— Все зависит от того, что там с Джонни.
— Мы должны были с ним встретиться через несколько недель после твоей ссылки, но на мой отряд напали по дороге из Изумрудного замка. Покрошили моих людей в капусту, не поверишь. Я получил множество ран, и меня подобрал цыганский табор. Когда я пришел в себя, король уже болел оспой, и стало понятно, что план старого короля разворачивается по сценарию. С одним исключением: настоящий Джонии как в воду канул. У нас было несколько резервных способов связи, и ни одним из них он не воспользовался. В то время мой дом сожгли, меня объявили мертвым, тебя искали в Гредаре, и я начал новую жизнь.
— Полагаю, ты спас мне жизнь.
— Сохранение твоей жизни было обязательным условием старого короля. Но что-то пошло не так.
— Мог бы и навестить меня хоть раз за десять лет.
— Ненавижу деревни. Думаю, что я тебя отлично заныкал. К чему были лишние телодвижения?
— Да уж, — проворчал Трапп. — В таком случае, как следует потрясем Стиви и посмотрим, что из него вывалится.
Ухмыляясь, Розвелл взял кружку из рук Паркера.
— Ты не думаешь, что мы не последовательны? Сначала сажаем на трон фальшивого короля, потом сами же его и свергаем?
— Напоминаю, что эту авантюру вы провернули без моего участия. Я пал невинной жертвой ваших интриг, — открестился Трапп.
— Потому что никто не мог предсказать твою реакцию. Ты помнишь, как старый король отправил тебя завоевать земли канагайцев, а ты вместо этого заключил мир и подписал договор о торговых отношениях?
— Я всегда мыслил с государственным размахом, — с удовольствием попивая кофе, провозгласил Трапп. — А ты береги Варкса, он нам еще пригодится. И передай ему, пусть через неделю устроит встречу горгоны и короля. Только на таких условиях, при которых она могла бы покинуть это свидание невредимой.
— Почему ты ей не скажешь, что король фальшивый?
— Потому что для неё это не имеет никакого значения. Гиацинта решительно настроена вернуть себе статус его фаворитки, невзирая на подобные детали его биографии.
— Для чего тебе вообще устраивать эту встречу, если ты планируешь завершить политическую карьеру Стиви?
— Потому что мне нравится исполнять мелкие прихоти этой женщины.
— Встреча короля и государственной преступницы на условиях её безопасности — это мелкая прихоть? — усмехнулся Розвелл. — Ты представляешь, сколько усилий нам с Варксом придется для этого приложить?
— Объясни Варксу, что ты бережешь его жизнь. Пообещай, что мы изведем Бронксов. Пусть он оценит все твое величие. Только не говори о наших основных планах, кто знает, может он привязан к текущему королю.
— Поучи меня интриговать, глупый генерал, — подмигнул Розвелл. — Тоже мне, мастер придворных многоходовок! Но что собираешься делать ты, пока мы будем стирать пятки, исполняя твои поручения?
— Возьму на себя самое сложное. Невесту короля. Раздобудь мне список её фрейлин.
Розвелл заржал.
— Генерал и его женщины! Вечно одно и то же! Но, Трапп, у меня только один вопрос. Зачем нам вообще всё это надо?
— Ну лично мне надоело быть предателем родины, а тебе мертвецом — нет?
— То есть, мы начинаем государственный переворот вовсе не потому, что тебе страсть как не хочется, чтобы одна злобная фурия вернулась в постель короля?
— По-твоему, я такой жалкий? — мрачно буркнул в ответ Трапп.
В гостиной появилась Эухения в кокетливом сером платье и с корзинкой в руках.
— Горячие пирожки! — свирепо рявкнула она.
За завтраком к ним присоединился Питер Свон, и воспоминания о минувших днях приобрели такой масштаб, что и Паркер бросил изображать из себя хорошего камердинера и сел вместе с остальными за стол.
— И вот, — рассказывал Свон, — наш великий генерал решил выбрать самую неудобную локацию для боя. «Нам будет плохо, — провозгласил он, — но врагам еще хуже»! Ночь, с оружием в зубах мы пробираемся через болота и слышим навстречу нам такое же чавкание!
— Противник решил так же, — подхватил Паркер. — Встретились две армии в одном болоте! Чуть не утопили друг друга от изумления.
Смеясь, Трапп перехватил задумчивый взгляд Гиацинты. Подперев щеку кулачком, она неподвижно сидела перед нетронутой тарелкой и внимательно смотрела на него. «Что?» — вскинув брови, беззвучно спросил он. Но горгона только покачала головой и тихо улыбнулась.
— Что с вами такое? — спросил он, выпроводив, наконец, гостей.
Гиацинта взяла его за руку и усадила возле себя на садовой скамейке.
— Я вдруг поняла, — сказала она, — что вы действительно были великим генералом.
— Простите? — озадачился он.
Горгона осторожно поднесла его ладонь к своим губам и легко поцеловала. Грустная и нежная улыбка вспорхнула на её губах, и в желудке Траппа что-то оборвалось и заныло, как будто его сильно ударили в солнечное сплетение.
— Вы были великим генералом, — повторила она с удивлением, — другом короля. Вам подчинялись армии. Вас любили женщины. У вас было все, Бенедикт, вы были на самой вершине. Как же так получилось, что вы потеряли десять лет своей жизни?
— Что это за мысли такие? — он обнял её за плечи. Гиацинта вскинула голову, ища его взгляда.
— Сколько вам сейчас, Бенедикт?
— Сорок два или около того.
— Между нами ровно двадцать лет.
— А это сейчас при чем?
— Не знаю, — Гиацинта легко погладила его по щеке, — мне вдруг пронзительно стало вас жаль.
Этого только не хватало!
Как могло получится, что его жалела девчонка-проныра, которая выросла на улице, не зная собственных родителей, и вся жизнь которой состояла из разного вранья?
Трапп уже потянулся, чтобы бездумно поцеловать её, как всегда делал, не находясь с ответом, но в последний момент остановился.
Возможно, в эту минуту одного легкого поцелуя для него оказалось бы слишком мало. Глаза Гиацинты, обычно матово-непроницаемые, влажно блестели, и сейчас в ней не чувствовалось обычной насмешливо-циничной брони, в которую она так любила заворачиваться. И эта её доверительная беззащитность, и проснувшееся в нем без всякого предупреждения волнение, грозили обернуться большой бедой.
Они были уже слишком близки друг другу, чтобы обойтись неприхотливой интрижкой, но за душу этой женщины не вступил бы в борьбу и сам дьявол.
И Трапп лишь прижался своим лбом ко лбу Гиацинты, подавляя неуместную внутреннюю дрожь.
— Дорогая, — тихо предложил он, — может, Порк пригласит Бэсси погулять по городу?
Держась за руки, как дети, они бродили под пасмурным осенним небом, и Гиацинта, стремительная, как кузнечик, вновь обрела свою обычную беззаботность.
— Почему-то, — рассказывала она, — наша труппа всегда держалась подальше от столицы. Мы колесили по окраинам, крошечным городкам, крупным деревням. Особенно мне нравилось на юге, там ощущается какая-то особенная беззаботность, правда? Сюда я впервые приехала уже в качестве жены Крауча, поэтому знаю город только из окна экипажа. Никогда не гуляла по нему пешком.
— Хотите посмотреть на своих коллег? — спросил Трапп, увлекая её в сторону торговых рядов и