Не мой договор, не моя подпись.
И как юристы такое подмахнули?
— Потому что мне все это показалось странным. Я сказала Алексею Владимировичу, что мне нужно десять минут. Найти скан-копию в программе, сравнить и я все сделаю. А он начал давить, что это все срочно, что все в порядке…
Скан-копию в утвержденном документе можно и заменить. А вот сумму без дополнительного согласования — программа уже не даст исправить.
— Мне Федоров рассказал другую версию.
Маша замолчала.
Вот и кому мне верить? Я с Алексеем шесть лет работаю. Без единого нарекания. А Маша… Да я ее неделю знаю. Или не знаю.
— На телефон почему не отвечали?
С упорством барана продолжал докапываться до девушки. Она же вроде сразу сказала, что нашла какую-то ошибку…
— Мне нужно было спокойно проверить всё.
Ну вот опять. На кухне повисла тишина, Маша упрямо жевала нижнюю губу, у меня наверняка гуляли желваки.
— Вы понимаете, в каком положении оказались? Ваше слово против слов Федорова.
— Ну, Алексей Владимирович руку на отсечение не давал.
И то верно.
Так и что? Коварный план помощницы по смещению руководителя отдела с должности или вороватый продажник, который подставил Марию?
Отсутствие мотива против жажды денег.
Выбор вроде очевиден. Хотя, несколько часов назад я тоже думал, что все кристально ясно.
— Я сюда не оправдываться пришла, — видимо, тишина угнетала не только меня. — Печать вернула. Документы отдала. Что вы с этим будете делать мне, если честно, все равно. Так что… до свидания.
— Сядьте.
Черт, я вроде спокойно сказал. А Маша вернулась на табуретку, кротко сложив руки на коленях.
— Куда вы собрались?
— Д-домой.
Нет, без приключений Ромашкина точно не может. На метро она не успевает, машины не имеет. Такси…
— Вас есть кому отвезти?
— Я сама.
Это прямо ее девиз, я посмотрю. Готов спорить, что на рентген Мария тоже не поедет.
— Как рука?
Ромашкина разогнула и согнула ее, вновь ощупала. Судя по всему, все обошлось. Но пока травматолог не выпишет справку, чувство, что я покалечил сотрудницу вряд ли отступит.
— Жить буду. Можно я уже пойду?
— Нет.
— Что значит «нет»?
Мне сейчас показалось, или Мария меня передразнивает? А ведь это я должен на нее злиться. Почему нельзя было сразу меня набрать, пока это не сделал Федоров? Мол — так и так, ситуация. Или взять трубку, когда я ее вызванивал.
Все это смахивает на попытку свалить со своих плеч ответственность за поспешное решение. «Что значит «нет»?», — задумался.
Хотелось вспылить.
Значит, что Добби не свободен. «Носок» я ей еще не вручил, рабства не отменял. Тирания, деспотизм. Диктаторский режим никто не свергал. Босс самодур, мерзавец и подлец.
Что-то я разошелся.
— Значит, что я вас еще не отпускал, — подцепил табурет Марии и притянул к себе ближе.
И не отпущу.
Нечего ей по ночному городу шататься одной, искать приключения на одно место. Особенно в расстроенных чувствах. Особенно, вероятно, по моей вине.
— Давайте, показывайте, что у вас здесь, — буркнул я. Придвинул ноутбук и документы, которые принесла Мария.
Как обычно, с проблемами надо разбираться по мере их поступления. Версию Федорова я слышал. Теперь очередь Маши.
Остальное — потом. И без Ромашкиной.
Что-то подсказывает, что такими темпами придется просить прощения…
Глава 10. Принцесса на горошине
Начинаю переосмысливать выражение «властный герой».
И предупреждение Никифорова по поводу рабства.
Стоило Сергею заявить, что он меня не отпускал, как я почувствовала, что твердое намерение свалить в туман, показать свою принципиальность, начало таять.
А потом начальник придвинул меня к себе. И я поняла, что остаюсь работать.
Бывший начальник, я хотела сказать.
Сергей Викторович выглядел… да как чудовище из детской сказки. Лохматый, помятый, наверняка колючий. Под глазами синяки и вселенская грусть. Может, заболел? Вот и в офисе не появился. Хоть обнимай и по голове гладь, пожалей несчастного.
Всякое желание сочувствовать Никифорову испарилось минут через десять. Он заварил нам крепкий кофе и дал понять, что сидеть мы с документами будем до упора. Изверг.
Мне казалось, что я и так за последние несколько часов проштудировала каждую строчку, все отметила и записала. Но нет, Сергею Викторовичу нужно было лично пересмотреть и перепроверить абсолютно все.
А сделать это сразу, когда я сказала, что есть ошибки, конечно, нельзя было.
Не знаю, сколько мы просидели с Сергеем. Оказалось, что в САП загружен уже подправленный вариант договора. А на копии, что распечатала я, не проставлялось время.
Сергей в основном молчал. Никаких обвинений. Иначе я бы сразу ушла. Но и извинений я тоже не услышала. Мужчина задавал уточняющие вопросы по поводу моих пометок. И, собственно, все.
— Вы совсем носом клюете, — мягко заметил он, когда я в очередной раз потерялась вреди перечисления отелей и бонусов. — Ложитесь спать.
От ноутбука Никифоров не отрывался, сказал куда идти, где взять постельное белье. Комнату я нашла без проблем. Была бы менее сонная, наверное, забеспокоилась, что приходится оставаться ночевать в квартире с малознакомым мужчиной.
Хотя, чего мне беспокоиться? Ноутбук и цифры Сергея интересуют куда больше, чем… Чем что-либо на свете. Да и я не претендую. Больно надо. Как ни крути, в мужчинах привлекает умение слушать. Зачем связываться с человеком, который чуть что — погонит прочь, даже не разобравшись? Я ему тут фирму, можно сказать, спасаю…
Заканчивай.
Просто обрадовалась, что предложенная для сна комната — не хозяйская. Маленькая комнатушка с раскладным диваном, узким вертикальным шкафом, в котором я нашла постельное белье, подушки и одеяло. На столе возле окна стояли какие-то игрушки, но я не стала всматриваться. Даже свет не включала. Еще не хватало спугнуть дрему.
Не получилось.
Была уверена, что провалюсь в сон, как только голова коснется подушки, но нет.
На новом месте было неуютно. Лежала и прислушивалась к происходящему в квартире. Сергей перебрался с кухни в свой кабинет, наверное. Не знаю. Во всяком случае его бурчание я слышала уже из соседней комнаты. Потом пришел кот.
Никогда не была кошатницей. Нет, животину, конечно, не обижу. Но его попытки топтаться на груди — раздражали. Несколько раз спускала пушистого мерзавца на пол, но он ослиным упорством лез обратно. Мурчал и вибрировал. Гаденыш ласковый.
Пришлось гладить.
Да и диван — это какое-то орудие пыток. Спину кололо, устроиться удобно было невозможно. Стоило повернуться — кот просыпался и вновь требовал, чтобы я его гладила. Отказ грозил предупредительным укусом. В общем, как и его хозяин — отказов батон шерсти не терпел.
В итоге заснула только после того, как переворошила все белье, стянула в потемках чехол с дивана и, наконец, обнаружила что-то маленькое и твердое, что искололо мне всю спину. После пришлось перестилать свою временную кровать. Зато можно было нормально заснуть.
Будильник успела поставить на шесть, уверенная, что проснусь раньше Никифорова и тихонечко покину его квартиру.
А то мало ли, вдруг он про рабство реально не шутил? Еще не выпустит, снова отчеты заставит перепроверять.
Я-то уже человек свободный, безработный. Может, не шибко принципиальный, но задаром пахать не собираюсь. Надо вернуться домой, помыться, выспаться. И снова искать работу.
Будильник зазвонил предательски быстро. Только выключить его не успела — меня обогнали. Уже от этого стало не по себе. Не мог же это сделать кот?
Открыла глаза и вздрогнула.
У кровати стояла маленькая девочка и разглядывала меня. Злобно так разглядывала.
— Ты кто?
Ребенок меня огорошил. Во-первых, не знала, что у Сергея Викторовича есть дочь. Во-вторых, этот тон еще слышать надо. Девчушка спрашивала с такой серьезностью и норовом, что впору задуматься, не держит ли она за спиной паяльник для пыток.
