Всю долгую дорогу до дома Вэнсов я слушаю, как она дышит.
Легонько трясу ее за плечо, чтобы разбудить.
– Тесса, приехали.
Ее глаза мгновенно открываются, и она, часто моргая, пытается понять, где мы.
– Уже так поздно? – спрашивает она, бросив взгляд на часы на приборной панели.
– Пробки, – объясняю я.
На самом деле я бесцельно ездил, пытаясь понять, что ее так привлекает в этом городе. Безрезультатно. Я не разглядел в морозном воздухе ничего особенного. Только пробки. И разводной мост, который их создает. Единственное, что имело значение, это девушка, спавшая на соседнем сиденье. Несмотря на все сияющие на горизонте здания, без нее этот город не стоил и выеденного яйца.
– Я все равно чувствую себя уставшей… Наверное, слишком много съела.
Она устало улыбается и отталкивает меня, когда я предлагаю отнести ее в комнату. Она машинально, словно зомби, проходит по дому Вэнсов и снова засыпает, едва ее голова касается подушки. Осторожно раздеваю ее, накрываю одеялом и кладу рядом свою футболку в надежде, что она наденет ее, когда проснется.
Любуюсь ею. Ее руки обвили мою, как будто это не твердая рука, а мягкая подушка. Ей, должно быть, неудобно, но она уснула, держась за меня так, будто боится, что я исчезну. И я думаю, что если не буду косячить на неделе, то, может, каждые выходные буду получать подобную награду. И это поможет мне продержаться до момента, когда она поймет, как самоотверженно я готов меняться ради нее.
– Ты еще долго собираешься мне названивать? – рычу я в трубку.
Телефон звонил всю ночь и все утро, а на дисплее высвечивалось имя моей матери. Тесса каждый раз просыпалась и будила меня. В последний раз я поставил телефон в беззвучный режим.
– Нужно было сразу ответить! Я должна поговорить с тобой о важных вещах, – спокойно объясняет она.
А я не могу припомнить, когда я в последний раз с ней разговаривал.
– Тогда к делу, – бурчу я и машинально тянусь к выключателю.
Света от маленькой лампы слишком много для столь раннего часа, и я снова щелкаю выключателем. Комната погружается в темноту.
– Ладно, давай… – Она делает глубокий вдох. – Мы с Майком собираемся пожениться, – визжит она в трубку, и я отвожу телефон от уха, чтобы не оглохнуть.
– Ну и?.. – интересуюсь я, ожидая продолжения.
– Ты разве не удивлен? – спрашивает она, явно обескураженная такой реакцией.
– Он говорил, что собирается сделать предложение. И понятное дело, ты согласилась. Чему тут удивляться?
– Он говорил тебе?
– Дааа, – отвечаю я, разглядывая прямоугольные очертания картины, висящей на стене.
– Ну и что ты об этом думаешь?
– А это имеет значение? – спрашиваю я.
– Конечно, имеет, Хардин, – вздыхает мама, а я сажусь поудобнее на кровати.
Тесса ворочается во сне и прикасается ко мне.
– Мне абсолютно все равно. Я был немного удивлен. Но, по большому счету, какое мне дело до твоего замужества? – шепчу я, обнимая ногами гладкие ноги Тессы.
– Я не прошу у тебя разрешения. Я просто хочу знать, что ты об этом думаешь, чтобы объяснить причину своего звонка.
– Я не против. Теперь скажи мне, в чем дело.
– Как ты знаешь, Майк считает, что было бы неплохо продать дом.
– И?
– Ну, он продан. Новые владельцы въедут в него в следующем месяце, после свадьбы.
– В следующем месяце? – Я тру виски указательными пальцами. Не надо было брать трубку с утра пораньше.
– Сначала мы хотели подождать до следующего года, но мы ведь не молодеем, и поскольку сын Майка как раз отправляется в университет, мы посчитали, что более удачного времени не будет. Через несколько месяцев потеплеет, но мы не хотим ждать. Будет прохладно, но не невыносимо. Ты ведь приедешь, правда? И привезешь Тессу?
– Так свадьба через месяц или через две недели? – Мозг отказывается работать в такую рань.
– Две недели! – ликует она.
– Я не думаю, что смогу…
Замолкаю на полуслове. Не то чтобы я не хотел принимать участие в этом радостном празднике взаимной любви и все такое прочее, но у меня нет желания тащиться в Англию. И я знаю, что Тесса тоже не захочет, особенно учитывая характер наших нынешних отношений.
– Но почему? Я сама ее попрошу, если…
– Нет, не стоит, – перебиваю я ее. И понимая, что это прозвучало довольно грубо, добавляю: – У нее даже нет паспорта.
А что, вполне правдоподобная отговорка.
– Она вполне может успеть получить его за две недели.
Я вздыхаю.
– Не знаю, мам, дай мне немного времени подумать об этом. Черт, сейчас семь утра, – ворчу я и отключаюсь.
И понимаю, что даже ее не поздравил. Блин. Ну, думаю, она от меня этого и не ждала.
Слышу, как внизу кто-то роется в шкафах. С головой залезаю под толстое одеяло, чтобы не слышать, как хлопают дверцы и пронзительно пищит посудомоечная машина, но звуки не исчезают. Какофония не затихает, но в конце концов я все равно засыпаю.
Глава 104
На часах чуть больше восьми; из гостиной я вижу, что Тесса, полностью одетая, завтракает на кухне с Кимберли.
Черт, уже понедельник. Ей нужно на работу, а мне – ехать обратно в колледж. Сегодня я уже не успею на занятия, ну и плевать. Меньше чем через два месяца я получу диплом.
– Ты не собираешься его будить? – спрашивает Кимберли, как раз когда я вхожу.
– Я встал, – отвечаю я, все еще полусонный.
Этой ночью я спал лучше, чем всю предыдущую неделю. А в мою первую ночь здесь мы почти не спали.
– Привет! – Тесса улыбается, освещая комнату.
Кимберли тихо соскальзывает с высокого табурета и оставляет нас одних.
Она меня больше не раздражает, и это новый рекорд.
– Ты давно встала? – спрашиваю я Тессу.
– Два часа назад. Кристиан сказал, я могу на часок опоздать и дождаться, пока ты проснешься.
– Нужно было разбудить меня раньше.
Мои глаза жадно скользят по ее телу. Темно-красную блузу на пуговицах она заправила в черную юбку-карандаш, которая так обтягивает ее бедра, что мне хочется задрать ее, чтобы увидеть трусики, наверняка кружевные, и взять ее прямо сейчас, прямо здесь…
Она возвращает меня к действительности.
– Что?
Я слышу, как закрывается входная дверь, и понимаю, что мы наконец остались одни в огромном доме.
– Ничего, – отвечаю я и иду к полупустому кофейнику. – Я-то думал, у них нормальная кофемашина, у богатых ублюдков.
Тесса смеется над моим замечанием.
– К счастью, нет. Ненавижу такие вещи.
Она ставит локти на кухонный островок, и ее волосы струятся, обрамляя лицо.
– Я тоже.
Оглядываю просторную кухню и останавливаю взгляд на груди Тессы.
– Во сколько тебе нужно уходить? – спрашиваю я.
Она скрещивает руки на груди, мешая обзору.
– Через двадцать минут.
– Черт, – вздыхаю я, и мы одновременно подносим к губам кофейные чашки. – Тебе надо было разбудить меня раньше. Скажи Вэнсу, что задержишься.
– Нет! – Она дует на парящий кофе.
– Да!
– Нет! – твердо она повторяет. – Я не могу использовать близкие отношения с ним в личных целях.
Меня раздражает, какие слова она подбирает.
– Это не «близкие отношения». Ты живешь здесь, потому что дружишь с Кимберли и в первую очередь потому, что я представил тебя Вэнсу, – напоминаю я, прекрасно понимая, как ее бесит эта тема.
Она театрально закатывает свои серо-голубые глаза и пересекает комнату. Когда она проходит мимо меня, каблуки стучат по дорогому паркету особенно громко. Я ловлю ее за локоть и прерываю театральный уход.
Притягиваю к себе и прижимаюсь губами к ее шее.
– Куда это ты собралась?
– В комнату за сумкой, – отвечает она.
Но то, как поднимается и опускается ее грудь, противоречит холодному тону и бесстрастному взгляду.
– Скажи ему, что задержишься, – упрашиваю я, легко касаясь кожи ниже шеи.
Она пытается казаться равнодушной, но я-то знаю, что это не так. Я знаю ее тело лучше, чем она сама.
