— Не ты, а вы, — буркнула, садясь на диване. — Маша.
— И что ты тут делаешь?
Кажется, кто-то не рад, что папа привел домой незнакомую тетю. Интересно, жену-то свою Никифоров предупредил, что у него сотрудница на ночь останется? Или мне после всего еще и ревнивых разборок ожидать?
Маша, Маша… без приключений вообще никак?
— Уже ухожу, — успокоила я строгую малышку.
— Жаль, — девочка вздохнула и плюхнулась на диван. — Я кушать хочу.
Натягивая на себя брюки, оглядела комнату уже при дневном свете. На столе стояли собранные из конструктора замки, пирамиды и машинки. Не детскую же я заняла?! Да не… ребенок же где-то спал. Да и на комнату девочки помещение никак не походило.
— Думаю, лучше обратиться с этим вопросом к папе, — осторожно заметила я.
— Папы нет, — девочка надула губки. — Да и готовить он не умеет.
Маленький манипулятор.
Стоп. Что значит — папы нет?!
Никифоров совсем придурок, если свалил, бросив меня со своим ребенком, даже не предупредив?!
Я… у меня слов нет.
— Хочу сырники.
Ну отлично. Просто замечательно.
Я отверну этому мерзавцу голову. Как только вернется.
— Пойдем, — вздохнула, протягивая девочке руку. Где кухня знаю, голодной не оставлю. — Завтрак так завтрак. А мама твоя где?
— На отдыхе, — маленькая королева драмы вздыхала так, что можно было прослезиться. — А меня не взяли. Школа.
— Школа — дело полезное, — мы зашли на кухню, я сразу направилась к холодильнику. Открыла, но остановилась, заметив прицепленный на магнит лист А4, с расписанной диетой и лекарствами.
Меню явно не Никифорова, перевела взгляд на девочку.
— Так тебе нельзя сырники.
Та совсем скуксилась и начала ковырять пальчиком скатерть.
— Не хочу кашу!
Ох, дайте мне терпения…
Повезло малышке с родителями. Беспечная мамаша укатила на курорты, бросив с трудоголиком-отцом. Папаша — круглыми сутками на работе, дочь накормить не может, вон — до проблем с желудком довел. Небось, только по фастфудам и водил. А теперь вообще сбросил на мои плечи.
Тут не голову отворачивать надо, а что пониже.
— Как зовут-то, горе ты моё луковое?
— Катя.
— Значит так, Катя, — осмотрела содержимое холодильника. Черт, я хочу здесь жить. Прямо в холодильнике. Внутренний кулинар уже довольно потирал ручки, предвкушая все возможности. — Кашу все равно нужно съесть.
Не знаю, что найду на полках, но на роль каши что-нибудь да сойдет точно.
— Тем более что я приготовлю такую, что тебе понравится.
— Это какую? — Катя заинтересованно оторвала мордашку от стола.
Открыла навесные полки, легко нашла крупы. Повезло.
— Вкусную, — пообещала ребенку, доставая геркулес.
Сегодня у нас среда, так что на молоке Кате еще врач не разрешил ничего готовить. Сырники можно будет завтра, если не сильно поджаривать.
Стоп, я же не собираюсь и завтра сидеть с ребенком? Сырники вкуснее, когда свежие. На сегодня наготовлю, без проблем. Голодной малышку не оставлю.
Пока поставила вариться кашу, помыла три яблока, вырезала сердцевины, не дела сквозной дырки. В выемку налила меда и насыпала изюм. Яблоки положила в глубокую тарелку, добавила чуть воды и отправила в микроволновку. Сырые фрукты Кате тоже пока нельзя.
Посмотрела на несчастного ребенка и поняла, что одной кашей нам не обойтись.
Не знаю, когда там Никифоров планирует возвращаться, но обед и ужин Екатерине нужны полноценные.
Так что порылась в остальных шкафах, нашла кастрюли и даже небольшой казан.
Ох, и разойдусь же я! В холодильнике как раз видела куриную тушку. Ловко ее разделала. Мясо пойдет на рагу, Кате жирного все равно не надо, остов на суп.
Никифоров оказался тем еще извращенцем — выбрал самую правильную крупу, которую нельзя сварить за каких-то пару минут. Смелое решение для человека, который не готовит.
Кашу сняла с огня, положила немного сливочного масла и накрыла крышкой.
— Не люблю овсянку, — канючила Катя, без энтузиазма глядя на мои манипуляции.
— Ты просто не умеешь ее готовить.
Яблоки тоже уже запеклись. Одно из них я начисто выскребла, чтобы украсить кашу. Овсянка с яблоком, изюмом и медом — тут у любого слюнки потекут. Нашла корицу, аромат получился бы вообще незабываемый. Но такой роскоши у Сергея Викторовича не наблюдалось. Свежая голубика в лоточке имелась, а простой корицы нет.
Вспомнив о ягодах, достала и их, добавив несколько в тарелку Кате.
— Дай чуть остыть, чтобы не обжечься.
Вернулась к приготовлению обеда. Человеческую капусту не нашла, так что порезала пекинскую. К ней присоединилась морковь. В бульон не закинула, так как бульона пока еще не было, вода в кастрюле только закипала. В казан быстро закинула курицу, чуть прижариться, вскипятила воду в чайнике. Пока Катя неуверенно ковыряла кашу, крупными кусками нарезала цуккини и засыпала ими курицу.
Конечно, по-настоящему готовить стоит с большим трепетом. Вываривать бульон часами, добавлять больше специй. Но, во-первых, я все-таки надеялась, что не задержусь в квартире Сергея так надолго, во-вторых — ребенку специй вообще не стоит лишний раз употреблять. Даже лук и тот сейчас противопоказан.
Почистила картошку, добавила в казан, залила все кипящей водой и накрыла крышкой. Пусть тушится. Легкое, практические диетическое блюдо. Думаю, ничего страшного, если Катя попробует его съесть на ужин.
Чтобы еще придумать? Может, еще яблок запечь? Или все-таки сырники сделать?
— М-м-м, я тоже хочу такую кашу.
Услышав голос Никифорова, подпрыгнула от неожиданности. Отвернулась от плиты и увидела горе-папашу.
— Вы что здесь делаете? — я совершенно не слышала, чтобы входная дверь открывалась.
— Ромашкина, вы совсем… — осекся, посмотрев на дочь. — Это моя квартира, я здесь живу.
Это я как раз помнила. И имела в виду совсем иное. И только после слов Сергея обратила внимания, что он стоит в помятой домашней майке и пижамных штанах. Не выбирался же он на улицу в таком виде? Мужчина сладко зевнул и растер глаза. Кажется, кто-то только что проснулся.
Перевела взгляд на маленькую обманщицу. И зачем она соврала, что Сергея нет дома?
— Как ты себя чувствуешь, котенок? — мужчина потрогал лоб ребенка, после чего слегка потрепал по щеке.
— Хорошо! Пойдем гулять?
— Не совсем, — Сергей покачал головой. — Сначала мы съездим ко мне на работу. А потом тебя нужно показать врачу.
— А потом гулять?
— Посмотрим, — пообещал Никифоров. — Ты доела?
У Кати на тарелке оставалось еще немного каши, но девочка активно закивала. Я старалась не смотреть на их семейную идиллию. Слишком остро начинаешь ощущать, насколько ты здесь лишний. Надо бы уйти, пока…
— Котен, если доела — иди одевайся. Я хочу поговорить с Машей.
Угу, успела сбежать, как же.
— Вы будете целоваться? — прищурившись, поинтересовалась девчушка. Я уронила ложку, которую взяла, чтобы помешать рагу. Та звонко упала на кухонный кафель, и вездесущий серый кот уже отправился искать, не прилетело ли ему чего съестного.
«Обожаю» детскую непосредственность. Посмотрела на Сергея растерянным взглядом, тот от предположения дочурки тоже несколько осел.
— Никаких поцелуев до свадьбы, — строго отозвался Никифоров. Почему-то смотря на меня не моргая.
Семейка. Одно заявление лучше другого.
— Смотрите у меня, — бросила Катя и ускакала с кухни.
— Я, наверное, пойду, — вытерла руки о полотенце, уменьшила огонь на обеих конфорках, и стремительно направилась в коридор, пока еще чего не услышала.
Сергей, расположившийся на табуретке, ловко перехватил меня — сначала за руку, затем вовсе обвил талию, не позволяя сделать и шага. Ну, или я такая вежливая — начну вырываться, и мужчина точно свалится со своего места, причем обязательно на меня.
— Убегаете?
Да.
— Нет. Просто…
— Что «просто»? — отвечать не стала. Сконцентрировалась на том, что Сергей все еще держит свою руку на моей талии. И его ничего не смущает. А у меня мурашки по коже забегали от подобного. Того и гляди, ноги ватными станут. — Как рука?
