Переживания последних дней благоприятно сказались на фигуре. Она заметно сбросила вес, и светлые джинсы с белой кофточкой ничуть ее не полнили. Прихватив сумочку, Валерия Петровна захлопнула дверь и летящей походкой понеслась по коридорам.
Оставалось решить, как преподнести себя Ладышеву. Флиртовать, делать вид, будто она по-прежнему имеет на него виды, по меньшей мере глупо: если он просмотрел запись, а в этом Лежнивец не сомневалась, то может с полуоборота взбеситься. Сразу перейти к делу и брать быка за рога? Наверное, так шансов больше, пусть даже это вызовет у него короткое замешательство, как в телефонном разговоре, когда она в лоб спросила: «Сколько?»
«Ладышев привык управлять ситуацией, держать инициативу в своих руках. Надо выбить у него этот козырь и атаковать, - окончательно определилась Валерия. - Может, удастся и без денег заполучить диск. Но Обухов мне за все заплатит!»
Вадим ждал ее у ворот. Неизвестно почему, но, заметив БМВ-купе - самый презентабельный из припаркованных авто, она сразу догадалась, что это его машина.
- Привет! - Лера открыла дверцу и, не удержавшись от игривой потки, стрельнула взглядом на сиденье: - Можно?
- Садись, - отвел он взгляд, крепко сжал пальцами руль и, казалось, застыл.
Так и сидел несколько минут, не произнося больше ни слова, не делая ни одного движения. Словно из человека вынули батарейки.
- Долго будем в молчанку играть? - не выдержала Валерия.
Ладышев словно очнулся, включил передачу, проехал вперед, свернул во двор первого дома и вдруг резко затормозил.
- Выходи! - приказал он.
Взгляд его, казалось, сейчас ее испепелит, черты лица исказились в злобе и ненависти. Лере стало не по себе: таким Вадима она никогда не видела.
Не поняла... - пролепетала она, начиная подозревать, что дело не только в диске.
Ладышев заглушил двигатель и вполне доходчиво объяснил:
- Не хочу говорить в машине.
Лера открыла дверцу и неуклюже выползла из салона: легко и красиво выпорхнуть на высоких каблуках из машины с низкой посадкой не получилось. А «кавалер» даже руки не подал, что еще больше ее насторожило: Вадим всегда галантен с женщинами.
Лишь дождавшись, пока она примет вертикальное положение, он довольно жестко схватил ее за локоть, потащил за собой и силой усадил посередине пустой, еще сырой после вчерашнего ливня скамейки.
- Что ты делаешь?! Джинсы... - возмущенно выдернула она руку и попыталась встать.
- Тебя джинсы волнуют, дрянь? Сиди и читай! - рявкнул он и протянул файл с бумагами. - Внимательно читай!
Лера сжалась, захлопала аккуратно накрашенными ресницами: «С ума сошел, что ли?!»
Втянув голову в плечи, она послушно опустила взгляд и... все поплыло перед глазами... Этого не могло быть! Этого никак не могло быть!
«Откуда она у него?! - листала она медицинскую карту многолетней давности, лихорадочно пытаясь предугадать, что последует дальше. - Как я могла о ней забыть, упустить из виду? Она давно должна была исчезнуть из архива! Теперь понятно, что с ним творится... Что бы такое придумать?»
Ничего лучшего, чем сымитировать кратковременную потерю сознания в голову не пришло. Выпустив из рук файл с бумагами, она закатила глаза и стала медленно заваливаться на скамейку.
- Хватит устраивать цирк! - опять рявкнул Вадим прямо над ухом. Ухватив ее обеими руками за плечи, он, не церемонясь, вернул тело Валерии в вертикальное положение. - Как ты могла отказаться от ребенка? От моего ребенка!!! - рычал он, разъяренный.
«Точно убьет! - сжавшись в комок, мысленно перекрестилась Лера. - Надо кричать, звать на помощь!»
- Мне... меня обманули, сказали, что он умер... - залепетала она.
- От умерших не отказываются! - парировал Вадим и ткнул пальцем в строчку заявления об отказе.
- Он... там есть... Вот, смотри, - пролистав карту назад, нашла она нужный лист. - Клиническая смерть...
- Кли-ни-чес-ка-я! - по слогам повторил он. - Тебе ли, доктору, не знать, что это такое?
Вадим, меня убедили, что он не жилец, - осмотревшись по сторонам в поисках помощи, попыталась оправдаться Лера. Как специально, поблизости - ни одного прохожего. - Да, его откачали, но не было никаких шансов. Тяжелые роды, сама на лекарствах... Вот, почитай...- провела она ногтем по записи, при этом стала незаметно отодвигаться к краю скамейки. - Ты пойми: я едва пришла в сознание, а тут...
- Такое невозможно понять! - казалось, ее слова только подлили масла в огонь. - Я бы тебя понял, я бы тебя уважал, если бы знал: ты была рядом с ребенком до его последнего вздоха! Если бы ты пыталась бороться за его жизнь, качала на руках, согревала своим теплом, кормила молоком!
- Да мне его даже подержать не дали! Я и видела его только раз в кювезе! - на ресницах Леры показались слезы, подбородок задрожал. - Вадим, от меня тогда ничего не зависело... Мне так сказали, мне посоветовали... Я не виновата! - с надрывом выкрикнула она и разрыдалась, понимая, что в данный момент это единственная ее защита. - Я была совсем одна... там... А Петр...он...
Лера запнулась.
«Черт, дернуло за язык! - сообразила она, что упоминание супруга может только навредить. - Впрочем...»
- Это он... Он сразу понял: это не его сын! Он меня и заставил написать отказ, не хотел проблем... Это он виноват! - отыскала «стрелочника» Лера. - Позже он сообщил, что малыш умер... Вот, смотри, здесь написано: оба родителя подписали отказ, - Лера пролистала карту и нашла подтверждающую строчку. - Ребенок родился в браке, а потому требовалось заявление обоих родителей... Он меня заставил.
- Не верю! Хоть раз в жизни ты можешь сказать правду?
- Я и говорю правду! - опрометчиво огрызнулась Валерия. - Хочешь - верь, хочешь - не верь, ничего уже не изменить!
И тут же поняла, что зря: ярость Ладышева приближалась к гонке кипения, и ей лучше отвечать прежним жалобным тоном.
- Тогда последний вопрос: это точно был мой сын? - приблизился он к ней вплотную, поднял за подбородок лицо и поймал ее взгляд.
- Конечно! - в ожидании удара Лера сжалась, зажмурила глаза.
Я бы не согласилась, не написала заявление, если бы знала, что ребенок от Петра...
- То есть ты собиралась от него отказаться еще до родов?.. - Ладышев отступил назад на несколько шагов, не веря в свое же предположение, замотал головой: - Не-е-ет... Лера, нет! Почему ты не отдала его мне? - наконец спросил он.
- А как ты себе это представляешь при живом-то муже?! - выпалила Лера, посмотрев в упор на подавленного и растерянного Вадима, и перешла в наступление: - Я не собиралась от него отказываться, мне проще было бы сделать аборт! - заявила она, продолжая передвигаться к краю скамейки. - Но если бы Петр хоть один раз его увидел, он бы сразу понял: это не его ребенок! Я не виновата, что он был похож на тебя! А потом умер. Понимаешь, он умер! Все, его нет!
Незаметно достигнув края скамейки, Лера вскочила и с истошным криком «Помогите!», несмотря на каблуки, со всех ног бросилась бежать к улице.
Проводив ее опустошенным взглядом, Вадим подобрал упавшую на сырую землю историю болезни и медленно побрел к машине.
«Умер... Позже он сообщил: малыш умер... - крутилось у него в голове. - Если действительно умер, то дальнейшие поиски бессмысленны... Но ведь в ее рассказе есть явные нестыковки: сначала заявила, что Петр видел и заставил написать заявление, а после - «если бы он его увидел»... Значит, не видел?.. Надо его самого разыскать и поговорить начистоту...»
