«Маньячина она», — на черном фоне кровавыми буквами написали головастики.
— Князь с ума сходит, — сказала я в четверг Дэну, который приехал ко мне на своем «Выфере». На этой неделе его жутко загрузили в универе — и не по учебе, с учебой у этого умника все было в полном порядке, а загрузили его в связи с проведением у нас каких-то студенческих всероссийских Универсиад, куда его отправили участвовать, как самого умного. А еще он вместе с командой по баскетболу отстаивал честь нашего университета на каких-то крупных соревнованиях, куда приехали команды из самых крупных городов России. Я даже ходила болеть за него — с доброй половиной его многочисленных сумасшедших друзей и искренне радовалась, когда он забрасывал мячи. Особенно круто у Смерчинского получилось вырвать победу у противника за 3 минуты до конца игры, когда он, стремительно перехватив мяч у нападающего соперников, вышел в быстрый прорыв и забил трехочковый. Болельщики были в восторге, а коллеги по команде едва не расцеловали Дэна, уставшего, мокрого, но довольного.
По-моему, наш физрук, тот, кто называл Дениса Дьяволенком, а также его коллеги, едва не плакали от умиления и от осознания того, что их любимец с факультета иностранных языков смог бы стать действительно крутым спортсменом, однако делать этого не собирается и вообще непонятно для чего учится на переводчика, когда у него пропадают такие перспективы в баскетболе.
Тогда я стояла и смотрела на него с трибуны, понимая, что, кажется, счастье может заключаться даже в том, что этот темноволосый парень помахал мне, узнав среди прочих болельщиков. А я помахала в ответ под смех его друзей, которые, по-моему, считали уже и меня своей закадычной подруженцией.
Да, сейчас Дэнни постоянно куда-то ездил, что-то делал и в чем-то участвовал, и у него, правда, было очень мало свободного времени. Не скажу, что я была от этого в восторге, но искренне радовалась за него. Мне казалось, что вся эта июньская суматоха, начавшаяся одновременно с сессией, отвлекает его от многих грустных мыслей. Все-таки личностью он был непростой, и никто, кроме него самого не знал, что творится в его голове с повышенным содержанием такой полезной штуки, как IQ.
В четверг же вечером у господина Смерчинского выдалась свободная минутка, и он примчался ко мне, сделав маленький сюрприз и написав смс с требованием немедленного выхода на улицу. Я, естественно, тут же выглянула в окно, заметила брюнетика с приветиком и, обрадовавшись, выбежала к нему. Федька только вслед мне поржал и просил передавать Дэну пламенный братский привет.
— С ума сходит? — переспросил Лаки Бой, обнимая меня и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Глаза у него при этом были прикрыты. От его уютных рук хотелось растаять, а потом возродиться и вновь растаять.
— Да. — Я чуть-чуть отстранилась от парня и посмотрела ему в лицо. — Она посеяла свой мозг. Нет, правда. Стала вести себя… как-то развязано, что ли. Одевается… блин. Ну как я она одевается.
Денис нехотя открыл свои чудесные синие глаза и с улыбкой посмотрел на меня:
— Ты плохо одеваешься? — он провел рукой по моим волосам и коснулся губами виска.
— Ну, скажем так, не гламурно и не стильно. У меня свободный молодежный стиль, — гордо отозвалась я. — Короче, в глазах клубных кисок я не зеленый цвет для моды.
— Меня устраивает в тебе все. — Заявил Дэн, медленно перемещал свою наглую лапу с талии вниз, и мне пришлось шлепнуть его по руке. Он только вздохнул и сказал, что его жизнь монаха — тяжела и несправедлива.
— Руки, мальчик мой, нужно держать на месте. Вот увидит мой брат нас и расстроится, что его сестричку лапают прямо под окном, — мстительно захихикала я. Напоминание о моем немаленьком братце Дэну как-то не особенно понравилось. Он стал слегка поспокойнее.
— Да и не обо мне речь, — продолжила я разговор, — а о ней. Князь перестала носить свои чудесные платья, не менее чудесные туфельки и волшебные заколочки и прочие наряды. — И я со вкусом описала ему то, во что теперь наша общая знакомая наряжается.
— Сколько раз ты видела ее в такой одежде? — спросил меня молодой человек.
— Три.
— Три — это не всегда.
— Она шумно ведет себя. — Продолжала я.
— И что? У нее, может быть, хорошее настроение, Чип. — Не понимал меня Смерч.
— Она пила пиво! Князева и пиво! Прикинь?
— Много?
— Два стакана.
— Ого, это безумно много. Да она настоящая алкоголичка, — насмешливо сказал мне Дэнв, вновь крепко прижимая к себе. — Ма-а-аша, прекрати.
— Она все время мне пишет, куда-то зовет и хочет общаться!
— Может, ты ей нравишься? — рассмеялся он.
— Ну конечно. Ей явно что-то от меня надо. И она меня раздражает, понимаешь?
— Понимаю. — Дэн ни с того ни с сего подхватил меня на руки и закружил в воздухе. Я заорала, потому что испугалась, и поэтому как перепуганная кошка, которую поволокли мыть, прижалась к нему, вцепившись в плечи.
«Оу, плечи», — плотоядно облизнулись головастики.
— А-а-а, ты такая смешная! — Прокричал весело Дэн. — Я тебя обожаю!
Он аккуратно поставил меня на землю, взял за руку и потащил на детскую площадку. Там он усадил меня на качели и начал раскачивать, заставив своими забавными выходками смеяться. А потом, к восторгу нашей местной детворы и кучки мамочек, выгуливающих своих чад, решил подтянуться на высоком турнике, слегка размяться и проделать на нем пару упражнений. Он предложил поучить всему этому и меня, но я отказалась, сказав, что пока на глазах всего двора позориться не желаю.
— Не обращай внимания ни на кого, Маша. Делай то, что тебе хочется. — Чуть нахмурившись, сказал мне молодой человек, на которого восхищенно уставились четверо мальчишек, оккупировавших соседний турник. Он повис на турнике, прогнув спину и скрестив ноги, и начал подтягиваться, почти полностью выпрямляя руки и касаясь перекладины грудью.
Ва-а-а, он все-таки такой сильный.
«О_О», — выложили головастики символ удивления собственными телами. Они хотели и слов подтверждения от орла, но его все еще не было. Монстрика с красными глазами, кожистыми крыльями и перепончатыми лапами, впрочем, тоже.
— Я стараюсь, Денис, — отозвалась я.
— Ты не старайся, ты просто делай это, Чип. Как только ты будешь готова полностью раскрыться перед этим миром, мир раскроется перед тобой и предложит на выбор все свои ресурсы. — Выдал этот философ загадочную умную фразу. — Поверь, их очень много.
С этими словами он вновь подтянулся на руках, перевернулся и повис на железной перекладине головой вниз, как летучая мышь на жердочке, уставившись на меня. А я в свою очередь уставилась на его живот, с которого сползла майка.
— Ты хранишь моего пегаса? — Спросил Дэн, продолжая висеть.
— А? Да.
Смерч взял меня за руку и поцеловал запястье. В ответ я наклонилась к его лицу и чмокнула его в щеку. Опять она гладко выбритая…
— Он — особенный. Когда будет плохо — поговори с ним.
— Поговорю, — я улыбнулась и залюбовалась им: какой же он все-таки красивый. И с каждым днем нашего необычного знакомства и истории любви, Денис становится для меня все красивее и красивее.
— И запомни, что он любит загадки.
— Что? — не поняла я, зато заинтересовалась ящеркой на его шее и погладила ее. Я себе тоже тату хочу…
— Просто помни это, Бурундучок.
— А, кстати, тебе привет от Ника. — Вспомнилось мне.
— Что? — чуть не навернулся он с турника. Дэнни тотчас спрыгнул и внимательно уставился на меня. — Какой еще привет?
— Обычный. — Подивилась я его реакции. — Кларский тут недавно сказал, что в следующий раз — пять с него, а с тебя — один. Или что-то в таком духе. Я уже забыла точно, прости. Что у вас там с ним за дела? Сам говоришь мне не общаться с ним, а сам…
— Он к тебе подходил? — отпустил меня резко Дэн. Почти мгновенно его добрый, расслабленный взгляд переменился. Стал незнакомым, ожесточенным. Но потом мой ветерок вновь взял себя в руки и его взгляд, кажется, вновь стал прежним.
