– Уверен, уж ты найдешь, как его убедить. – Он наклонился ко мне, воняя дымом и прокисшим пивом. – У меня же такая сладкая доченька. Никчемная, как дерьмо, но сладкая. Это ресурс, Джо. Воспользуйся им, или я приду за Коулом. – Отец выпустил меня, и я судорожно вдохнула, потирая шею, чтобы убедиться, что его руки там точно больше нет. – Если я захочу, то стану сущим проклятием вашей жизни, девчонка.
При мысли, что он может сделать это со мной, с Коулом, когда мы уже столько лет считали себя свободными, ярость во мне взяла верх, и страх был выжжен дотла взрывом бешенства.
– Ресурс – слишком умное слово для тебя, Мюррей. Похоже, кто-то все-таки научил тебя читать. – Я надеялась, что выражение моих глаз, даже в тени, хорошо подчеркивает вызывающе снисходительный тон. – Но чтение еще не делает человека умным. У меня нет денег. Тебе придется тащить свою задницу отсюда в любимую тюрьму.
Я едва успела заметить кулак, летящий мне в лицо.
Моя голова запрокинулась, мышцы шеи завопили от рывка, и обжигающий жар от удара по зубам распространился на челюсть и подбородок. Слезы боли брызнули из моих глаз, когда я медленно подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, губы на ощупь казались в миллион раз толще обычного, из болезненной ранки на нижней потекла теплая струйка крови.
В глазах Мюррея была все та же пустота, когда он еще раз пнул меня в живот, заставив согнуться. Уже ничего не соображая, в панике я пыталась только глотнуть воздуха. Я ударилась коленями оземь, и он двинул мне в бок, отчего невероятная боль вспыхнула в моих ребрах. Я скорчилась на грязной тропинке, на камешках, впивающихся в кожу.
Мое тело не могло решить, хочет оно вздохнуть или стошнить.
Жесткие пальцы ухватили меня за подбородок, и я вскрикнула, когда воздух ринулся в легкие. Каждый мускул, каждый нерв, каждая косточка будто горели. Мюррей поднял мою голову.
– Ты достанешь мне эти деньги, девчонка. Я снял квартиру над баром «Хафвей-хаус» на Флешмаркет-клоуз. У тебя есть два дня, чтобы принести мне деньги туда. Усекла?
Боль в ребрах была невероятной. Я едва понимала, что он говорит.
– Я не понял: усекла?
Я слабо кивнула, выдохнув от облегчения, когда он отпустил мой подбородок – и ушел.
Тяжелый запах пива и никотина исчез. Я лежала на холодной земле, мои разбитые губы пульсировали, ребра болели, а голова раскалывалась от ярости – на него, на себя саму.
Надо было соглашаться на эти занятия Кэма по самозащите.
При мысли о Кэме я заплакала, ухватившись за больной бок, и заставила себя встать на дрожащие ноги. Пошатываясь, я побрела по холму. Голова моя кружилась.
Меня безудержно затрясло.
Я помотала головой, пытаясь прочистить мозги. У меня нет времени на шок – только лишь два дня на то, чтобы достать деньги для Мюррея. Шквал болезненной энергии толкал меня вперед.
Малкольм даст мне денег. Малкольм только посмотрит на меня в таком состоянии и даст мне денег, без проблем. Он такой хороший.
Я заковыляла вниз по дорожке, по которой прибежала, подобрала упавшую сумочку. Отчаяние и адреналин толкали меня все быстрее, несмотря на боль. Теперь можно позвонить Малкольму, попросить его приехать и забрать меня.
Его имя крутилось в моем мозгу, когда я вышла из парка и развернулась на Леопольд-плейс в начале Лондон-роуд. Где могла, я держалась ближе к деревьям, в тени – на тот случай, если мне кто-нибудь попадется. Я не хотела вмешивать полицию: она может заинтересоваться и остальной моей семьей, и тогда… Я не могла так рисковать.
Если Малкольм даст денег, все это развеется, как дурной сон.
Прежде чем я сама это поняла, я уже стояла перед знакомым домом.
При виде его я зарыдала еще сильнее, шипя, когда зубы касались разбитой губы.
Малкольм не даст денег.
Малкольм не даст денег, потому что я не хочу, чтобы мне помогал он.
Я не хочу никого, кроме Кэмерона.
Войдя в подъезд, я потащилась вверх по лестнице, полная решимости прийти к нему и обнять. Слезы потекли сильнее. Мне нужно было ощутить, что я в безопасности, а это мог мне дать только Кэм.
Я легонько постучала в его дверь и задохнулась от пронзившей меня острой боли: поднять руку было все равно что опять ударить по ребрам. Мое тело повело вперед, я уже прислонилась к косяку, как вдруг дверь резко распахнулась. И тут мое сердце выпрыгнуло из груди.
Моргая, я пыталась разобрать, кто передо мной. Я потрясла головой, чтобы прочистить зрение, но все осталось как было.
– Джо? Что случилось? – ахнула Блэр при виде меня, окровавленной и зареванной.
Мой взгляд прополз по ней сверху донизу и обратно.
Ее короткие волосы были мокры и кудрявились вокруг лица, на ней красовалась футболка Кэма с надписью «QOTSA». Маленькой Блэр футболка доставала до колен. Голых колен. Голых ног.
Блэр у Кэма, с мокрыми волосами, в одной только его футболке в полтретьего ночи?
– О господи! – Она протянула ко мне руку, и я отшатнулась. – Кэм в ванной. Я сейчас его по… Джо!
Я уже бежала, спотыкаясь, падая, катясь вниз по ступенькам. Я не могу оставаться в этом доме, даже близко к нему находиться. Я не могу прийти домой, к Коулу, в таком виде, а Кэм…
Меня вывернуло возле мусорных баков.
Вытерев рот рукой, я посмотрела на дорогу.
Мне нужно такси.
Мне нужен друг.
Если Кэм… Я подавила рыдание, спеша за угол и вверх по Лондон-роуд… Если Кэм не… тогда мне надо поехать куда-то в безопасное место.
Единственная хорошая вещь, случившаяся той ночью, явилась мне в виде такси с горящим огоньком. Я вскинула руку, и таксист подъехал. Прижимая локоть к ребрам, я неуклюже забралась в машину.
– Дублинская улица. – Из-за разбитой губы мои слова прозвучали невнятно.
Водитель подозрительно оглядел меня:
– С вами все в порядке? Может, в больницу?
– Дублинская улица.
– Вы в таком состоянии…
– У меня друзья на Дублинской улице, – настаивала я. Слезы щипали мне глаза. – Они мне помогут.
Секундной заминки таксиста хватило на то, чтобы из-за угла выскочил Кэм в футболке и джинсах, его безумные глаза оглядывали улицу, пока не встретились с моими. Весь бледный и напряженный, он двинулся к машине, и тут такси тронулось. Его приглушенный крик достиг моих ушей даже сквозь шум мотора.
Через секунду зазвонил телефон. Я нажала на кнопку ответа, но ничего не сказала.
– Джо?! – крикнул он, так тяжело выдохнув, что я поняла: он запыхался – вероятно, пока бежал за мной. – Куда ты едешь? Что случилось? Блэр сказала, на тебя напали? Что происходит?
Страх, ясно различимый в его голосе, ничуть не утишил мою сердечную боль и не ослабил обиды.
– Думаю, это больше не твое дело, – почти не шевеля губами, сказала я и нажала отбой в ответ на его отчаянный вопль.
Глава 29
– Я убью его, – заявил Брэден с такой спокойной искренней уверенностью, что по моей спине прошла дрожь.
Непреклонный огонь возмездия горел в его глазах. Еще одна волна дрожи прошла вслед за первой, когда Джосс промокнула мою разбитую губу дезинфицирующим средством.
Я зашипела от боли и бросила на подругу досадливый взгляд.
Она поморщилась, отнимая ватку:
– Извини.
Брэден шагнул ко мне – рассвирепевший самец, грозный даже в футболке и спортивных штанах.
– Где он? – (Я покачала головой.) – Скажи мне, Джо.
Я молчала. Тогда он сделал еще один шаг и ледяным тоном потребовал:
– Скажи.
– Отойди! – заорала на него Джосс, чьи глаза тоже горели гневом и тревогой. – Ты начинаешь пугать Джо. – Ее тон чуть смягчился, но не утратил властности. – А мне кажется, она уже достаточно настрадалась за эту ночь, нет?
Секунду они сурово взирали друг на друга, потом Брэден что-то буркнул и отступил. Меня снова охватило уважение к этой женщине. Ростом она, может, и не вышла, но такую свирепую подругу можно пожелать каждому. Так хорошо, когда она на твоей стороне.
