— Что, и тут промолчал? — рассмеялся Алексей и поцокал языком. — Ай-ай-ай, ну, что за человек был этот твой профессор! Я тебе такое будущее пророчил, а он взял да и испортил все.
Девушка не совсем поняла, о чем он говорил. О порнографии? О детской порнографии?! О том, что ее хотели продать на одну из студий, занимающихся этим? Ее?! Но это невозможно! Как же… так?
— О чем ты?.. — едва не задохнувшись, изумилась Даша. — Я не понимаю…
— А давай мы с тобой потом это обсудим, — душевно, но все же грубо предложил мужчина, сверкнув глазами. — Встретимся, поговорим… Нам же есть, что обсудить, правда? Столько лет не виделись, ты так изменилась, и не узнать, — он коснулся ее щеки, погладив ее шершавыми пальцами, и Даша отшатнулась. — Ну-ну, что ты, деточка? — лилейным голоском пророкотал он. — Я тебя не обижу. Пока, — с долей угрозы в голосе добавил он. — Если не будешь делать глупостей. Ведь ты не будешь?
Даше хотелось осадить его за всё, что он сделал, но девушка понимала, что с Алексеем ей не справиться одной, а потому отчаянно замотала головой. Не сейчас, потом. Она сможет постоять за себя потом.
— Вот и хорошо. Вот и умница, — прошипел змеей над ее ухом тем временем мужчина, отступая и освобождая девушку от захвата своих рук. — Я тебя завтра буду ждать. После школы в парке, где ты любишь гулять со своей подружкой, — наклонившись к ней, он скользко улыбнулся ей и вкрадчиво добавил: — И… тссс… никому ни слова о нашей встрече. Пусть это будет наш ма-аленький секрет, да?
Даша, глядя на него со смесью страха и отвращении, резко кивнула, изумленно распахнув глаза, но, не решившись спросить о том, как давно он знает о том, где и с кем она любит гулять, отступила.
Этого человека стоило опасаться. Он был опасен, он был самой опасностью. Девушка поняла это давно.
— Я могу идти? — стараясь, чтобы голос звучал холодно, грубо поинтересовалась Даша.
— А тебя кто-то держит? — насмешливо прогоготал Алексей, уступая ей дорогу.
— Спасибо, — сквозь зубы выдавила девушка и двинулась вперед.
— Смотри мне, Дашка, — вонзились ей в спину слова Алексея, — завтра в парке. Если не придешь…
Даша просто кивнула, не желая отвечать. Она и так потратила на этого человека слишком много слов, а он не стоил ни одного ее взгляда. Ее всю трясло, руки дрожали, ноги подкашивались, сердце стучало, но она, вскинув подбородок, гордо прошествовала вперед, уверенно шагая от ступеньки к ступеньке. И не обернулась ни разу, пока не дошла до нужного ей этажа.
Она едва добралась до квартиры, потому что дрожащие ноги почти не держали ее. Слушая стук гулко бьющегося в груди сердца, у двери девушка остановилась, прислонившись к стене, закрыла глаза, стараясь успокоиться и взять себя в руки.
Перед Антоном она никогда не покажет слабости. Ни за что. Для него у нее всё хорошо, — было, есть и будет. Он легко поверит ее лжи. Верил же в нее в течение четырех лет, разве нет? О том, что произошло на лестничной клетке, лучше никому не знать. Алексей не простит этого, а играть с ним опасно.
Собравшись с мыслями, она отважилась позвонить лишь, когда сердце забилось тихо, и выровнялось дыхание. Не хватало, чтобы Антон интересовался, почему она дышит так, будто пробежала стометровку.
На звонок открыли ей почти сразу, будто ждали ее появления. На пороге стоял Антон. Взбешенный и чем-то раздосадованный, отметила про себя девушка, и, проходя вперед, коротко бросила ему:
— Добрый вечер.
Он в немом молчании пропустил ее в гостиную, но, когда она повернулась к нему спиной, накинулся на нее с гневной тирадой, от которой Даша поморщилась. Из огня да в полымя…
— Добрый вечер?! — закричал Антон, и она, даже не оборачиваясь к нему, почти явственно видела, как брови его сдвинулись, а губы сердито поджались. — И это всё, что ты можешь мне сказать?! Ты где была всё это время?
Удивительно, а она уже и не думала, что что-то в этот вечер может ее повеселить после встречи с тенью прошлого. Но праведный гнев опекуна действовал на нее опьяняюще. Она улыбнулась уголками губ.
Даша поймала себя на мысли, что ей нравится его злить. Или она просто устала?..
— Так где ты была? — повторил Антон строго, нависая над ней скалой своего роста.
— У Леси, — коротко ответила Даша, даже не подняв на него взгляд.
— У Леси? Это та твоя подружка? — удивился Антон, нахмурившись. — Вы всё еще дружите?
— А почему мы не должны дружить? — пожала девушка плечами и прошествовала к лестнице.
А у Антона чуть челюсть не отвисла от ее безразличия и равнодушного спокойствия.
Он беспокоился о ней. Он, черт побери, думал о ней весь гребаный день, а она, не успела прийти домой, как тут же ускользает в комнату, даже ничего ему не объяснив!?
— Ольга Дмитриевна сказала, что ты обещала быть после семи, — направился за ней следом Антон, — а уже девятый час! Где ты пропадала? — вот поганка, кажется, она и не собирается отвечать?!
— У меня сейчас нет желания и настроения спорить с тобой, Вересов, — откликнулась Даша, лишь на пару мгновений застыв на лестнице. — Просто оставь меня на сегодня в покое, ок?
И Антон понял, что что-то не так. Скорее внутренне почувствовал, чем осознал. И настороженно застыл.
— Что-то случилось? — почти против воли вырвалось у него. Так она ему и сказала!..
Как бы она хотела сказать, что да, случилось! Но не могла. Ему — не могла, черт возьми!
— Нет настроения, — коротко бросила девушка, шагая к последней ступеньке.
— А ужинать… ты будешь? — попытался удержать ее Антон, но Даша была непреклонна. Какая же она всё-таки упрямая!
— Нет, спасибо. Я поела у Леси, — и он не нашелся, что ей ответить. — Мне нужно заниматься. До завтра.
И, когда ее худенькая фигурка мелькнула перед его взором в последний раз, скрывшись в дверях своей комнаты, Антон вдруг с разочарованием и некоторым изумлением понял, что его нагло отшили. Да, пусть девчонка шестнадцати лет от роду, заноза и колючка, язва и упертая девочка-подросток, и всё же…
Чертыхнувшись себе под нос, Антон стремительно направился в свою комнату, где, сев за ноутбук и желая поработать, с удивлением обнаружил, что все его мысли всё равно сходятся на ней. Оскалившись на себя, молодой человек отложил работу и, откинувшись на подушки, закрыл глаза, заслонив их руками.
Он честно уверял себя в том, что будет налаживать с ней отношения. И всё это не на долго, всего на два года, и ничего страшного не произойдет, и придется же им как-то существовать вместе. Но как можно было наладить с ней отношения, когда она не желает этого? Вот и сейчас, вместо того, чтобы поговорить, просто нырнула в свою комнату, ничего не объясняя, ни о чем не спрашивая, вообще не желая его видеть.
А ты, что же, желаешь ее видеть?..
Заткнув упертый внутренний голос в самый дальний уголок подсознания, Антон простонал проклятья. С этим нужно было что-то делать. Жить так два года?.. Ну, уж нет, увольте. Опекун он или не опекун!?
А почему ты раньше не вспомнил о том, что ты ее опекун? Хотя бы раз ты поинтересовался, что с ней происходит за прошедшие четыре года? Что ты о ней вообще знаешь, кроме того, что она, будто вопреки всему, осталась жива. Да еще и с жаждой отмщения и чувством ненависти в юной груди!
Впервые за все эти годы, наверное, за все те годы, что он вообще знал Дашу, он отважился на то, чтобы раскрыть перед ней карты и поговорить с девчонкой, решить их проблемы. Но она не желала ничего с ним решать. Она, как и прежде, замкнулась, холодно реагировала на его волнение, кстати, вполне искреннее, и, казалось, была погружена в свои мысли, которые с ним разделять вовсе не собиралась.
У нее что-то случилось. Он не знал, но чувствовал, что это так. Она ему ничего не скажет, это очевидно.
Да и должно ли это его касаться, если подумать? Как опекуна — да. Но Даша вряд ли согласится поведать ему о чем-либо. Не доверяет ему. Она никогда ему не доверяла. Даже много лет назад, когда он нашел ее в подворотне в день ее побега из дома отца. Она всегда относилась к нему с опаской, будто разграничивая его жизнь от своей, воздвигая между ними ледяную стену из отчуждения, не желая, чтобы он вмешивался.
