- А теперь п-п-полетели, только не быстро.
- Не думаю, что это хорошая идея, - прозвучало у меня над головой.
- С-сама не в восторге, лучше бы пешком дошла, - пробормотала, цепляясь покрепче, для чего сжала пальцами ткань одежды так, что так затрещала.
Ткань? Одежда?!
Я стремительно глянула вниз и узрела дощатый пол и две ноги в черных туфлях!
В следующее мгновение я отцепилась и торопливо отпрыгнула и только после того, как оправила одежду и шляпку тоже поправила, только после рискнула оглядеться. Это был кабинет, за столом сидел черт: самый обычный, с рожками, пятачком, мордой хитрющей и хвостом, который сейчас лежал на столе и мелко подергивался, что ярко демонстрировало: кто-то ржет! Не, морда серьезная, но сам ржет. А потом я осторожно глянула на второго присутствующего. Вообще, второй была метла, но я ее решила игнорить за плохое поведение и потому посмотрела на второго присутствующего. Две ноги, хвост отсутствует, руки тоже две, сейчас сложены на такой нехилой груди, подбородок квадратный, нос почти как человеческий, только сильно выдающийся. Подняла взгляд выше и наткнулась на взгляд этого, который боевой черт и который ко мне сегодня приходил. И которого я заместо Арсана далеко послала.
- Зло пожаловать, - холодно произнес черт.
- Я так понимаю, староста общежития, студентка Григорьева? - ехидно поинтересовался черт, сидящий за столом.
В смысле, тот, который с хвостом и ржет на меня втихую. И я бы ему сейчас сказала пару ласковых, но тут декан на меня так глянул...
- Нет, это не я! - ляпнула с перепуга.
- Как не вы? - откровенно расстроился черт, на груди которого я разглядела табличку: "Прыгачес С., комендант чертового общежития".
- Вот как-то так, - я нервно схватила метлу.
Дернула ее, вырывая из зависшего в воздухе состояния, и тут услышала:
- Григорьева, чувствую, вам светит высший бал по Теории Лжи.
Зло глянула на декана - у него, кстати, табличек не было, а жаль. Да, надеюсь, он какой-нибудь Спотыкайчес!
- Ага, лжем, значицца, начальство обманываем, да? - Прыгачес С., подергав пятачком, поднялся. - Значит так, Григорьева... Э... Григорьева, а куда вы, собственно, смотрите?
На трусы я смотрела. Меховые. Длинные такие, до колен почти. И мех тоже длинный, темно-коричневый, и такое ощущение, что на черте ничего нет вообще. То есть, типа, его родное, шерстью покрытое тело. Но трусы там были. Прыгачес оказался с явно не говорящей фамилией, и жирок как раз и делал зримо заметной резинку на этих самых трусах. Угу, меховых.
- Григорьева! - взревел комендант. - Прекратите немедленно!
- Прыгачес, стареешь, друг, я бы на твоем месте наслаждался столь явным интересом со стороны юной и привлекательной ведьмочки, - вдруг вставил декан.
Я остолбенела, комендант взвизгнул:
- Да какая тут привлекательность? Она же тощая, смотреть не на что!
- Не скажите, уважаемый, - протянул декан, пристально на мои ноги глядя, точнее, ту часть, что начиналась там, где заканчивались чулки, и заканчивалась там, где начиналась юбка.
- Э, а куда вы, собственно, смотрите? - возопила я.
- Нет, ну если в этой плоскости рассматривать, - задумчиво высказался комендант, - то очень даже...
И оба черта совершенно беспардонно принялись созерцать... я уже обозначила, что именно созерцали.
- Так, ладно, Григорьева я! Зачем вызывали?
Мою признательную речь, как и вопрос, проигнорировали напрочь. И, я так понимаю, это была месть. Такая тонкая, издевательская, молчаливо-созерцательная месть. И, как-то совсем не ожидая от себя, я мрачно пригрозила:
- Плюну!
Оба черта мгновенно отреагировали, переведя созерцательные взгляды с юбки на, собственно, лицо.
- А, ну теперь все ясно, - усмехнулся декан.
- Да-а-а, стало быть, Маренушка тебя наградила, - хмыкнул комендант общежития.
Не видела причин отрицать очевидное и потому согласно кивнула.
- Влипла, - улыбнулся декан.
После чего развернулся и направился к выходу.
- Э-э-э... - начал, было, комендант. - Да как же... Да они ж ее... Да...
- Разберется, - безразлично парировал выходящий декан, - не проклянет, так плюнет.
И он ушел. Осталась я - с чувством грандиозной подставы в душе, метла - с чувством абсолютного отсутствия стыда и совести, и черт Прыгачес С. - с меховыми трусами. И вот я, не выдержав, с нескрываемым любопытством спросила:
- Слушайте, а трусы вам зачем?
Черт после моего вопроса побагровел и прорычал:
- А вам, Григорьева, зачем?
- Э... эм... чтобы были, - нашлась с ответом я.
- Вот-вот, - гневно глядя на меня, пробормотал черт.
- Да, но у нас-то они для приличия, - продолжила я изыскания на тему меховой детали чертового гардероба.
Черт, прищурившись, прошипел:
- Видел я ваше "приличие", такое приличие не то что людям - чертям стыдно показывать!
Как-то невольно поправила юбку, натягивая пониже, и продолжила:
- Но у меня-то они под одеждой спрятаны, а вы, непонятно с чего, под свою шерсть их маскируете...
- Григорьева! - вопль черта не дал договорить.
А я что, я только спросила ведь, ну ведь действительно странно это в таких...
- Штаны это! - продолжал орать комендант. - Короткие штаны! А меховые, потому что мы свой народ уважаем и одеваемся в соответствии с традициями!
Традиционные трусы - звучит гордо.
- Хватит ржать! - взревел черт, нервно ударяя хвостом по столу.
- Да что вы, милейший, я даже не улыбаюсь, - попыталась заверить черта.
Но таки он был прав - просто традиционные тру... ладно, штаны, но все равно весело же. И ухохатывалась не только я: метлу тоже сотрясала характерная дрожь.
Глядя на все это, Прыгачес психанул и прошипел:
- В общем, так, Григорьева: на первом этаже шестая и седьмая комнаты загажены так, что в них жить невозможно, вот иди и разберись! Пошла, я сказал!
