– Да, давай же, шевелись, с*ка! Ну же! – Билл почти подвывал, однозначно далеко не первый раз пытаясь увести своего героя на безопасное место.
– Твою мать!!!– Билл ударил ладонями по столу, когда Фримен в очередной раз «умер».
Том с улыбкой покачал головой и прикоснулся к плечу, обтянутому тонкой футболкой. Билл резко вздрогнул и удивленно оглянулся.
– Том, черт, напугал, – Билл стянул наушники.
– Сорри, не хотел. Воюешь? Я на твои вопли прибежал. Думал, что тебя тут, правда … это самое… еб*т, – Том хихикнул.
– Да почти! Чуть ноут не грохнул, бл*! Миллион раз одно и то же место пройти не могу, – Билл вздохнул и вскинул взгляд на Тома. – А ты уже проходил, да? Томка, помоги, а? Ну, пожалуйста?
Том приподнял брови, почесал нос.
– Показывай, что к чему, где ты застрял? – кивнул он на экран, и Билл, оставив наушники на шее, взялся за мышку, и начал новую попытку с места сохранения.
– Вот, смотри, тут я прохожу нормально. Во, гады. Получайте! А тут, смотри? Тут нужно сверху на крышу поезда прыгнуть, а с*ки сразу же стрелять начинают со всех сторон. И я не успеваю! Мне сосредоточиться на прыжке нужно. Уроды! Видишь, что творят? Ну, что тут сделаешь? Жизни не хватает, патронов не хватает, а я знаю, что вон в том ящике есть патроны. Только не доползаю я уже до него. Твою мать! Нет, ты видишь это, видишь?
Только Том почти не смотрел в экран, хотя и честно пытался. Держась за спинку стула, его пальцы касались теплой спины Билла, и это прикосновение кружило голову, как, впрочем, и все остальное, что он так хорошо видел сверху из-за спины брата. Губы Билла, которые он изредка закусывал в нетерпении, ухо с заложенными за него волосами, четко очерченная линия скулы, идеальный нос, трепещущие ресницы, грудь вздымающаяся, в то время как Билл в негодовании материт всех этих монстров, и все это великолепие заканчивалось широко расставленными коленями, обтянутыми потертыми джинсами. И не стоит уже говорить о том, что от Билла пахло по обыкновению замечательно – немного шампунем, едва заметно его любимым парфюмом, запах которого у Тома теперь навсегда был связан с образом брата, и еще немного теплом разгоряченного тела, которое придавало этой головокружительной смеси способность выключать мозг Тома начисто.
– Ну, поможешь, а? – Билл повернул лицо к Тому, который едва успел отвести взгляд с ширинки брата.
– Окееееееей, – наигранно лениво протянул Том. – Давай еще раз попробуем. Выводи его на перрон. Да, вот, чуть левее, – Том накрыл своей рукой пальцы Билла, держащие мышку, – вот, тут не так доставать будут выстрелами.
На теплую кисть Билла – свои прохладные пальцы, и Билл с трудом подавил дрожь во всем теле, стиснув зубы, маскируя все это тем, что он очень увлечен игрой.
Тому пришлось податься вперед, наклониться над ним, касаясь боком плеча. А еще, Билл чувствовал руку Тома, лежащую у него за спиной, и замер, задержав дыхание, боясь спугнуть это ощущение. Он мечтал о том, чтобы Том так и продолжал стоять рядом, прислоняясь е нему, зажигая внутри медленно разгорающийся пожар.
Черт! Уже на фиг ему не нужен был этот «живой» Фримен. Пусть он умрет еще тысячу раз. Лишь бы Том так и стоял, лишь бы чувствовать его тепло, лишь бы эти прохладные пальцы не отпускали его руку.
– Выводи его на середину. А прыгать вот отсюда нужно. Давай!
Билл глянул на Томкину шершавую щеку и сглотнул.
– Бл*, ну промазал опять. – Том слегка разочарованно повернулся к Биллу, и тот усмехнулся.
«И не удивительно, что промазал, я же экрана не вижу, родной. Какой Фримен, нах, когда ты рядом?»
– Еще раз? Дай я сам, – Том чуть развернул к себе ноутбук и взял управление над игрой.
– Смотри, тут левее, да. Вот так. Быстренько уходим сюда, теперь вот здесь еще ниже спрыгнем, – Том старательно выводил Фримена на перрон, к вагону. А Билл боролся с желанием потереться щекой о плечо Тома.
Такое родное. Такое теплое.
– Вот отсюда, оп-ля! Смотри, перепрыгнул! – дреды Тома упругими змейками упали на плечо Билла, и тот невольно поднял руку, удерживая их, чтобы не мешали Тому. Держал, сжимая все крепче, неосознанно притягивая их все ближе к своему лицу, вдыхая знакомый запах сигаретного дыма и воска для укладки. И так хотелось дернуть за них, заставив Тома приблизить губы, а потом впиться в них долгим глубоким поцелуем. Это было безумно сильное желание.
– Видишь? Как я их! Профи, – Том радостно ухмыльнулся, торжествую маленькую победу в эпизоде игры.
– О, да, я вижу, – пробормотал Билл, закусил губу, скользя взглядом по виску и скуле Тома.
– Ну вот, жизни осталось еще вполне достаточно, забираем патроны, прячемся тут и сохраняемся. Нормально? – Том, наконец, повернулся к Биллу, который только усилием воли смог себя заставить разжать пальцы.
– Спасиииибо, – выдохнул Билл и потерся виском о Томкино плечо. – Что бы я делал без тебя?
Том приоткрыл рот от такого проявления благодарности. Мозги, и так воспаленные, начало переклинивать. Нужно было срочно что-то сделать, пока он еще контролирует себя, пока не…
– Да что бы делал? Ничего, прошел бы сам, в конце концов, – он лепетал это себе под нос, распрямляясь, горячим пятном чувствуя то место на плече, где его коснулся виском Билл. Том стоял рядом с братом, который, устав от долгого сидения за компьютером, начал потягиваться всем телом, подняв вверх руки, и вытягивая свои длинные ноги под стол. И при этом довольно и сладко простонал, зажмурившись. Он даже это делал с какой-то особенной грацией. Так казалось Тому.
«Еб*ть», – подумал Том, подавив желание зарычать и рвануть вон из комнаты.
– Томка, тебе не кажется, что нам нужно проветриться, а?– Билл, сняв с шеи наушники, теперь разминал ее, не глядя на Тома.
– Да, – не задумываясь, ответил Том.
– Покатаемся? Я за рулем, окей? – Билл с надеждой посмотрел на него.
– Как скажешь.
Билл улыбнулся и приподнял бровку.
– Я буду готов через двадцать минут.
– Хорошо, я жду, – Том не торопясь, вышел из комнаты, чувствуя, как у него в душе с сумасшедшей скоростью начинает раскручиваться невероятный вихрь, как будто отпустили туго сжатую пружину.
– Успокойся же ты, бл*, – шептал Том сам себе, вытаскивая из шкафа джинсы и новую рубашку. На секунду задумался, выбирая между темной и светлой, взял темную. Отбросив вещи на постель, он остановился, глядя на свое отражение в зеркале на двери шкафа. Эти карие глаза с расширенными зрачками, тонкий нос, красивые губы. Только что он видел то же самое, глядя в лицо Билла. Они так похожи, но почему ОН такой притягательный? Почему, хочется вечно смотреть в эти глаза, почему хочется целовать эти губы, а? Почему так необходима ЕГО ласка? Почему? Том покачал головой. Да, он понимал, что Билл для него был всем. А вот почему – не понимал.
Сводящая с ума харизма и сексуальность делали свое дело, заставляя безумно его хотеть. Но любовь… Почему любовь? Кроме секса с Биллом, Тому жизненно нужно было чувствовать его душу. Наслаждаться не только красотой тела, но видеть полное доверие и нежность. Его доверие, то, чего с таким рвением изначально добивался Том, понимая, насколько хочет заслужить доверие этого парня, который всем остальным был нужен только телом. Для желания нужно тело. Для любви нужна душа. Этим то и отличаются желание и любовь.
И он знал, что получил эту душу в полное и безраздельное пользование. Знает, что заставил Билла полюбить себя, это было Тому необходимо. Он это заслужил, он добился этого. Потому, что с первого дня их встречи знал – Билл тот, без кого он уже не сможет дышать. Это знание было иглой, которая когда-то вошла в сердце Тома вместе с появлением в его жизни Черного Ангела. И там оставалось все это время, вибрируя такой же острой и сладкой болью, как и в начале. Это ранило Тома все время, напоминая, кто ему нужен рядом, чтобы эта игла не саднила так сильно.
Том подумал, что у судьбы очень извращенное чувство юмора: в целом мире он не смог найти никого, кто бы мог вызвать у него такие чувства – кроме своего брата.
