— Нет. К доктору я все-таки схожу.
Муж опять вздохнул, а я, подумав, пояснила:
— Дилара в своем праве, а ее предложение очень разумно. Медицинское обследование у специалиста, которому она доверяет, — лучший выход из этой ситуации. Я обследуюсь, а твоя мама убедится, что ни абортов, ни наркотиков, ни чего-либо еще не было — ведь подобные вещи всегда следы оставляют. И вопрос будет закрыт раз и навсегда.
— С учетом того, что тебе уже пришлось пережить из-за того ролика, эта проверка выглядит несколько… унизительно.
В голосе мужа прозвучали жесткие нотки — завуалированное требование Дилары он точно не одобрял. Но я от этого неодобрения отмахнулась.
— Тамир, мне не сложно. Твоя мама знакома со мной две недели, и у нее пока нет поводов мне доверять. В данном случае унижение — неподходящее слово. К тому же я действительно заинтересована в том, чтобы наши отношения наладились. — И подчеркнула: — Это обследование в моих интересах.
Муж спорить не стал, но в целом его попытка отговорить была приятна. Вот только, когда Тамир переоделся и ушел в кабинет, уверенность, которую я старательно транслировала, отступила.
Просто был один момент, который… Скажем так, ничего ужасного, но показывать такое упомянутому доктору категорически не хотелось. Нет, в порядочности медика я не сомневалась, но ведь речи о врачебной тайне сейчас не шло. Я намеревалась обследоваться именно для того, чтобы донести результаты до свекрови.
Скрыть какую-то деталь? Наверное, возможно, но подчас именно маленькая ложь рождает самых жутких монстров. Да и вообще… ну не люблю я врать! Не люблю…
А если так, то…
Я крепко сжала ни в чем не повинную подушку и зажмурилась. Отлично знала, как возникшую проблему решить, но… это было поистине стремно. И вопрос даже не в собственном комфорте, не в технической стороне, а в том, как отнесется Тамир. Что скажет? Как отреагирует?
Увы, но эти вопросы ставили в тупик. В итоге я промучилась до самой ночи и только потом решилась. Просто это было действительно необходимо, и иного варианта, увы, не имелось.
Покончивший с делами Тамир застал меня в спальне — но не в постели, а у окна. К этому моменту я успела сходить в душ и переодеться в привычную короткую пижаму. Теперь стояла, смотрела на усыпанный множеством цветных огней сад и сильно мандражировала.
— Эсми? — увидав эту «чудесную» картину, позвал Тамир.
Я обернулась, а муж нахмурился. Спросил после паузы:
— Что опять случилось?
Я передернула плечами, шумно вздохнула и призналась:
— Это по поводу доктора.
— Что не так? — тут же отозвался Тамир.
Говорить не хотелось, но пути назад, увы, не было. Пришлось вздохнуть еще раз, и…
— Это обследование покажет не только отсутствие абортов и наркотиков. Оно вскроет тот факт, что между мной и тобой ничего нет. С учетом того, что результаты будут продемонстрированы Диларе, а также при нашем стремлении показать, что брак — не фикция, это будет выглядеть странно. — Я невольно запнулась и на миг отвела глаза, но тут же собралась и продолжила: — Разумеется, это не очень критично и можно оставить как есть, но… я думаю, было бы лучше, чтобы все соответствовало. И если ты не возражаешь, если для тебя приемлемо, то…
Нет, договорить я все-таки не сумела. Это был тот случай, когда безграничное спокойствие, отражавшееся на лице Тамира, не помогало, а совсем наоборот. Я смутилась дико и опять глаза опустила. Чувствовала себя в этот миг… даже не полной, а прямо-таки сферической дурой.
Тем удивительнее было услышать мягкое:
— Эсми, все хорошо.
И после непродолжительной паузы:
— Сделаем. Это не проблема.
«Это не проблема»? О небо! Я даже вообразить не могла, что на предложение заняться сексом можно ответить вот так! Но…
— Когда ты хочешь? — вырывая из вихря эмоций, спросил муж.
— Думаю, имеет смысл сделать это сейчас, — выдохнула я. — А сразу после приема у ри Крамов запишусь к доктору.
Тамир ободряюще улыбнулся и кивнул. И тут же ушел в душ, оставив меня наедине с еще застеленной кроватью и сильно потрепанными нервами.
Но теперь, после его согласия, стало значительно легче. Я сразу вспомнила о том, что мы взрослые люди, а секс — процесс естественный и необходимый. И в том, чтобы переспать с собственным мужем, ничего особенного нет.
Добавить сюда тот факт, что я собираюсь прожить с ним всю жизнь и завести детей, и… Да, нам действительно лучше начать сейчас. Какой смысл затягивать? Какой смысл отпираться?
Сделав очередной глубокий вдох, я шагнула к кровати и сдернула покрывало. Одно из двух одеял тоже убрала — а зачем оно в данный момент?
Потом забралась в постель, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Невольно вспомнила первое знакомство с каютой главнокомандующего на флагмане: стену-хамелеон, гигантскую кровать и посетивший тогда вопрос — а каково это заниматься любовью с Тамиром?
Вот… сейчас и узнаю.
Еще пара минут в одиночестве, и дверь, ведущая в ванную, плавно отъехала в сторону. Звук был едва различим, но я услышала и сразу же открыла глаза. Посмотрела на влажного после душа мужа, на обвивающее его бедра полотенце и невольно улыбнулась. Что ни говори, а тело у Тамира действительно великолепное — глядя на эти кубики, мышцы и прочий рельеф, есть все шансы захлебнуться слюной.
Главнокомандующий военных сил Риторы подарил ответную улыбку и, приблизившись к кровати, погасил свет. Спальня вмиг утонула во мраке — тут, в отличие от каюты флагмана, никакой подсветки не было.
Я подумала и с таким решением согласилась, но когда муж забрался под одеяло и придвинулся вплотную, поняла — нет.
— Тамир, а можно все-таки со светом? — прошептала я.
Муж замер на мгновение и тут же потянулся к расположенной в изголовье панели. Еще секунда, и настенные бра зажглись, а я поймала вопросительный взгляд.
Вновь немного смутилась, но пояснила…
— Я хочу видеть. Чтобы не было даже малейшей возможности думать в этот момент о ком-то другом.
И чтобы у тебя самого возможности думать о ком-то другом не было! — добавила уже мысленно.
Тамир доброжелательно кивнул. А потом приподнялся, переместился, подминая под себя, и медленно наклонился к губам.
Мы целовались много раз, и я точно знала: уж в чем, а в поцелуях муж — мастер. А еще мне было доподлинно известно, что реагирую на его поцелуи спокойно, без каких-либо всплесков.
Реакции самого Тамира от моих не отличались. Я не только видела, но и чувствовала — лишних эмоций в подобные моменты он не испытывает.
Наши поцелуи всегда напоминали отношения в целом — они были ровными.
Ждать чего-то другого? Можно, конечно. Но смысл? Да и зачем это «другое» нужно? И кому?
Лично мне вполне хватало того, что есть, и поводов для сожаления я не видела. Горячность — удел подростков, мне самой взрывы чувств совершенно не нужны.
В этот раз я готовилась к тому же. Даже не верила, а точно знала, как все будет. Знала, что Тамир поцелует, а я отвечу. Знала, что испытаю толику эстетического удовольствия — муж в поцелуях очень техничен, это, повторюсь, настоящее мастерство.
Еще я знала, что случится дальше. От полотенца Тамир уже избавился, оставалась малость — избавить от одежды меня. Следом несколько минут прелюдии, а потом — оно. То самое, ради чего под одно одеяло и легли.
Тамир торопиться точно не будет, он сделает все, чтобы доставить мне удовольствие. А я попытаюсь это удовольствие получить — а почему нет?
Финалом всего процесса станет еще одна серия поцелуев. Вероятно, менее техничных и более нежных. Успокаивающих.
Вот только ожидания мои… нет, не оправдались. Все вышло абсолютно не так!
Когда муж наклонился и прикоснулся к губам, я ощутила некоторое напряжение. Поняла — несмотря на все доводы разума и тот факт, что к поцелуям Тамира уже привыкла, волнуюсь, причем очень.
Но ответить на прикосновение моя напряженность не помешала — я открылась, я отдалась этой ласке полностью. А еще через миг почувствовала острую нехватку воздуха и с огромным удивлением осознала, что сердце, внезапно, буквально в долю секунды, ускорилось до предела и колотится так, словно вот-вот выскочит из груди.
