– Невермор, – сказал Иван Дмитриевич.
* * *Когда все трое скрылись в темноте, Иван Дмитриевич скомкал тряпку, в которую были завёрнуты бомбы, чтобы выбросить её по дороге, завёл мотор и развернулся. Новая точка встречи была в десяти километрах. Там он снимет с воронов навигаторы и пустит их в свободный полет. Они ночь, а может и завтрашний день, порезвятся на воле, потом прилетят к Никите…
Сворачивая с колеи на грунтовку, он бросил взгляд на часы. Всё, отбомбились. Ничего не происходило. Но это не считается, прошлый раз взрываться начало через час. Пока разгорится, пока огонь дойдёт до снарядов.
А может, ошиблись ребята с этими бомбами. Сейчас бомбы казались ему совсем несерьёзными.
Против полуметра бетона… да ну… Но вроде как испытывали. Так Никите сказали – шьёт, мол, насквозь.
Ладно, мы своё дело сделали, можно возвращаться. Он ехал, поглядывая на часы. Пять минут… десять… Вот сейчас будет поворот, а там дальше пруд рыбохозяйства, где он и должен как бы рыбачить… Точка встречи.
Вдали завыла сирена.
Иван Дмитриевич притормозил, посмотрел налево.
Сначала там просто глухо бумкнуло и сверкнуло – как от далёкой электросварки. А через несколько секунд всё озарилось ослепительно ярко, и видно было, как разлетаются и исчезают редкие облака – и мгновенно вспухает белый огненный шар, забирая полнеба.
«Запорожец» подпрыгнул – и тут ударило по ушам, вдавило перепонки в мозг, зазвенело. Ивану Дмитриевичу показалось, что машинка не опустилась на дорогу, а продолжает висеть в воздухе, покачиваясь, держась на этом звоне.
Потом пришёл звук.
* * *Проклятый трактор проехал снова. Сквозь кусты и забор Серёжка увидел только фары. Разъездился…
Он сплюнул вязкую слюну и подумал, что надо бы всё-таки вскипятить чайник. Это просто: взять дрова – вон лежит кучка, – сунуть их в печку, настрогать немного стружек, поджечь. Нагреть воды, разболтать в ней варенье – вечером вытащил из подвала две пыльные банки. Выпить. Ну чего тебе стоит?
Не-а.
Посидев ещё сколько-то времени, он встал и поплёлся в дом.
В этот момент где-то совсем близко завыла сирена. Потом звонко захлопало – будто рвались брошенные в костёр патроны.
Серёжка подошёл к пыльному окну, стал всматриваться в темноту. Да, что-то горит…
Потом всё стало ослепительно-белым, и Серёжка перестал быть.
* * *Теперь там полыхало и гремело, и летели искры, как из исполинского разворошённого костра. Было светло. Иван Дмитриевич зарулил к пруду, выскочил из машины, не глуша мотор и не выключая фары. Земля под ногами ходила из стороны в сторону, словно под слоем дёрна волновалось разбуженное болото.
Ну где же вы?..
Подсвеченная сзади багровым, с неба свалилась тень. Это был Невермор. Он забил крыльями у ног Ивана Дмитриевича, что-то сказал. Иван Дмитриевич сунулся на колени, содрал с ворона навигатор, сунул в карман. Руки стали липкими. Ворона следовало отпустить, но… Но. Он поднял ставшую вдруг очень тяжёлой птицу, отнёс в машину. Поискал рану. Вот она, под крылом. Схватил тряпицу, которой протирал стёкла изнутри, обмотал. Вроде держится…
– Не бойся, – сказал он. – Сейчас приедем домой. А где остальные?
Впрочем, можно было не спрашивать…
Невермор лежал тихо, тяжело дыша и изредка подстанывая на ухабах и ямах.
Снова долбануло страшно, строенным ударом, вспыхнуло ярче яркого, брызнули тени – чёрные на оранжевом. Иван Дмитриевич инстинктивно сжался, втянул голову в плечи. Что-то с визгом пронеслось над машиной, взбило высоченный чёрный столб на обочине. В зеркальце было видно, как из пламени тянутся огненно-дымные щупальца, загибаются к земле. Одно такое щупальце он увидел в боковом окне – оно обогнало его, скрылось за деревьями и там расплескалось мгновенным пламенем. Ещё два протянулись над головой, врезались в какие-то постройки неподалёку от дороги…
Он гнал как мог, выжимая последнее из древнего мотора. Мотор кричал и бился, но тянул. Встречные машины стояли, сбившись к обочине, мимо них с сиренами и огнями проскакивали пожарные и полицейские. Потом потянулись военные грузовики.
До города оставалось всего ничего, когда Невермор длинно и горестно выдохнул – и затих. Иван Дмитриевич, обмирая, положил на него руку. Ворон не дышал, и сердце его не билось.
– Как же ты так, а? – спросил Иван Дмитриевич.
Он свернул на первую попавшуюся грунтовку, отъехал с километр. Тут были кусты, на ними угадывалось поле. Достав из-под сиденья лопатку, он вышел, выкопал в кустах неглубокую могилу. Перенёс туда Невермора, аккуратно закопал. Из ветки сложил звёздочку, воткнул в изголовье.
– Спасибо тебе, сынок, – сказал Иван Дмитриевич. – От девчонок моих спасибо… да ото всех, кого ты… кого вы сегодня спасли. Многих спасли…
Потом он посидел за рулём. Казалось, что беззвучно льёт дождь, стекая по стёклам. На самом деле это он плакал – не сознавая того.
Его остановили на въезде в город, проверили документы, спросили, откуда едет – он сказал. Военный покачал головой, поинтересовался, не надо ли врача. Иван Дмитриевич сказал, что сначала доберётся до дому, а там как пойдёт. Он уехал. Военный какое-то время смотрел ему вслед, потом занялся другой машиной.
* * *Дома Иван Дмитриевич вспомнил про водку. Налил половину чайной кружки и выпил как воду, не почувствовав вкуса. Воронёнок Искра забился в угол клетки, что-то шептал. Внезапно Иван Дмитриевич осознал, что если бы Невермор не умер по дороге, если бы он не закопал его в придорожных кустах, то на посту всему бы пришёл конец. Его пробило смертным холодом. Нельзя нарушать план… Нельзя. А как тогда?..
Он вспомнил, что до сих пор так и не включил смартфон. Никита будет психовать… Пальцы плохо слушались. Машинка запустилась, экранчик засветился, и тут же раздались трели мессенджера. Это была Вика.
– Да, девочка, – сказал Иван Дмитриевич. – Ты что не спишь?
– С тобой всё в порядке? Я звоню, звоню…
– Извини. Отключил звук, решил поспать.
