Храм был совсем рядом, но, чтобы добраться до него, им придется пройти через арки, мимо статуй. Песчаный ветер вновь ударил с такой силой, что чуть не сбил Ашри с ног, и, если бы не Клыкарь, она точно растянулась бы прямо тут. Один из каменных блоков сорвался и рухнул между ними и входом в храм.
С каждой минутой видимость ухудшалась – песчаная буря волной накрывала город, подбираясь все ближе. Впереди нее неслись яростные вихри – орхи, голодными псами вгрызаясь в плоть. Иногда они принимали вид клыкастых химер из детских страшилок, чьи зубы так крепки, что способны грызть камень, а хвосты так длинны, что хлещут плетьми по всему живому – будь то бист или дерево, вьючный грав или аллати.
Орхи рождались в подземных тоннелях, в подворотнях и закоулках города, вырастали до бурь и ураганов. Они бежали по улицам, прыгали с крыши на крышу, роняя черепицу, а иногда воруя непослушных детей.
Ашри и Грав переглянулись. Элвинг потянулась и прикоснулась к кайрину.
«Нужно добраться до двери, Сварг, – мысленно обратилась она к грифону. – Будь осторожен».
Посмотрев на Клыкаря, Ашри кивнула.
Но тут неожиданно глаза Клыкаря округлились, и он поднялся в воздух, а следом и ее кто-то ухватил за ремень и бросил на пернатую спину.
«Надо так надо, – отозвался голос кайрина в голове Ашри. – Скажи этому держаться крепче и… не привыкать».
Сварг приподнял крылья, защищая всадников, и, подпрыгнув, приземлился на полуразрушенную арку.
– Держись крепче, – крикнула элвинг в ухо Клыкарю и обхватила его за спину.
Сварг прыгал с колонны на колонну, приближаясь к храму по тонким полуразрушенным мостикам. Сквозь клубящийся рой орхмантиру Ашри, казалось, видела ухмыляющиеся пасти орхов. Несколько раз из тьмы и песка на нее смотрели потрескавшиеся лики старых богов, застывших и окаменевших. Они недовольно взирали на пробирающихся мимо них смертных. Камень крошился, несколько блоков, сорвавшись, упали вниз из-под лап кайрина. Казалось, удача на их стороне. Они уже были у самого храма. Спрыгнув на мрамор пустыря, Сварг преодолевал последние метры, когда Клыкарь дернулся, прижал руку к лицу и, завалившись, слетел со спины кайрина, увлекая за собой и Ашри. Кайрин покосился и, запнувшись, рухнул вместе с всадниками.
– Грав! – закричала элвинг, поднимаясь, но слова потонули в реве бури.
Она не видела теперь ни биста, ни грифона. Вокруг был лишь песок, слышался лишь гул бури. Гнев и страх за друзей поднялись волной, и Ашри, расстегнув перчатки, высвободила силу Пламени. Лиловый огонь рассек песок. Первым откликнулся зверь. Затем немного поодаль она увидела опершегося на руки биста. Элвинг бросилась к другу, помогая ему подняться. Левую сторону его лица залила кровь: отскочивший камень рассек бровь. Клыкарь отмахнулся, сорвав с лица платок, протер глаз и, встав, продолжил путь.
Усталые и потрепанные, они ввалились под арку храма.
– Ты как? – Ашри хотела прикоснуться к лицу Клыкаря, но отдернула руку, увидев, что она все еще не утратила сияния.
– В порядке, бывало и хуже. – Клыкарь выдавил улыбку. – Будет шрам для симметрии.
– Спасибо, зверюга, – обратился бист к кайрину, но тот лишь фыркнул в ответ и, встряхнувшись, обрушил на Клыкаря очередную порцию песка.
«Он мне все равно не нравится», – проворчал Сварг в голове Ашри и важно прошел мимо элвинг вглубь ниши, которая на поверку оказалась небольшим коридором.
Тут вполне можно было укрыться от бури. Но любопытство заставило пойти вперед. В конце коридора они увидели дверь. Двустворчатая, высокая, с витиеватым цветочным узором и изображением Пламени, она явно была прилажена позднее, когда стены первого яруса уже ушли вниз, а храм утонул в стенах нового города. Дверь была не заперта, и Клыкарь с силой толкнул створки. Петли заскрипели, и дверь открылась, обнажая непроглядную тьму храма. Потрепанные лезвиями ветра путники застыли на пороге убежища.
– Ашри. – Грав дотронулся до руки элвинг, прежде чем она зашла. – Помни, я рядом, если захочешь поговорить. Сейчас мы не доберемся до Архива. Но лишь уляжется песок, мы продолжим путь. Я обещаю.
Элвинг внимательно посмотрела на биста, стараясь разглядеть его лицо в сумраке, подняла очки на макушку и, коротко кивнув, вошла в заброшенный храм. Клыкарь закрыл дверь и, судя по скрежету, опустил засов. Серые, слабо освещенные улицы просто утопали в ярком свете в сравнении с мглой, поглотившей Ашри. Ни единого очертания, сплошная пустота. И в этой черной пустоте Ашри охватил страх. Ей показалось, что именно таким был конец Уны. Одиночество в пустоте. Элвинг пошевелила пальцами рук – она чувствовала тело, но не видела его. Будто все, что осталось, – это ее тлеющее сознание. Мгновение начало растягиваться в бесконечность. Стук сердца отдавался в ушах громовыми раскатами. В горле пересохло. Воздуха стало катастрофически мало. Собрав остатки воли, сжав кулаки, она сделала единственное, что могла.
– Ты знал о нем? – Слова Ашри отразились эхом и растаяли где-то в черной глубине зала.
– Мне просто повезло, – раздалось слева.
Ашри с облегчением улыбнулась. Она живо представила, как Клыкарь передернул плечами и сверкнул улыбкой. «Пока живы, еще есть время», – зазвучали в голове позабытые слова.
– Осторожно! Мы вошли с балкона, – предупредил Грав. – Давай уже зажигай пламя, а то свалишься и кости переломаешь.
Ашри вызвала светящийся шар. Бист огляделся и, подойдя к стене, снял масляную лампу, открыл, понюхал, довольно кивнул и протянул Ашри.
Элвинг опустила огонек, и фитиль вспыхнул. Грав закрыл дверцу, и, разгоревшись, лампа осветила пятачок, где они стояли. Это и вправду оказался балкон, с почти полностью разрушенными бортиками. Тонким ободком он тянулся вдоль стены по периметру храма, а через несколько шагов от двери обрывался темной пропастью вниз.
Клыкарь пошел вдоль стены по песку, который приносили бури через выбитые круглые маленькие провалы. Грав что-то разглядывал, подсвечивая лампой. Ашри же выбрала один из камней, возможно, когда-то бывших основанием скульптуры или частью колонны, и опустилась на него, устало подперев голову руками. Кайрин, потоптавшись, лег рядом, уткнувшись клювом в бок элвинг.
«Прости, друг». – Ашри погладила грифона между рогов.
Краем глаза она видела, как пляшет отблеск лампы в руках Грава. Теперь он опускался – видимо, бист нашел лестницу с балкона. Вот огонек задрожал, а после свет начал усиливаться. Золотая точка отделилась от лампы и побежала вдоль стены, превращаясь в огненную змейку. Желтая нить опоясала храм и, вспыхнув, тонкими ручейками заструилась вниз. Тьма отступала, обнажая кости древнего каменного монстра. И вот все нити собрались в
