Именно к такому мнению девушка пришла, вернувшись с конной прогулки.
После утреннего инцидента в спальне, Киан вел себя подобающим образом. Уделял ей ровно столько внимания, сколько и остальным. Более ничем не выдавая их связь.
А Уитни потрясывало от негодования. Во-первых, кто давал ему право вот так бесцеремонно врываться к ней в спальню, да ещё с претензиями? Да-да, уже потом она обдумала его слова и пришла к неутешительному выводу, что со стороны мсье Редраса звучали именно претензии. Мол, он недоволен, что она, словно влюбленная дурочка, не смотрела на него за ужином, да ещё посмела оказаться наедине с Зародски! Последнее и вовсе помахивало абсурдом. Она от этого Зародски сама с удовольствием будет держаться на расстоянии. И кто распорядился, чтобы за завтраком он сидел рядом с ней, спрашивается? А во-вторых, ей надо было поговорить с Кианом. Сильно взволновало поведение Зародски. Неужели многим сверхсуществам будет ясна её связь с Редрасом?
Вроде бы Уитни для себя всё решила, и настроилась на то, что сплетни её не должны волновать. Лишь бы не коснулись тетушку. И всё же сердечко тревожно сжималось, стоило представить, как за её спиной начинается язвительное хихиканье и осуждающее покачивание головами. Она так и слышала: «А что Вы хотели, дорогуша? Девице двадцать четыре, никто замуж не зовет. Да и родословность! Вы только вспомните, кто её отец!» Уитни сжимала губы и прогоняла глупые мысли.
Всё сложится, как надо. Как надлежит быть.
Перед обедом Уитни отправилась искать Киана сама. Но первый попавшийся лакей услужливо доложил, что мсье Киан отбыл в город и будет только к ужину.
Раздосадованная, Уитни тоже решила, что сидеть в поместье и мило вести незатейливые беседы с другими гостями — пустая трата времени. Ей есть, чем заняться.
С экипажем проблем не возникло. Стоило только обратиться к дворецкому, как тотчас ей предоставили несколько карет с гербом дома Редрасов на выбор. Уитни предпочла бы менее заметный экипаж, потом махнула рукой.
До порта она добралась спустя пару часов. Опустив голову, быстрым шагом засеменила по разбитой каменной мостовой. Мимо пьяных моряков, корабли которых стояли в гавани до утра. Мимо дымящих краденным мундштуком портовых «ночных бабочек», ругающихся и отбивающихся от нечесаных бродяг и жилистых грузчиков в засаленных серых рубахах. Мимо густой вони потно-ромовой жизни, которую Уитни старалась проскочить, как можно быстрее. Реальность окраин и транспортных путей — мимо.
Сразу же прошла в привокзальное здание, где встала в очередь за билетом. Перед ней стояло два человека. Посетители вокзала с недоумением посматривали на ухоженную красивую леди. Обычно важные господа присылали слуг за билетами.
— Вам куда, леди?
Уитни, сжав перчатки, назвала направление.
Работница вокзала недовольно свела брови на переносице.
— В это направление идет только один корабль. И капитан не особо ратует за пассажиров…
— Но билеты в наличие имеются? — продолжала настаивать Уитни, чувствуя, как слабеют ноги. Разволновалась она излишне. Одно дело, представлять, как и что она будет делать, другое — совершать.
Билетерша кивнула.
— Да, хозяин корабля допускает пару-тройку пассажиров.
— Вот и продайте мне тогда, пожалуйста, билет.
— Он дорого стоит.
— Продайте мне, пожалуйста, билет! — резко сказала Уитни, разозлившись. Кому какое дело, куда она собирается ехать! И уж тем более, сколько готова заплатить за поездку.
Билетерша вздрогнула и засуетилась. Видимо, поняла, что позволила себе лишнего в отношении молодой леди. Нажалуется ещё начальству, те её по головке не погладят. Работа не пыльная, проблемы билетерше не нужны. Поэтому она быстро проставила дату, магическую печать и приняла золотые монеты за оплату. Всё.
Как только билет опустился на дно ридикюля, Уитни немного успокоилась. Чего она вспылила? Побоялась, что ей не продадут билет? Возможно. А ждать ещё год, когда «Кетцалькоатль» пришвартуется к берегам Бьюри для неё непозволительная роскошь. Мало ли, что может произойти за год.
Уитни вышла с вокзала и пошла по мощенной неровными плитами мостовой к тому месту, где оставила экипаж Редраса. Она не оглядывалась по сторонам, не прислушивалась к тому, что происходит вокруг. Полностью сосредоточенная на собственных мыслях, не замечала ничего и никого. И естественно, не увидела, как один из мужчин резко сорвался с места и двинулся в её сторону. Как встал на её пути, перегораживая дорогу.
Уитни лишь негромко вскрикнула, едва не налетев на него.
Подняла голову и…
— Киан?
Она даже больше удивилась не тому, что встретила его в порту. А тому негодованию, что было написано на его лице.
Что снова не так?
Богиня, ему не надоело на неё серчать?
— Уитни, — процедил он сквозь плотно сжатые губы.
А дальше и вовсе пошло форменное безобразие. Наверное, день у него такой.
Киан схватил её чуть выше локтя и бесцеремонно потащил в сторону высокого серого каменного здания.
Глава 20
Уитни, готовая провалиться сквозь землю от стыда, дернула рукой, пытаясь вырваться.
Тщетно.
— Пусти меня! — потребовала она.
И кто-нибудь её услышал?
Естественно, нет.
Но что странно, особого внимания они не привлекли. Видимо, завсегдатаи портовых улочек привыкли и не к таким сценам. Да что говорить, порт — не самое безопасное и спокойное место любого города. Причал авантюристов, жуликов и преступников всех мастей, куда ночью следует приходить с особой осторожностью, а по возможности, и вовсе избежать посещения.
Киан Редрас же чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Точно знал, куда идти. Плечом толкнул коричневую дверь и втащил девушку в плохо освещенный коридор.
— Киан, что Вы творите? — злясь за его бесцеремонное отношение, прошипела Уитни.
И снова тишина.
По мере того, как шёл по коридору Киан, вспыхивали магические фонарики, и к Уитни закралось подозрение, а не обладает ли Редрас магией? Тогда совсем невесело будет. Мало того, что темное дело с его второй ипостасью, так ещё и магическими задатками обладает. Снова пришлось помянуть недобрым мадам Ирмис. Почему, ну, почему она не могла послать ей обычного человека?
Всё было бы значительно легче.
Но стоило представить, что на месте Киана окажется другой мужчина, как вся её женская сущность передернулась от отвращения. Нет! Ей нравился он… И это «нравилось» начинало невольно беспокоить Уитни.
