Она не вернется. Люсинда уже отрезана от источника, но еще жива. Как была жива и Мадина, когда ее отрезали от Гардэма.
Дверь тихо приоткрылась и на порог вышел призрачный черный ворон — Хархем. Остановился, нахохлился, словно птица в дождливую погоду, прикрыл глаза
— Куда. Хархем, куда она пошла? — едва слышно прошептала я.
Хранители не ответил. Не мог, даже если бы и захотел — мой Дохрай исключение из правил, он способен рисовать. Хархем нет. Лишь тяжело вздохнул и спрятал голову пол крылом. Я смахнула слезы, и окинула взглядом всю лавку — Люсинда жива, несомненно жива, но на пороге стоял котел, и вот на нем имелась трещина… Она жива, но ее уже начали убивать!
— Госпожа ведьма. — раздался голос морды за моей спиной, — вам удобно?
Ничего не ответила. На это даже сил не было.
Какой-то мальчуган принес мою шляпку, робко протянул. Выдохнув „Спасибо“, взяла свой головной убор и уронила, не сумев удержать, ослабшей рукой. Мальчонка поднял снова, поставил возле меня, сам присел на корточках рядом и испуганно спросил:
— Эту госпожу ведьму тоже убили?
— беги к мамочке. — попросила я.
Больше сказать ничего не успела — кто-то подошел, схватил за талию, поднял и поставил на ноги.
— Стоишь? — зло спросил рожа.
Вырвалась молча, повернулась — толпа собралась внушительная, в глазах местных жителей отчетливо читалось сочувствие, белые маги заинтересованно смотрели на Хархема, отряд гарнизониых верховых ничего не понимал, но все на меня смотрели разъяренно, так что сразу становилось ясно по чью душу прибыли. Не удивлена
— у них в гарнизоне весьма для всех неожиданно появилось четырнадцать солдат с шакальими головами. Так что я не удивлена, а вот они вероятно очень даже.
И тут мой взгляд заметил пробирающегося через толпу извозчика, который не дойдя шагов семь, громким заговорщицким шепотом сообщил
— Госпожа ведьма, там — это, там наша расчлененная девственница в мешке, кажется, в себя приходить начала.
Арвейн, поднявший мою многострадальную шляпку, обронил ее на дорогу. Толпа затаила дыхание, гарнизонные остолбенели, у морды вытянулось все лицо.
— Странно, — я нахмурилась, — еще с час должно было зелье действовать…
— Видать выветрилось, — блеснул догадкой один из присутствующих местных жителей.
— Наверное, — согласилась я.
И тут нервы сдали у белого мага.
— Какая девственница, Телль? — взревел рожа.
— Расчлененная, — услужливо подсказали ему местные всей толпой.
Вот, сразу чувствуется и пиетет и уважение к черной магии. Не то, что у некоторых. К слову, прискакавшие возмущаться гарнизонные, сразу же передумали выражать негодование, и вообще заставили лошадей сделать пару шагов назад.
Злая и суровая черная ведьма подняла свою шляпу самостоятельно, отряхнула как могла, нахлобучила на голову и гордо вздернув нос, жаль не острый, направилась к двуколке. Просто нечего одержимым камышовым котам делать посреди города, еще поранят кого.
Стоило подъехать к лавке, как следом за мной подъехала телега мясника. Господин Тесак, снял шляпу в знак приветствия мне, и крикнул:
— Выгружай.
И под моим удивленным взглядом Дохрай, выплывший из дому, подплыл к телеге, взял четверть туши быка, радостно оскалился мне, и унес мясо в лавку.
Мне уже стало страшно представлять счет от мясника.
Но тут Дохрай выплыл вновь, и передал ожидающему господину Тесак шесть темно-зеленых пузырьков. На мой полный изумления взгляд, подумал, и выдал мяснику еще и седьмой пузырек.
— Просто скажи, что это не зелье привлекательности! — прошипела злющая черная ведьма.
— Нет-нет, — заверил меня мясник с самым коварным видом, — у меня то одни сыновья, госпожа ведьма.
Точно, как-то не подумала.
— Что тогда? я же не могла не спросить.
Дохрай, растянув пасть в подобие коварного оскала, обхватил щеку лапой и заныл, словно у него разом заболели все зубы.
— Зубная боль! догадалась я.
Дух закивал, мясник тоже кивнул, пряча пузырьки по карманам.
Вот теперь моему удивлению не было предела. И под моим полным изумления взглядом, господин Тесак сжалился, подошел ближе и пояснил:
— Указом короля, с сегодняшнего дня каждый член торговой гильдии, должен продавать часть, своего товара гарнизону, — мужчина скривился так, словно у него самого зубы заболели. — А цену-то офицеры устанавливают, понимаете?
Понятнее не бывает — цена видимо совсем бросовая, раз даже мирный мясник пошел на коварную месть.
Нет, ну была у Бриджуотера одна проблема — масса незамужних девиц. И было терпимо, и городок казался вполне тихим и мирным, а теперь этот гарнизон все портит! С другой стороны любая черная ведьма хорошо знает — из всего можно извлечь выгоду. К слову о выгоде:
— Господнн Тесак, я так понимаю, у вас с господином цирюльником который зубы лечит договоренность есть?
Мясник замер, после отрицательно покачал головой
— Так вы зелья зубной боли набрали, — я указала на оттопыривающиеся карманы, — соответственно солдаты за лечением к цирюльнику побегут, за лечение платить будут, и вы имеете полное право на процент.
Выражение лица у господина Тесак сделалось очень задумчивое.
— Вы побеседуйте для начала, а если не договоритесь, я зелье вам поменяю, на „Костелом“ к примеру, или „Лысоголов“, придумаем что-нибудь.
Просияв самой довольной улыбкой, мясник едва не бросился ко мне обниматься, но пиетет, уважение и все такое, соответственно мою руку схватили, радостно потрясли, и господин Тесак умчался. Что примечательно, извозчик сопроводил его отъезд крайне задумчивым взглядом. Но затем словно очнувшись, вопросил:
— Так куда нести вашу расчлененную девственницу?
— Прямо в лавку, — я не смогла удержаться от улыбки.
Вот только улыбка вышла горькой. Войдя, магией высвободила сонных котиков из мешка, и пока они лежа на полу в себя приходили, заплатила извозчику и попросила передать зелья господину Пскаре, а едва мужчина ушел, под неодобрительным взглядом Дохрая выпила целый пузырек восстанавливающего силы зелья. Я ночь почти не спала, магически истощена была, а отдыхать… не сейчас.
Випила, постояла с закрытыми глазами, ожидая пока подействует. Подействовало, но слабо — потянулась за вторым.
— Грр, — вскинулся уже Гардэм.
— А ты вообще со мной идешь, — сообщила духу.
И взяла второй пузырек.
Нет-, не то чтобы я чего-то боялась, но мне вспомнились слова Арвейна про то, что белый источник на расстоянии от привязки силы не теряет и в случае чего сможет защитить… А я не настолько черная ведьма, чтобы в свете всего случившегося, страдать излишней самоуверенностью.
— Дохрай, — позвала, допив второй пузырек и пережидая появившийся звон в ушах, — пока меня не будет, разольешь по пузырькам зелье красоты, только смотри не перепутай, и не смешивай с тем с колючками.
Просто мой дух в зельях пока их не подпишешь, не разбирается.
И тут из кухни неожиданно высунулась знакомая свяшенно-служительная личность и сообщила:
— Госпожа ведьма, а обед уже готов, — после взметнув сутану, снова исчез.
Потрясенно смотрю на Дохрая. тот развел когтистыми ланами, мол „Не виноват я. он сам пришел“. Не стала ругаться, во-первых, потому что священник хорошо готовил, а во-вторых, потому что задача мне предстояла очень сложная, а ночь была бессонная, магически затратная и голодная.
Сняв грязную шляпку бросила ее на пол, чуть не попав в одного из котов, который тут же зашипел и шерсть вздыбил, и пошла мыть руки.
На обед у меня был суп-пюре, совсем как бабка готовила, правда этот без поганок в виде секретного ингредиента, стейк из
говядины, причем пальчики оближешь какой, и десерт в виде ягодного мусса. Священник скромно признался, что всегда мечтал быть поваром — мы с Гардэмом не сговариваясь признали, что у него бы вышло.
— Знаете, мне кажется, вы вполне могли бы открыть свою таверну, — поедая мусс маленькой ложечкой, заметила я.
