тебя. — Разговаривая, она постоянно осматривалась. — Я пошла к этому лощеному Левайну, и я думаю, что он в одной команде с…
— Тпру! Сбрось скорость. Успокойся. Монти, солнышко, расскажи мне толком и подробно, что случилось.
— …О'кей, — сказал он наконец, когда выслушал ее. — Теперь этот Левайн во главе целого отряда полицейских ищет тебя, и, возможно, все полицейские в Англии уже предупреждены. Паспорт у тебя с собой?
— Да, — сказала она, довольная, что у нее хватило присутствия духа упаковать свою сумку перед тем, как упорхнуть из квартиры Коннора.
— Отлично. Тебе придется покинуть Англию. Бери билет на первый же рейс до Вашингтона, на который сможешь успеть. Если не будет прямого рейса, лети через Нью-Йорк.
— Но я же не могу бросить отца в таком положении, Коннор!
— Монти, ты не можешь оставаться в Англии, ты там и двадцати четырех часов не протянешь. — Она никогда не слышала, чтобы он говорил с такой твердостью. — Мертвой ты никак не пригодишься отцу — а пока еще они крепко нуждаются в нем и вреда причинять ему не будут. Но
Наконец смысл его слов дошел до нее.
— Коннор, а как же ты? Я уверена, что и ты в опасности.
— Я могу и сам о себе позаботиться. Пока не кончу свои дела здесь, я в полной безопасности. Это я знаю точно — они жутко нуждаются во мне, чтобы пропихнуть заявку. — В голосе его было куда больше убежденности, чем он испытывал на самом деле. — Ты должна прибыть сюда; в противном случае я не смогу тебя защитить.
— Не понимаю.
— Поймешь. А теперь слушай внимательно. Когда ты окажешься в аэропорту Даллеса, иди прямиком к главному бару в зале отлета, и я тебя там встречу — у меня обговорена встреча в патентном отделе, которая кончится примерно к часу, то есть я появлюсь около двух, самое позднее в половине третьего. Если у тебя возникнут какие-то проблемы, оставь мне там сообщение.
— Пожалуйста, будь осторожен, — сказала она.
— Ты сделаешь все так, как я тебе сказал?
— Да. — Она отметила про себя, что надо позвонить Анне и отменить сегодняшний поход в театр.
— И ты не будешь героически носиться по лесам и полям?
— Мне не до героики, Коннор. Я в самом деле страшно напугана.
— Тебя ждут розы. Просто делай, что я говорю, и розы появятся. Значит, я тебя скоро увижу, да?
— Да, — с заминкой ответила она.
— Я люблю тебя, — сказал Коннор.
Лишь огромное облегчение, охватившее Коннора, когда он убедился, что Монти не пострадала, удержало его от намерения наорать на Монти за ее глупости. «История заваривается не на шутку, — подумал он. — Какой-то бесконечный сценарий фильма ужасов».
Правильный ли совет он дал Монти? Был ли какой-то другой выбор? Им надо как можно скорее оказаться под защитой стен крепости, а крепость располагается здесь. И он должен как-то ухитриться затащить их обоих внутрь, но, похоже, это нелегко.
Он пустил в ход еще одну крохотную бутылочку из мини-бара, закурил сигарету, подключил модем к телефонной розетке и вошел в компьютерную систему «Бендикс Шер» в Лондоне.
В ответ на требование «Введите имя пользователя» он напечатал имя Клиффа Норриса, системного администратора, а затем пароль «a*1*c/hem>ist» и, затаив дыхание, стал ждать, будет ли он принят.
На экране появился список опций и команд. «Пока все хорошо», — подумал Коннор. Он вошел в систему, затем вызвал функцию поиска, напечатал слова «Medici File» и щелкнул по клавише «Enter».
На экране появилось: «Доступ к файлу ограничен. Введите пароль».
Коннор послушно скопировал с последней страницы своего рабочего дневника: «poly*phe^mus» — и снова щелкнул по клавише. Почти мгновенно появились слова: «Пароль неверен. Доступ запрещен».
Он сделал еще одну попытку, на тот случай, если ошибся при наборе букв, но увидел тот же ответ. Пароль изменен.
Монти была права в своей озабоченности, подумал он. Они имеют дело отнюдь не с каким-то дешевым отребьем. Коннор посмотрел на часы. В Англии — 5:25 вечера. Монти рассказала ему, что бомба взорвалась примерно в четверть второго, а с Левайном она встречалась примерно в пять часов дня.
Он мысленно прикинул. В пять часов дня он уже четыре с половиной часа был в воздухе на борту самолета, и ему оставалось три с половиной часа полета. Судя по скорости, с которой они действовали, Левайн вполне мог перехватить его в аэропорту Даллеса. Но для этого требовалось столь же быстро действовать и по другую сторону Атлантики.
Он тщательно обдумал поведение «Бендикс Шер». Да, они были безжалостны, но все их действия были продиктованы сугубо профессиональной коммерческой логикой. Он отнюдь не был незаменим; они могли через один-два дня поставить на его место другого специалиста, хотя найти кого-то иного, готового пудрить мозги Патентному управлению, было бы не так легко. Поскольку он достаточно профессионально занимался своими обязанностями, у него было чувство, что они его оставят в покое — по крайней мере, до завтра, пока он не встретится со Швабом. Ему самому была очень нужна эта встреча.
Как только Патентное управление получит полный набор документов по «Псориатаку» со спрятанной листовкой, у него появится кое-что еще против этих подонков из «Бендикса». Если дело дойдет до едва ли не открытого столкновения, у него на руках будет еще один мощный козырь в торговле с Кроу. Правда, если он проживет достаточно долго, чтобы успеть пустить его в ход.
В 9:30 утра Коннор упаковал вещи и был полностью готов. Оставив все в своей комнате, он прошел по коридору и через пожарный выход очутился на аварийной лестнице.
Он поднялся на шестнадцатый этаж, осторожно открыл дверь и огляделся. В поле зрения не было ровно ничего, если не считать тележки горничной, нагруженной полотенцами. Он бесшумно прошел до номера 1609 и увидел, что табличка «Не беспокоить» на месте с внешней стороны двери.
Еще раз убедившись, что за ним никто не наблюдает, он присел на корточки проверить волосок, который он приклеил между нижним обрезом двери и косяком.
Волосок был разорван.
97
Кроу сидел за письменным столом. На его бледном лице отчетливо выделялись кроваво-красные губы, а серые глаза смотрели прямо в переносицу майора Ганна.
— Ну?
Ганн скрипнул зубами, стараясь удержаться от зевоты; тело, казалось, было налито свинцом, чертовски болела голова, и он так устал, что был готов впасть в забытье.
— Нам очень не повезло.
— Не повезло? — Голос Кроу был полон едкого сарказма.
Ганн пожал плечами:
— Шанс был один на миллион.
— Как вам пришла в голову мысль взорвать машину? Мы делаем все, что в наших силах, чтобы не проскочило ни капли информации, а вы организуете событие, о котором будут кричать заголовки всех газет в стране.
— Я думаю, что это заставит вас изменить свое мнение, сэр, — выложил свою козырную карту Ганн. Он положил перед исполнительным директором экземпляр дневного издания «Ивнинг стандард». Заголовок
