— Нет. Обычно люди так называют фурий — эвмениды. На самом деле слово означает «добрые». — Коннор открыл очередное послание и прочитал его; оно содержало статистические данные из Германии — ежемесячный процент продаж «Матернокса» и анализ тенденции. Закрыв его, Коннор открыл другое.
— Значит, твой почтовый ящик в этой компании — в «Интернет-павильоне»?
Коннор, уделявший все внимание экрану, нахмурился.
— А не могут ли программисты из «Бендикса» выследить его?
— Очень трудно… разве что им крепко повезет, но я поставил пару проволочных ловушек.
— Проволочных ловушек?
— Если кто-то из системы «Бендикса» наткнется на них, я тут же получу сигнал с предупреждением, и в ту же минуту все содержимое почтового ящика будет выкинуто на свалку.
Она довольно улыбнулась, чувствуя, что уж сейчас-то окончательно проснулась.
— Значит, вы обладаете не только симпатичной физиономией, мистер Моллой?
Он подпер пальцем скулу и свел брови.
— Ты же знаешь мифологию, да?
— Немного. Почти все забыла.
Он развернул экран к ней и показал на слово.
— Полифемус, — прочитала она.
— Помнишь, кто это был?
— Да, один из циклопов. — И тут только до нее дошло. — Господи! — Она наклонилась к экрану и прочитала короткое сообщение:
«ДОСЬЕ „МЕДИЧИ“. Смена пароля. Отметить: срок действия существующего пароля истекает сегодня в полночь по гринвичскому времени. Заменить на: poly*phe^mus».
Подписано было:
Коннор взял пачку сигарет с прикроватного столика, вытряхнул одну из них и закурил.
— Так, значит, это тоже счастливое совпадение? Или нам повезло сорвать банк?
— Припоминаю, что мы решили больше не верить в совпадения, — сказала она.
— Ты права. Именно это мы и решили.
В поисках пропавшей перчатки Коннор обыскал всю машину. Безуспешно. Должно быть, он где-нибудь ее выронил, хотя ни за что в жизни не мог припомнить, где именно. Весь вчерашний день он не покидал офис и был уверен, что, уходя, прихватил перчатки с собой и сунул в карман плаща.
Он повесил плащ, тяжело опустился в кресло и, откинувшись на спинку, собрался с мыслями.
Было десять минут девятого — чуть поздновато, но вполне терпимо. Ему потребовалось незаурядное усилие воли, чтобы заставить себя вылезти из постели как раз после того, как они с Монти утром снова занимались любовью. Сейчас он чувствовал себя очень усталым, но в то же время полным радостного возбуждения — и от той ночи, что он провел с ней, и от своего открытия. Коннор умирал от желания пустить в ход пароль, который он вскрыл, но необходимо обождать до полуночи. Было бы полным безрассудством предпринять такую попытку сейчас.
Поднявшись, он сделал себе черный кофе, включил рабочий терминал и проверил почту.
Его ждало двадцать одно новое послание в добавление к вчерашним сорока, с которыми он не успел разобраться. Первыми он открыл те, что попроще. Пришло несколько писем из Вашингтона от старых приятелей по колледжу, которые регулярно обменивались с ним электронными письмами, сообщая в основном сплетни, последние скандалы с Клинтоном, новейшие анекдоты, но случались и серьезные новости об открытиях в генетике.
Странно, каким далеким кажется Вашингтон. Он с легким чувством вины припомнил, что так и не ответил на два последних послания от матери. Похоже, что скоро ему придется иметь дело с первыми запросами на патенты, и эта мысль не доставляла ему большого удовольствия. Мало того что эта задача отвлекала от главной цели, тот факт, что Кроу упомянул доктора и документы, имеющие отношение к «Псориатаку», весьма беспокоил его. Если его засекут, то ему одному придется отдуваться; не стоит и говорить, что это будет концом его карьеры. И, что куда важнее, концом его задания.
Экран сообщил, что по его факсу получен документ, и Коннор ознакомился с ним. Это было стандартное письмо из Патентного управления США, сообщавшее, что документы по «Псориатаку» получены и что скоро будет назначен эксперт, с которым можно поддерживать связь.
Назначение эксперта было чистой воды лотереей; кое-кто, как он знал по печальному опыту, был совершенно неприступен; других еще можно было как-то уломать. В зависимости от того, кто будет им заниматься, ситуация может сложиться по-разному. Кроу вроде собирается шаг за шагом наблюдать за прохождением этих бумаг. В фармацевтическую индустрию многие на административные должности пришли из бизнеса и не имели научной подготовки. В этом плане Кроу представлял собой необычное явление: он имел солидное биохимическое образование и опыт «полевых» работ. Он был очень неплохим ученым, если не лучшим из тех, которые работали на него. Никто в «Бендикс Шер» не мог пустить ему пыль в глаза.
Коннор открыл конверт и извлек уведомление о грядущем семинаре на тему нравственных аспектов патентования человеческих генов. В Штатах он уже посещал лекцию, которую читал тот же самый человек, и она не произвела на него впечатления. Он бросил конверт и три листа бумаги в бумагорезку рядом со своим столом и аккуратно включил ее.
Затем Коннор просмотрел последний номер ежемесячника «Новости генома человека». Когда он занимался этим, послышался стук в дверь и, пустив в ход свою карточку-пропуск, в кабинет проник Чарли Роули.
— Доброе утро, мистер Моллой.
— Привет.
— Ты снова опоздал, — сказал коллега. — Выдалась нелегкая ночь?
— Не капай мне на мозги,
У Роули был куда более серьезный вид, чем обычно.
— Мне нужно поговорить с тобой. Можем мы сегодня пораньше встретиться за ланчем — скажем, в половине первого?
— Конечно. — Коннор прикинул, есть ли у него какая-то информация для Роули, но промолчал.
— Есть такой паб «Норзернер» — пройдешь мимо станции Кингз-Кросс, в конце квартала повернешь направо — и дальше прямо по дороге. Примерно в пяти минутах ходьбы отсюда.
— Найду.
— Значит, до встречи.
Паб оказался заведением без особых претензий — потолок был в пятнах от никотина, а рок был слишком громкий. В зале стоял прокисший винный запах, а случайная клиентура во время ланча состояла из двух работяг в грубых башмаках, мужчины в дешевом костюме, читавшего газету, пары стариков, которые сидели сами по себе за своим пивом и с сигаретами, и пожилой женщины, которая излагала бармену нескончаемую повесть.
Коннор увидел Чарли Роули, сидящего в нише, — в своем элегантном костюме в белую полоску он был тут явно не к месту.
Когда Коннор подошел, Роули осушил свой стакан и встал.
— Я думал, что к ланчу они тут что-то готовят… но у них только сэндвичи. Давай поищем что-нибудь еще. — Он произнес это куда громче, чем требовалось, и, не дожидаясь ответа от Коннора, направился к выходу из паба.
— Меня бы устроил и сэндвич, — удивленно сказал Коннор и подумал, что его приятель, наверно, поссорился с хозяином заведения. Он удивился еще больше, когда Роули остановил такси, втолкнул его в салон и сказал водителю ехать в отель «Кумберленд».
