— Ну, ладно, — сдался он, — не хочешь, не показывай. Но ведь мы и случайно с ней можем столкнуться, — глядя другу в глаза, проговорил он, — когда в гости к тебе придем. Или ты нас теперь до своей квартиры не допустишь? — скривившись, добавил он.
Антон хмурился всё сильнее. И откуда взялось это странное, ничем не объяснимое желание спрятать от всех девчонку, чтобы ее никто не видел, не слышал, чтобы о ней вообще никто не знал?!
— Допущу, — пробурчал он недовольно. — Как получится!.. И вообще, — накинулся он на Славу, — ты зачем ко мне пришел? О Даше поговорить?!
Тот поднял вверх руки, словно говоря, что сдается.
— Ладно тебе, не психуй, — заявил он, сходя на серьезный тон. — Я по делу к тебе, посоветоваться нужно.
Антон мгновенно напрягся, наклонился вперед, над столом.
— Так… — протянул он с подозрением. — Что случилось?
— Да вот насчет Зарецкого, Андрея Романовича.
— Помню, — кивнул Антон. — Что с ним?
— Да не виноват, похоже, наш герой, — развел руками Лемешев. — Друг его, Петр, свидетеля нашел…
— А вот с этого места поподробнее…
И Слава рассказал всё, что ему стало известно.
Даша тем временем пребывала в крайнем недоумении, отходя от своего одноклассника Ромы Кононова, который всего пару минут назад уговаривал ее делать совместный доклад по истории.
Подошел он к ней неожиданно, после последнего урока. Дождавшись, пока их одноклассники покинут кабинет, преградил путь своей высокой, атлетически развитой фигурой и, засунув руки в карманы дорогих джинсов, немного наклонив голову с ниспадающей на глаза челкой, уставился на девушку.
Даша знала, что это он, хотя, наклонившись к рюкзаку, могла и не различить подошедшего. Но от Ромы пахло экзотической свежестью дорогой туалетной воды, которая, впрочем, ей не нравилась, потому его она и распознала сразу.
Мелькнувшую на ее губах ироническую полуулыбку он не заметил, как и светящиеся задорные огоньки глаз. Вздохнув, девушка посмотрела на него, немного наклонив голову, будто копируя парня.
Не сказать, что он ей не нравился. Чисто внешне он был красивым, парни, вроде него, всегда находились в центре внимания, видимо, ведя список завоеванных ими девичьих сердец. Высокий, светловолосый, с задорными смешливыми огоньками голубых глаз, умных глаз, с ироничной улыбкой и тонкой линией губ, искривленных усмешкой. Красивый парень, очень даже красивый, насколько могла судить Даша.
Что касалось внутренней оформленности его образа, у Даши имелась к Роме масса претензий. И дело было даже не в том, что они постоянно язвили, подкалывая и бросаясь ироничными замечаниями в адрес друг друга, а в том, что Роман Кононов был не еечеловеком, не человеком ее круга, не ее среды. Чужим ей.
И этого не смогли изменить даже годы, проведенные бок о бок друг с другом.
До некоторых пор. Потому что в последнее время она стала замечать, что одноклассник стал проявлять невероятную активность по отношению к ней, необъяснимую, почти не заметную посторонним, странную активность. Часто бросался нелепыми, на взгляд Даши, фразами, глупыми шутками на счет ее внешности, часто задавал странные вопросы, никак не связанные с учебой — единственным, что их действительно могло объединять, а порой девушка замечала внимательные взгляды от него в свою сторону. И, когда отвечала на них такими же внимательными взглядами, с удивлением отмечала, что он пристальнее сверлит ее взором.
Вот как сейчас. Просто стоит, засунув руки в карманы джинсов, и смотрит на нее. Ничего не говорит, и Даша начинает сомневаться, что вообще что-нибудь скажет, а просто пристально ее изучает.
Не то, чтобы ей становится неловко, она привыкла к тому, как на нее смотрели люди, она смирилась с их взглядами и давно уже перестала обращать на те внимание, но от нетерпения начинает сводить скулы.
И только когда она, громко хмыкнув, скривилась, глядя на него снизу вверх, Рома начинает реагировать.
— Даш, — подал голос Кононов, продолжая смотреть на нее пристально и уверенно. — У меня к тебе дело.
Даша открыто улыбнулась. Хочется рассмеяться, но девушка сдержала себя.
— Извини, не знакома с Лилей Филимоновой, чтобы ты смог ее закадрить, — пробормотала она.
— Что?! — опешил он и даже приоткрыл рот от удивления. А потом, будто опомнившись, выпалил: — Да я не об этом! Чего ты обо мне сразу… так думаешь? — недовольно закончил он.
— Ну, извини, — усмехнулась Даша, вешая рюкзак на плечо, — репутация у тебя такая, — попыталась пройти.
Но Рома вмиг преградил ей путь. Девушка, вскинув бровки, воззрилась на него. Удивилась, это правда.
— Что тебе? — устало поинтересовалась она.
— А давай доклад по истории вместе делать? — предложил он, как на духу, выпалив вопрос-предложение.
Даша уставилась на него.
— Не поняла… — доклад по истории она делала с Лесей. Да и у Кононова был напарник.
А Роман будто и не осознал, что ее может удивить.
— Ну, ладно тебе, Даш, — уговаривал он ее, пытая девушку голубоглазым взглядом «а-ля само очарование», которым, наверное, пленил немало девичьих сердец. — Помоги заблудшей, жаждущей любви душе найти свое счастье! — продолжал Рома, посылая в сторону одноклассницы контрольный выстрел светящейся улыбкой. От этой улыбки девушки, наверное, тоже падали около него штабелями. Все. Кроме Даши.
— Это кому? — усмехнулась девушку, никак не выдавая своего изумления его словами. — Тебе, что ли?
— Чего это мне? — казалось, Рома даже обиделся. — Нестерову, конечно, — ехидно улыбнулся он, вспоминая их общего одноклассника. — Он по Леське сохнет, а она на него внимания не обращает.
— А я-то здесь при чем? — продолжала недоумевать Даша, нетерпеливо топчась на месте.
Поскорее бы уже сказал, что ему от нее надо, и дал пройти. Леся, наверное, ее заждалась!..
— Давай поменяемся, — предложил Кононов с самоуверенной улыбкой. — Коля будет делать доклад с Лесей, а ты… со мной!
Даша, сощурившись, посмотрела в его самодовольные, блестевшие лукавством глаза. Сказать, что она была удивлена, значит, ничего не сказать, она была шокирована. Уставившись на Рому так, словно видела его впервые, девушка изумленно распахнула глаза.
— Это как? — поинтересовалась она, не выдавая своего недоумения. — Мы ведь… распределили уже всё…
— Ну, подумаешь, — отмахнулся парень, — если что-то поменяемся. Кто на это посмотрит? Думаю, Людмила Ивановна против не будет, — горделивая уверенность, с которой он это сказал, Дашу отчего-то разозлила. А парень сотворил на лице, очевидно, свою самую милую улыбку и проговорил: — Ну, согласна?
Наверное, ей, по всем канонам, следовало тут же согласиться, пасть перед ним ниц и благодарить за оказанную ей честь, но Даша отнюдь не это собиралась делать.
— Да нет, Рома, — отступая в сторону и обходя его, сказала она, — не буду я ничего менять, — наблюдая за неверием, мгновенно сменившимся на его лице изумлением, девушка наслаждалась. — Да и Леся будет против, я ее знаю. Не захочет она с Колей доклад готовить, — заметив кислую мину недоверия и уязвленной гордости на лице своего одноклассника, Даша не могла сдержать улыбки. — Да ты за него не переживай, Рома, — скривилась она. — В следующий раз, может быть… ему и удастся завоевать ее сердце.
— Кому? — выпалил он. — Чье сердце?
— Коле. Лесино, — охотно пояснила девушка, желая поскорее пробраться к двери.
— Ааа… — протянул Рома, взирая на нее с нескрываемым разочарованием и досадой.
Даша уже успела пожалеть, что Леси нет рядом. Наверное, будь с ней подруга, Рома вряд ли осмелился бы подойти к ней. Когда-то усмиренный за собственную несдержанность Лесиной ироничной поддевкой, он больше не стремился затевать с ней разговоры. Прошла любовь, завяли помидоры, или вроде того.
И сейчас Даша, намереваясь уйти, не успела даже продвинуться вперед, как вдруг, будто услышав глас подруги, Лесандра Юрьевна Ростовцева, собственной персоной, возникла в дверях кабинета истории.
