцелуями мою шею, и я буквально превратилась в лужицу.
— Прекрати отвлекать меня своими губами. Мне нужно принять душ и переодеться. Поехали. Вставай и вперед. — Я высвободилась из его захвата.
Бекетт тяжело вздохнул.
— Тебе известно, что ты динамщица?
Я наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Если будешь хорошим мальчиком, позже я все тебе возмещу.
Глаза Бекетта загорелись. Кажется, пошлые обещания всегда срабатывали.
— Да, мэм!
Мы рассмеялись. И мы это сделали!
Делали друг друга счастливыми.
***— Привет, Корин. Как ты сегодня себя чувствуешь? — Доктор Харрисон закрыл за мной дверь смотровой и сел на вращающийся стул в углу, открывая мое личное дело на компьютере.
Как я себя чувствую? Это вопрос на миллион долларов. Потому что сегодня я чувствовала себя очень хорошо.
Лучше, чем хорошо.
Фантастично.
И это было неправильно.
Мне не следовало так себя чувствовать. Не тогда, когда я все еще убеждена, что со мной что-то не так.
Но так тяжело сосредоточиться на угрожающем здоровью кризисе, когда из-за Бекетта Кингсли я так фантастически себя чувствую.
— Вообще-то, сегодня довольно хорошо, — ответила я честно.
Кажется, доктор Харрисон испытал облегчение.
— Это потрясающе, Корин. Рад это слышать. Потому что результаты твоих анализов нормальны. Как и те, что были до этого.
— Правда? — слабо произнесла я.
Я не рассердилась и не стала сопротивляться. Я ощущала смирение. И не была этому удивлена.
— Это значит, что нам надо рассмотреть другие причины твоих симптомов. В прошлый раз мы кратко обсудили то, что стресс может маскироваться под проблемы с сердцем. Психосоматические недомогания могут быть изнурительными...
Я подняла руку, останавливая его.
— Мы не будем снова это обсуждать. — Когда кто-то упоминал о чем-то «психосоматическом», я начинала думать о ножах и молотках.
— Не хочу расстраивать тебя, Корин, просто думаю, что это подлинная причина твоих проблем. Я знаю, предыдущий врач предлагал тебе то же самое...
— Погодите-ка, док. Откуда вы знаете, что предлагал мне мой предыдущий врач?
— После того как вчера пришли результаты анализов твоей крови, я позвонил доктору Грэхему, хотел уточнить, не упускаю ли я что-то в постановке твоего диагноза. Он много лет был твоим врачом, я ведь не ошибаюсь?
— Да, был. И «был» — это ключевое слово. Как вы могли просто позвонить ему и обсуждать меня? — потребовала я ответа.
— Ты подписала согласие на доступ к личной информации, Корин. Поэтому я могу обсуждать историю своего пациента с бывшим врачом. Я не сделал ничего подлого или незаконного. Мне нужно понять, как тебе помочь. И учитывая, что доктор Грэхем с детства был твоим семейным врачом, я решил, что правильнее будет начать с него.
Доктор Харрисон зажал руки между коленями и наклонился вперед. Он отлично отработал этот образ рубахи-парня, который вот так просто может позвать выпить пива. Меня это раздражало.
— Ладно, значит, вы поболтали с моим бывшим врачом. И что вы из этого поняли? — фыркнула я.
— Для начала, он рассказал о твоих родителях. Их медицинские истории. Я понимаю, они оба ушли довольно быстро, когда ты была еще совсем юной. Также доктор Грэхем сообщил, что ты взяла на себя роль опекуна твоего отца на последних стадиях его болезни.
У меня появилось жжение в глазах. Пришлось посмотреть в окно и быстро поморгать.
— Да, ну, это не секрет, — пробормотала я.
— Скорее всего это оказало существенное воздействие на тебя. Ты пережила столько горя для столь юного возраста, — мягко заметил доктор Харрисон.
Я пожала плечами.
— Да, но я пережила это и решила двигаться дальше.
— Так ли это? — спросил он многозначительно, и я разозлилась.
— Я знаю, что вы собираетесь сказать. Я уже слышала все это раньше, — ответила я, первой нанося удар.
— И что же я собираюсь
