— Кошмар! Рето, я не понимаю, зачем они вам вообще? — невольно вырвалось у меня.
Медик усмехнулся весело и бесшабашно, словно под кайфом:
— Дары космоса принимай с благодарностью, так говорят на Ранте.
— Только поэтому?
— Не только, — ответил он, ловко перескакивая через яму. — Подобные беспорядочные спаривания с участием наших ученых привели к тому, что полярницы произвели на свет парочку маленьких рантов. Таким образом был полностью доказан факт совместимости.
— А что с ними? — мне хотелось узнать о судьбе детей.
— Они живут с родителями на стационарных исследовательских базах на другой стороне планеты.
— Но почему? — изумилась я.
— Общее потомство связывает ранта с выбранной женщиной. И налагает обязательства, ведь мы высоко развитая раса и свою плоть и кровь бросить на произвол судьбы не можем. Полярницам на Ранте делать в принципе нечего и таким детям тоже, к сожалению. Думаю, ты понимаешь почему. Уровень интеллекта у первых смесков слишком низкий, недоразвитый. Даже с учетом отцовских генов. Как ни поразительно, но их гены сильнее и подавляют наши. Даже внешне они больше полярники, чем ранты. Поэтому ждем, усиленно помогаем развиваться, наблюдаем, но в своеобразных резервациях. А любые контакты с аборигенами на данный момент вне баз категорически запрещены.
— Понятно, — протянула я, в душе осуждая высокоразвитых исследователей.
Резервации, смески, уровень развития… а полярников кто-нибудь спросил? Им это надо?
Я чувствовала, как Джар крупно дрожит всем телом.
— Тебе не тяжело нести меня? — В моем голосе звучали хриплые соблазняющие нотки.
Что это со мной? Неужели я так умею?
Джар молча прижал мою голову к плечу и ускорился, начиная подъем в гору. Лица четверых рантов, бежавших рядом, побледнели и блестели от пота. За товарищей по несчастью, в смысле страдающих от отравы, ответил неунывающий Рето:
— На боевых вылетах груз у каждого из нас весит гораздо больше. Дрифт защищает от многих опасностей, но он для физически подготовленных. Даже медик группы в состоянии, не слишком напрягаясь, нести твой груз полдня минимум.
И ехидно усмехнулся, напомнив о былых сомнениях в его возможностях.
Я окинула бойцов изучающим взглядом и признала: да, точно смогут. Мою молчаливую похвалу сразу отметили. Вон как ухмыляться начали.
Очередная волна похоти и непереносимой боли вырвала у меня глухой стон. Я потерлась щекой о лицо Джара, еще сильнее сжалась, ощущая, как горит кожа и наливается грудь, и испуганно выдохнула:
— Мне кажется, я умираю…
— Не бойся Таяна, рядом с тобой янт, он тебе скоро поможет, — рыкнул Илэр, сжимая побелевшие кулаки.
Мужчины были явно перевозбуждены и с трудом контролировали себя. Тряпки — лоскуты от моего палантина — прикрывавшие лица рантов, не защитили их от последствий удушливой «атаки» с помощью стула.
— Кто бы мне помог, — процедил Дейти.
— Последний всплеск шаковой золотой аномалии был настолько силен, что я сам с трудом сдерживаюсь, чтобы на вас не засматриваться, — неожиданно хохотнул Рето. — Хотя это противоречит нашей физиологии. Ведь раны не задействованы.
— Я вырву язык любому из вас, если хоть кто-то узнает о подробностях того, что здесь было! Да, и что будет — особенно! — с нешуточной угрозой прошипел Илэр.
— А что будет? — всполошилась я.
— Большое плавание, — вновь хохотнул Рето. Видимо, его после воздействия потянуло иронизировать.
Да и остальные изменились на свой лад. Дейти из весельчака превратился в мрачного страшилку. Илэр — в комок из желчи и нервов. Даже бежал, как деревянный, утратив легкий и плавный ход. Арш вообще молча зыркал по сторонам, жаждая кого-нибудь убить — сжимал в руке нож и словно мысленно резал кого-то на лоскутки. Бр-р-р…
Джар смотрел вперед, будто ничего не видел перед собой, его руки на моем теле походили на стальные затворы, которыми он предотвращал любую попытку хотя бы дернуться. А вот крылья носа раздувались, словно паруса в шторм, жадно вдыхая. Казалось, я сама ощущала запах своего возбуждения и виновато выдохнула ему на ухо:
— Прости меня за слабость, за то что снова приходится спасать и рисковать…
Крупная волна дрожи прошлась по его телу, а горло исторгло похожий на животный рык страсти.
— Не проси, слышишь, не проси у него прощения! — Рядом возник Арш, тут же поймав злобный ревнивый взгляд от Джара. — Это я допустил ошибку в очередной раз. Рискнул по привычке, расслабился в этом краю света и жары…
— Повторный курс новобранца поправит твои мозги, — холодно заметил Джар.
— Но мы тоже гуляли и нарвались на манука, почему Арша так сурово накажут? — удивилась я.
— Нам хватило одной ошибки, чтобы понять: женщина и Полярная — несовместимы, — строго ответил Дейти. — Аршу пришлось растолковывать дважды…
— …а наша работа не терпит ошибок. В другом случае мы все могли бы погибнуть, — добавил Рето.
— А по мне сейчас, так лучше сдохнуть, чем беспокоиться, не отвалится ли мой та-ран от застоя крови, — нервно закончил Илэр. — Не хватало еще остаться без наследников.
— Давайте будем думать о хорошем, — чуточку истерично хихикнула я, а про себя посетовала на черный юмор ниже пояса и пошлый.
Когда уже начнется что-то светлое и возвышенное?
Вокруг опять царит непередаваемое буйство всевозможной растительности и света двух лун. Джар ловко преодолевает мощные корни деревьев и перебирается через глыбы. Остальные тенями скользят рядом и впереди, предупреждая опасность или нежелательную встречу.
Как раз тогда, когда мы добрались до подножья скалы, с которой я рассматривала окрестности и прошли мимо тонкой водяной струи, стекавшей из моего «туалета», я, наконец, вспомнила о зацепившем меня в деревне «моменте» и обратилась к всегда готовому поговорить медику:
— Рето, вы знаете язык полярников? Ну на котором Джар с вождем говорил. — При этом поглаживала своего и впрямь неутомимого мужчину по спине, наслаждаясь ощущением перекатывающихся под ладонью мускулов. — Его у вас специально изучают?
Рето кинул внимательный взгляд на запнувшегося от моей ласки Джара, правда быстро вернувшего себе равновесие и рванувшего дальше, кивнув ему.
Получив согласие, Рето ответил спокойно и благожелательно:
— Командир неплохо знает язык полярников. Его отец несколько лет назад возглавлял здесь станцию по изучению Полярной. Но после нападения дронов ему пришлось вернуться на Рант.
— Ой, надеюсь с ним ничего плохого не случилось? — меня взволновала судьба будущего родственника.
— Звезды уберегли его жизнь и разум, — порадовал медик, а потом, улыбнувшись, с гордостью добавил: — Именно рум Жейль эвакуировал пострадавших.
— Рум... Жейль? — не поняла я, какое слово означает имя, а какое — фамилию.
— Рум — это научное звание. Дарум — самое высокое, рум — на ступень ниже. Если бы не та экспедиция и не ранение, уверен: рум Жейль возглавил бы исследовательский отдел при кварте космической разведки. Отец Джара — большого ума рант.
— Джар, а ты по его стопам не захотел идти? — осторожно поинтересовалась я, обняв его лицо руками.
О том, что ему надо смотреть под ноги, и внимание окружающих меня не волновало. Я упивалась ощущением его горячей кожи, твердого подбородка, мягких волос. Ух, как его забирает! Похоже, не меньше, чем меня.
— Почему? Пошел. — Джар коротко окинул меня жгучим черным взглядом.
— Но как же, ведь вы десантники? — опешила я.
— И десантники тоже, — Рето хитро посмотрел на меня.
— Я не совсем тебя понимаю, а ты…
Мою попытку укорить медик мягко оборвал:
— Расслабься, наш командир закончил высшую ступень по ксеноспециализации «Разумные формы жизни, их виды, развитие и особенности». Как и его отец. Но на Полярной зарекомендовал себя гораздо лучше в качестве военного, защищая базы от дронов, и…
— …боевой разведчик? — тактично предположила я, когда Рето замялся, подбирая выражение.
— Да-да, именно. Если в целом квалифицировать.
