Про себя Максим окрестил Этана «Стариканом», видя в прозвище исключительно комплимент – вытянул его из рассказа «Вихри Мраморной арки» Конни Уиллис. Рассказ, к слову, был о лондонской подземке, громадном лабиринте, состоящем из платформ, коридоров, туннелей и лестниц.
– Самый знаменитый призрак станции «Элдвич» – это актриса театра, который некогда работал прямо на станции, – говорил экскурсовод. – К сожалению, театральные помещения недоступны для посетителей, но сам факт…
Старикан заговорщически подался к Максиму.
– Сдается мне, они его так и не нашли, – с улыбкой в голосе сказал он, – этот легендарный станционный театр. Все потому, что у них есть лишь старые планы подземки, чересчур старые.
Максим кивнул. Он так не считал, но версия Этана была забавной и… загадочной. Что-то провернулось внутри головы бывшего москвича.
Группа толпилась в центре платформы, которую во время Второй мировой превратили в хранилище Национальной галереи. Призраки великих картин и скульптур голубыми мазками плавали в воздухе.
– Ее допекли поезда, этот постоянный грохот, – сказал Старикан, – а еще собственный талант или, честно говоря, его отсутствие.
– Кого? – не понял Максим, постоянно переключаясь с гида на своего нового знакомого.
– Актрису, призраком которой так гордятся работники метро. После очередного провального выступления, а оно было именно провальным, судя по скупым аплодисментам, она взяла пример с Анны Карениной. Что ж, кого-то забирает нож, кого-то старость, а кого-то отсутствие «гэпа» [5] между колесами и рельсами.
Группа двинулась вдоль путей, Максим с Этаном поплелись в арьергарде. Щелкали фотоаппараты, планшеты и телефоны, но Максим даже не достал сотовый: в сценарии не будет места для описаний пестрых театральных афиш, карт-схем, ламп в железных плафонах. Главное в сценарии – это идея, сюжет, конфликт, герои.
– Теперь актриса еще более безутешна, чем при жизни. Ее призрак бродит по станции, она ищет…
– Что? – спросил Макс.
– Не что, а кого, – сказал Старикан. – Того, кто поможет сесть на призрачный поезд, который увезет ее к последней роли.
– Вам надо работать гидом. Наверное, вы здесь часто бываете.
Этан улыбнулся. От него пахло миндалем и пылью. Старикан осторожно сложил руки на груди и кивнул.
– Да, это правда, Максим. Но мои знания – не повторение услышанного.
– К любой экскурсии лучше подготовиться самому?
– Можно и так сказать.
Экскурсовод чеканил слова у облицованной плиткой колонны:
– Призрак актрисы иногда разгуливает по станции, это, разумеется, происходит ночью… таковы законы скрытого мира, вы же понимаете. Как бы там ни было, привидение не очень афиширует свои ночные прогулки: отпечатки следов на пыльном полу…
Максиму окончательно разонравился гид и его манера подавать информацию. Хорошо, что он встретил Этана.
«Призрачный поезд, который увезет ее к последней роли».
И тогда Максим мельком увидел свой Настоящий Сценарий. И это было незабываемо, как посланный над миром возглас абсолютного ликования.
Да, это было хорошо.
– Извините, Максим, я немного не рассчитал время. Предстоит проехать полгорода по первой линии.
Не дожидаясь конца экскурсии, Старикан попрощался и предложил вернуться к изучению тайн столичного метрополитена позже.
– Мы могли бы встретиться на «Кингсвей», если вы пожелаете, это совсем рядом, соседняя станция. И… – Этан поднял над головой указательный палец, обтянутый кожей перчатки, потряс им, – она тоже заброшена. Что скажете?
Максим с радостью согласился и назвал удобную для него дату и время. Еще одна маленькая легенда для Оли и уверенный шаг к Настоящему Сценарию.
«Я сценарист». Это было далеко от правды. На расстоянии ненаписанного сценария, по которому какая-нибудь студия взялась бы снимать фильм. Настоящий Сценарий – так Максим, инженер в проектной фирме, называл свою мечту. Эту мечту он холил и лелеял, пряча даже от взглядов и советов жены. «Сделай, а потом делись», – решил он, вуалируя визиты на заброшенные станции загруженностью на работе и капризами подземки. Оля принимала объяснения без лишних вопросов.
В его «карьере сценариста» значились всего три сценария к рекламным роликам, написанные пять или шесть лет назад. Заказчик, которому Максим периодически стряпал проекты автоматизации, наткнулся на его блог и предложил попробовать написать сценарии к анимации. Максиму стало любопытно. Спустя несколько прочитанных книг и с десяток статей по сценарному мастерству, а также пролистанный роман-сценарий «Буря столетия» Кинга, он загорелся не на шутку. Изучил правила оформления (настоящее время, шрифт Courier New размером двенадцать пунктов) и структуру сценариев. Взялся за клавиатуру. Сценарии к мультипликационной рекламе вышли так себе – сковывали надиктованные начальником сюжетные рамки, – но какой-никакой навык был получен. Максим стал мечтать о Настоящем Сценарии.
И вот, спустя годы, он, кажется, нашел его след – в подземельях лондонского метро.
«Труба» насчитывала двести семьдесят станций. Примерно сорок стояли заброшенными: обрастали страшилками и мифами, покрывались пылью, почти незаметно съеживались, словно земля хотела выдавить из себя эти пустоты.
В тайных туннелях сновали их жуткие обитатели – подземщики. Возможно, лишенные могил мертвецы – строители, так и не поднявшиеся на поверхность. Или жертвы средневековой чумы…
– Как прокладывали первые линии? – говорил Старикан, ступая по растрескавшимся плиткам станции «Кингсвей». – Копали в нужном направлении глубоко и широко. Обычно по проезжей части и копали, а если здания на пути встанут, их снесут и поведут ров дальше. Затем укрепят стены, возведут арки, настил сделают, земли накидают, брусчатку положат – и вуаля. Улица на месте, а под ней – туннель для поезда. Есть легенда о могильнике, который якобы раскопали, прокладывая одну из линий. Сотни трупов, сваленных во время страшной эпидемии в огромную яму и засыпанных известью. А про христианские обряды позабыли, не до этого было. Вот и бродят по подземке покойники, питаются крысами и объедками, а могут и уснувшего на станции пассажира на деликатесы растащить.
Призраки-подземщики жаловали визитами станцию «Элдгейт», о чем сообщали записи в вахтенных журналах. Дежурные и машинисты тщательно фиксировали каждую необычную встречу. Максим и Этан посетили «Элдгейт» после «Кингсвей».
Жертвы недавних терактов просились в вагоны на перегоне между станциями «Элдгейт» и «Эджвер-роуд».
Бомжи и преступники, некогда обстряпывавшие под платформами свои темные делишки, не успокоились и после смерти. Их призраки по-прежнему выскакивали из полумрака, требовали кошельки и часы, воротили носы от пластиковых карточек.
И, разумеется, столичный метрополитен не мог обойтись без личного поезда-призрака. В 1982 году состав не добрался до депо: проскочил «Южный Кенсингтон» и испарился в туннеле вместе с машинистом. Далеко, впрочем, не уехал. Колесил вблизи станции, попадаясь на глаза пассажирам и составляя фантомную конкуренцию поездам Кольцевой линии, Пикадилли и Дистрикт.
Типичен для Лондона был и фантом станции «Ковент-Гарден».
– Это призрак актера Уильяма Террисса, – рассказывал Старикан во время прогулки по подземельям восточной части Вест-Энда. – Играл Робин Гуда, исполнял роль Меркуцио в «Ромео и Джульетте», Кассио в «Отелло», Бассанио в «Венецианском купце», Лаэрта в «Гамлете». Его называли вторым Генри Ирвингом.
