Вот тогда и столкнулись их взгляды.
Пристальные. Колючие. Неверящие. Вообще не знающие во что верить.
Но через минуту Том выдал:
– Ты х*йню несешь, Билл, – тихо, но очень спокойно и уверенно. Билл очень четко услышал эту уверенность, поняв, что Том действительно говорит то, что думает.
А потом он сказал еще:
– Ты уйдешь сейчас только в том случае, если этого действительно очень хочешь.
Хотел ли Билл уйти? Нет. Не хотел.
Просто Том говорил очень спокойно.
Но, не смотря на это спокойствие, Билл чувствовал, что в этом спокойствии есть страх.
Страх Тома, что он, Билл, уйдет.
POV Bill
«А чего хочешь ты, Том?»
Помнишь, я тебя тогда тебя спросил об этом?
И помнишь, ЧТО ты мне тогда ответил?
«Кофе, курить, нажраться до белочек, секса… Продолжать?»
Я тогда вернулся от лифта и сел напротив тебя, спустившись спиной по стене.
И мы вот так, как два придурка, сидели друг против друга под открытой дверью. Сталкиваясь иногда взглядами, и от этого шли мурашки по спине. От этих глаз необыкновенно красивых, от волн смущения, исходящего от нас обоих, и чего-то еще, от чего плавился мозг.
– Продолжай, – я кивнул и ты, улыбнувшись, потерся носом о свое колено, а я смотрел на тебя в упор. Только ты не стал продолжать. Ты просто спросил:
– Хочешь, я скажу, чего я НЕ хочу?
И я кивнул. Я хотел знать. И вот тогда ты мне ответил.
Ответил так, что после этих слов, я почувствовал – ты тот, кому я могу доверять.
– Я НЕ хочу, что бы ты считал меня придурком, который боится измазаться о тебя.
А еще тогда ты назвал меня Ангелом. Черным Ангелом. И позже объяснил – почему.
Никто и никогда меня так не называл. И никто не относился ко мне так, как ты. Давно не относился. Не как к вещи. Хоть и красивой и дорогой, но к вещи. Ты увидел во мне человека. Увидел душу, умеющую любить.
Мне было с тобой тепло и спокойно. Сидя с тобой на кухне, я впитывал в себя это необыкновенное ощущение человеческого тепла. Тепла того, кому я не был безразличен. Это исходило от тебя. И я так был тебе за это благодарен.
А потом ты начал играть на гитаре.
Руки… Том, я смотрел тогда на твои руки, поражаясь, какие они у тебя красивые, смотрел на вены выступающие, и именно тогда подумал, что ты этими руками не только на гитаре играешь, но и ласкаешь тоже. Тела других ласкаешь. И губы твои…
Черт! Кула ты так нежно целовал в клубе. А я видел. Я это видел. И впервые пришло понимание, что я хочу быть на его месте. Не просто хочу быть тебе другом, а именно хочу любить. Хочу быть с тобой.
И, почти не дыша, слушая красивые переборы, смотрел на твое лицо, на припухшие по-детски губы, на длинные ресницы, тень от которых лежала на щеках. И я хотел целовать эти ресницы. Хотел целовать эти нежные губы.
ЖЕЛАНИЕ.
Это было такое забытое ощущение, что стало не по себе. Я испугался его, этого желания. Испугался, поняв, что хочу тебя. Зная, что не имею права на любовь. Твою любовь.
POV Avt
Парни не знали, что в это время думали практически об одном и том же – о времени, когда их отношения только начали зарождаться. А сейчас, сидя каждый в своей комнате, столько всего пережив, никто из них не знал, что будет дальше. Что будет с их отношениями?
Наверняка, эти двое знали только одно – они любят друг друга. И безумно хотят быть вместе. Вот только один хотел этого безоглядно, а у второго, грузом на сердце, лежала клятва, замораживая страхом все его существо.
POV Tom
Помнишь ЭТО, котенок? Помнишь? Я думаю, что помнишь. Вот только не знаешь, как я себя чувствовал тогда, играя это тебе. Я же боялся, что остановится сердце, понимая, что ты – рядом. Чувствуя, как ты смотришь на меня, понимая, что между нами начинает что-то происходить.
Я знаю, что именно тогда произошел перелом в наших отношениях. Это было так обалденно. Меня нервно потряхивало от мыслей, что у нас что-то может получиться. Я ведь чувствовал, что нравлюсь тебе. Видел, как ты смотрел на меня. Но только боялся очень, что у тебя есть личная жизнь. Боялся, что ты не один. Но, все равно была надежда, что, может, все продолжится и выльется во что-то большее.
Я ведь уже тогда сходил с ума по тебе. Не зная практически ничего, кроме того, что ты танцор в маминой группе, что хочешь быть ее любовником, и что ты бисексуал. Это все, что я знал о тебе. Вот только мне этого было вполне достаточно. И навсегда запомню то ощущение, когда, провожая тебя, после звонка Симоны, почти умирал, моля бога, чтобы ты не ушел вот так, просто сказав: «Пока». И ты меня услышал, пригласил на свой сольный номер в клубе.
Я же тогда чуть не задохнулся от радости, Билли, и понял – теперь можно жить дальше. Так много всего было в этом ДАЛЬШЕ. Разного, очень непростого. Такого, с чем нам пришлось столкнуться и бороться, чтобы быть вместе.
Только мы не могли и подумать о том, ЧТО на самом деле нам может помешать быть вместе. Помешать? Нет, не так. Помешать нам могло только одно, если бы кто-то перестал любить.
Но этого нет. Есть другое.
Черт, котенок!
Ты так и остаешься в моем сердце.
Ты знаешь, у меня сейчас такое ощущение, что я стою на самом краю пропасти, а ты, пытаясь подойти ко мне ближе, можешь столкнуть в эту пропасть нас обоих.
Но, даже боясь упасть, до дрожи в коленях, я все равно безумно хочу, чтобы ты ко мне подошел. Зная, что это может нас погубить.
Я точно знаю, что если мы и будем падать, то упадем вместе.
Только вместе.
Опасный Тип (Dangerous Kind)
Ты поставил меня в ситуацию,
Ты поставил меня в тупик,
Поймал меня в свои сети.
Держу пари – ты устроил моё падение.
Как только я подумал об этом,
Я выяснил твои гадкие пути.
Без сомнений,
Ты продал бы душу, чтобы скрыть это.
Ты – опасный тип.
Теперь посмотри, что ты сделал со мной,
Что ты сделал со мной, малыш.
Ты преступно мыслишь,
Твой мотив – высадить семя.
Теперь я убил бы для тебя, малыш.
У тебя плохая репутация,
Из кровати в кровать,
от одного к другому.
Как только ты начинаешь искушать,
Никто не может остановить твой гениальный план.
Не пытайся врать об этом,
Я не поверю ни единому твоему слову.
Чем больше ты пытаешься скрыть это,
Тем больше лжи видно на твоём лице.
Я спал с врагом.
Теперь я провожу время,
Расплачиваясь за преступление.
Полагаю, ты взял у меня всё, что мог.
Субботним днем Том поздно пообедал в гордом одиночестве, отказавшись до этого обедать вместе с Биллом, сославшись на какую-то сверхинтересную программу по ТВ. Он шлялся по квартире, курсируя между своей спальней и кухней, надеясь, что Билл выйдет из своей комнаты.
Да, Том хотел его видеть, хотел, чтобы брат был рядом, но сказать ему об этом он не решался.
А тот, как назло, забурился в себе в комнату два часа назад, да так там и сидел. В его комнате было тихо, оттуда не доносилось ни музыки, ни звуков включенного телевизора. Том изнемогал. Том тосковал. Безумно хотелось напиться. Ну, просто очень.
Потом он услышал, что Билл выходит в ванную, и сердце забилось в надежде, что он, выйдя из нее, заглянет на кухню, где Том чуть ли не многочасовую засаду устроил.
Не заглянул, вернулся в спальню. Том вздохнул: «Черт! Да что же это такое!»
А потом, в очередной раз, проходя по коридору к себе в спальню, Том вдруг увидел приоткрытую дверь в комнату брата и остановился.
Первый трэк play.
И тут его почти подкинуло от громкого вскрика Билла:
– Да за*бали, бл*дь!
Том офигел, а потом заглянул в его спальню, даже не зная, что и думать. И улыбнулся, увидев Билла в наушниках, сидящего за компом и явно во что-то играющего. Вот теперь и стало понятно, почему была такая тишина все это время.
– Сволочи, да сколько же вас!
Том подошел тихонько и остановился за спиной у брата, глядя на экран. Билл играл в «Half Life-2», но ему явно не хватало прыткости, чтобы уберечь Фримена от полной потери жизни, при попытке вытащить его из-под обстрела.
