Постепенно погружаясь в металл, Георгий вдруг осознал, в чем смысл бесконечной возни людей. Эта вспышка была такой же яркой, как и вся его жизнь. И пока сталь не сомкнулась над ним, пока он еще мог понимать, чувствовать, горькое и тоскливое ощущение росло.
Старый знакомый
(2030)
– Кристина! Кажется, я кое-что увидел.
– Слушаю, – она устало обернулась, видно, что многочасовое сидение в кресле не шло на пользу.
– Был такой… инсайт, что ли, озарение. Я увидел последние минуты одного человека. Возможно, он работал на ускорителе, может, даже в Центре.
– И?
– Ладно, не буду тянуть. Короче говоря, этот Георгий, он, кажется, погиб во время одного из экспериментов. И в этот момент понял одну важную вещь. Любое живое существо на планете – маленький компьютер. Чем больше мозг, тем он мощнее. Люди, скажем, в разы мощнее обезьян, а обезьяны – черепах. Все существа заняты, помимо своей жизни, вычислениями. Их мозг тратит лишь маленькую часть усилий на свое выживание, на выживание рода. Все остальные силы идут на некий расчет. Эволюция запущена с целью постоянного увеличения мощности этих компьютеров. Кратного, с каждым новым родом. Ну как компьютеры апгрейдят, так и эволюция постоянно создает новые виды. И знаешь, чем занимаются эти компьютеры, зачем они? Они и поддерживают вычисления самой эволюции! Вот такая получается петля Мебиуса, змея, которая развивается, пожирая свой хвост. Каждый новый вид занят расчетами по созданию следующего, более совершенного. Самовоспроизводящаяся спираль.
– Очень интересно. То есть ты думаешь, что Праотцы просто включили рубильник и удалились?
– Типа того.
– А зачем тогда табличка, Аватар?
– Понятия не имею. Табличка, положим, могла быть действительно свидетельством, печатью. «Росписью художника». А вот Аватар, в чем функция «ежа», не понимаю.
– Может быть, смотритель?
– Возможно. Или охранник? Значит, идет расчет, производство и создание новых видов. Тут нет противоречий, оцифровываем ли сознание или нет, главное, чтобы мы развивались. Может, новая жизнь, следующий род будет цифровым. А может, и биологическим, не важно. Нигде нет и намека на Апокалипсис.
– Ты уверен, что инсайт был полным? Может, ты увидел только кусочек правды, и все?
– Не думаю. Он получил такую железобетонную уверенность…
– Допустим. Поздравляю, ты начинаешь видеть. Но что тогда со струнами и с энергетическими телами? Что с искрой, которая есть у каждого, зачем это?
– Одно не отменяет другого, кокон копит опыт во время просмотра фильма, мозг – обеспечивает выживание тела и считает.
– Зачем биологическому существу кокон? Зачем фильм? Зачем струны? Зачем все это? Есть чувак, он ест, пьет, размножается. Мозги помогают выживать и еще и как следует считают там, создают новую ветвь эволюции. Все логично. Тонкий мир не у дел.
– Давай я крамольный вопрос задам. А он есть? Ведь, как верно и говорил Давид Блейд, ни один экстрасенс не может подтвердить свои практики в рамках научного эксперимента. Бездоказательная она, вся ваша деятельность. Может, получится через рамку телепортироваться, а может, и нет. Да и то, подразумеваю, если эти рамки распотрошить, там магниты и генераторы будут, явно «Братство» какую-то новую технологию создало.
– Постой. А водка в кранах тебе не доказательство?
– Для этого магия не нужна. Несколько заводов, несколько танкеров, сотни подкупленных людей. И какая-нибудь химия, вирус, подмешанный в водку, вот и итог. Кристина, ты этим всем занималась очень давно. Скажи, у тебя было хоть одно действие, прием, практика, которые всегда срабатывали?
Она помолчала.
– Не уверена. Кстати говоря, ты проспал еще десять часов. Нам пора садиться.
Я с удивлением обнаружил, что мы находимся рядом с небольшим аэродромом.
Посадка прошла без сучка и задоринки, несмотря на то что половина двигателей не работали; Кристина сбросила надувной трап, мы вышли. На аэродроме не было ни души, полоса была не расчищена, вообще все указывало на то, что он давно заброшен.
– Где мы? Ты уверена, что ближе к Москве нельзя было подобраться?
– Мы в тридцати километрах от МКАД. Эту полосу строили как резервную, для военных. Лет десять как ею перестали заниматься. Хорошо, что у нас экраноплан был, на обычном самолете на такое сесть куда сложнее.
– Похоже, закон подлости-то не сработал… – проговорил я.
Тут, словно по заказу, к закрытым воротам подъехали несколько автомобилей и крупный грузовик. Его борта откинулись, и на свет вышла та самая паукообразная боевая машина, которую я наблюдал на кадрах атаки «Братства» на Окленд. Круто! Серьезно ребята подготовились.
– Договорился? Знаешь такое выражение: «деньги любят тишину». Удача – она тоже ее любит.
Бежать было особо некуда, тем более что наши гости быстро открыли ворота и заехали внутрь, а «паук» резво проследовал за ними. Мы отступили к экраноплану, одна из машин отделилась от группы и приблизилась к нам. Чуть поодаль встал паукообразный робот, он, выдвинув орудие, взял нас на мушку. Из автомобиля вышел, ну конечно, Габриэль Иванов.
– Майкл, рад видеть, мой мальчик!
– Я вот не рад, Габриэль.
– Странно, я могу помочь. Скажем, подсказать, вот зачем змею на груди пригрели?
– О чем вы?
– Ну, Кристину? В курсе, что она запустила перегрузку реактора вашего подземного поезда? И превратила Окленд в прах и пепел?
– Кристина, – спросил я, обернувшись, – он говорит правду?
– Теперь со «Щитом» точно покончено…
– Но зачем? Так ты все же на стороне Габриэля?
– Зачем-зачем… Что ты мне можешь дать, амнезийный? Вот, привезла посылочку в твоем лице старому другу, надеюсь, он щедро заплатит, – проговорила она и захохотала.
– Майкл, не волнуйся… – в разговор снова вступил Иванов. – Смотри, всегда все происходит так, как задумано мною. Я тебе уже говорил, что с детства знал, что буду править миром. Есть ли смысл бороться? Может, будем по одну сторону баррикад?
– Какова ваша настоящая цель? Чем занимается «Братство»?
Габриэль подошел вплотную ко мне и протянул руку.
– Могу показать.
Я взял его за руку.
Прометей
(2030)
– Мы – воины Света, – сказал Габриэль. Мы стояли возле застывшей в своем великолепии светящейся трещины. Вокруг нас раскинулось черное нефтяное море. – Майкл, ты уже видел все, что нужно. Ты видел Аватар Праотцев и управлял им. Видел Тьму. Как думаешь, если нас создала Тьма,
