За годы вдовства у него были женщины. Драконы охочи до плотской любви, такая уж у них натура. Но даже Рейну, продержавшуюся дольше всех, он не пустил в Лиловые комнаты.
И вот теперь у этих апартаментов появилась хозяйка...
Арман машинально пощелкал ногтем по кристаллу, словно это могло подстегнуть его мысли.
Значит, венценосный племянничек сам себе роет яму?
Что ж, он не будет ему мешать. А когда наступит момент, чуть-чуть подтолкнет.
Но сначала убедится, что яма достаточно глубока, чтобы Роннар не выбрался из нее. Не так, как в прошлый раз. Больше никаких осечек.
Арман поставил кристалл обратно на стол. Абсолютно спокойный и собранный, словно и не было той мимолетной вспышки.
За окном уже рассвело. С улицы доносились резкие крики инкардов, цокот их когтей по столичной мостовой, голоса ранних прохожих и тонкий, изысканный аромат марципановых булочек, которые каждое утро пекли на кухне для Его Светлости.
- Можешь идти, Лестор, сегодня ты мне уже не понадобишься, - произнес он, отпуская слугу.
Оставшись один, герцог потянулся всем телом, разминая жилистое, как у всех даргов, тело. По его губам скользнула злая усмешка.
- Что ж, дорогой племянничек, - пробормотал он, активируя агрон, - я просто обязан засвидетельствовать свое почтение твоей новой жене!
***
Валенсия вернулась в Лиловые комнаты ранним утром, разбитая и усталая. Ноги ее почти не держали, мысли путались в голове. Для нее, не ждавшей от этой поездки ничего, кроме небольшого приключения, все случившееся оказалось настолько внезапным, что требовалось время, чтобы свыкнуться со своим положением.
Амина помогла своей госпоже подготовиться ко сну, задернула шторы, чтобы создать хотя бы видимость полумрака, а потом устроилась на «ночлег» в гардеробной, свернувшись калачиком на софе.
Ленси же долго не могла заснуть. Все лежала, устремив глаза в потолок и слушая тихий храп камеристки да тиканье часов, а в голове бродили тяжелые и тревожные мысли.
Она жена императора.
Вот так, без ее согласия, без воли отца, без объявления помолвки, без пышного торжества…
Она заняла место, которое предназначалось не ей.
Что теперь будет?
Постепенно, сон все же сморил ее, но долго спать не пришлось. Резкие голоса за дверью заставили девушку подскочить на кровати. Прижимая к груди одеяло, она растерянно уставилась на процессию, появившуюся в ее спальне.
Впереди вышагивала незнакомая льера средних лет в пышных одеждах. Ее грудь и узкую талию перечеркивала голубая лента, говорившая о должности придворной фрейлины. Высокую прическу украшала россыпь сапфиров, которые сверкали при каждом движении головы. Руки, затянутые в кружевные перчатки, сжимали веер из белоснежных перьев, которым незнакомка то и дело обмахивалась, а на ее строгом и даже надменном лице не было и тени улыбки.
Подойдя к кровати, она остановилась и окинула девушку с ног до головы пристальным, изучающим взглядом. Таким пронзительным, словно хотела перебрать каждую косточку. Потом сложила веер и похлопала им себя по раскрытой ладони.
- Так-так-так, - протянула хорошо поставленным голосом, - значит, это о вас, милочка, гудит весь Ирриген?
От такой наглости Валенсия на минуту потеряла дар речи. Молча перевела взгляд за спину незнакомки и почувствовала, как щеки заливаются гневным румянцем.
В комнату, вслед за фрейлиной, вошли еще несколько женщин, но уже одетых скромнее. По всей видимости, это были местные горничные, о чем говорили одинаковые платья из коричневой саржи, отделанные белыми воротничками, и чепцы с широкими крыльями, загнутыми кверху.
Из-за их спин растерянно выглядывала Амина. Но ей пришлось потесниться и пропустить двух даргов в форме имперских ньордов. Те внесли в спальню сундук, держа его с двух сторон за медные ручки. Поставили у кровати, целомудренно отводя глаза, и удалились.
Только когда за ними захлопнулась дверь, Ленси, наконец-то сумела заговорить:
- Я не знаю, кто вы, светлейшая льера, но ваша наглость перешла все границы! Немедленно покиньте мою спальню!
- А пташка-то наша с характером, - хмыкнула фрейлина. И улыбка, подобно солнышку в хмурый день, осветила ее лицо. – Да полноте, Ваше Высочество, не сердитесь. Лучше позвольте представиться.
Не дожидаясь разрешения, она присела в реверансе, демонстрируя лебединую шею и глубокое декольте:
- Графиня Иоланта Халльдоур, супруга Эльрика Халльдоура из клана Сапфировых к вашим услугам.
У нее были пепельные волосы и светлая кожа, выдававшая в ней дочь Ремнискейна. А еще серо-зеленые глаза, подведенные тушью, насурьмленные брови и подкрашенные кармином тонкие губы.
- И что вы забыли у меня в спальне, графиня?
Ленси старалась говорить твердым тоном, но голос предательски дрогнул, выдавая волнение. Она чувствовала себя глупо, сидя в одной сорочке перед этой льерой, разодетой по последнему слову моды. И вся ситуация была похожа на чей-то плохо продуманный фарс, но вот регалии незнакомки были самыми настоящими.
Нежно-голубая атласная лента, расшитая серебром и украшенная гербом Ламаррии.
- Сегодня утром Его Владычество назначил меня камер-фрейлиной в вашу свиту, принцесса. Он передал вам дары, – она указала на сундук. – В коридоре ждут еще несколько льер, желающих засвидетельствовать свое почтение новой хозяйке Ирригена. Все мы, как и вы, когда-то прибыли в Ламаррию, чтобы стать супругами даргов. По воле судьбы, наши мужья служат личными ньордами императора, а мы теперь будем заботиться вас, Ваше Высочество.
Ленси едва не вздрогнула, представив целую вереницу незнакомых женщин, которые с минуты на минуту ворвутся в спальню, дабы «засвидетельствовать почтение».
- Я не заказывала себе фрейлин! Они мне не нужны!
- Такова воля Владыки. Теперь вы жена императора самой сильной державы на всех трех континентах. И вам по статусу полагается свита из сорока шести фрейлин.
Девушка на секунду прикрыла глаза, пытаясь это переварить. В Этрурии у королевы было всего тридцать четыре фрейлины, принцессам полагалось не больше десяти, да и то Ленси со своими почти не общалась. Разве что вынуждена была появляться на разных приемах в сопровождении свиты, а все остальное время предпочитала общество простодушной и смешливой Амины, которая была и наперсницей, и единственной подругой, и камеристкой.
И вот теперь, похоже, ей придется изменить своим привычкам.
- Передайте Владыке, что я тронута его заботой, - проговорила Валенсия, беря себя в руки, - но лишние хлопоты совсем ни к чему. Я вполне могу…
- Простите, принцесса, - перебила Иоланта, одарив ее сдержанной улыбкой, - хоть я теперь ваша фрейлина, но по-прежнему подчиняюсь императору. А он приказал находиться при вас неотступно.
- Хорошо, - она глубоко вдохнула, переводя взгляд на часы, стоявшие на туалетном столике. Стрелки показывали два часа пополудни. – Делайте, что должны.
- Прекрасно! – просияла
