Наконец, в прыжке он подтянул задние лапы, подпрыгнул и таки втиснулся внутрь, запустив жаркого изнуряющего воздуха и тут же хлопнув дверью.
Поместье продолжает преподносить сюрпризы. Я подвинулась на сиденье, с интересом ожидая объяснения нежданного вторжения.
На моих глазах тигр обернулся. Внутри кареты оказался упирающийся в потолок согнувшимся обнаженным телом крупный мужской экземпляр. Золотые кудри. Изогнутые луком губы. Узнаваемо-семейный широкий лоб Донахью.
При этом... впечатляюще возбужденный. Карету потряхивало, и я всерьез заопасалась, что если этим достоинством, габаритами напоминавшим распухшую домашнюю колбасу, мне нечаянно на ухабе прилетит по лицу, я и сотрясение могу получить.
Я ахнула, резко посмотрела в стенку и постаралась не покраснеть.
- Буч, - белозубо улыбаясь представился гость, повернув голову и ловя мой убегающий взгляд. И, к моему необычайному облегчению, сел на противоположное сиденье, - Извини, не успел одежду схватить. Ты так быстро отъехала.
Ясно. Это я виновата, что он тут голым сидит.
- Мари, - осторожно сказала я, - чем заслужила подобную честь молниеносного знакомства?
- Ты мне понравилась, - честно ответил тигр и расплылся в мальчишеской очаровательной улыбке.
О, я видела этот вариант молодого человека, когда училась в школе провинциального Ньюберга. Всеобщий любимец, которому прощается все.
- Польщена, но у меня есть парень.
- Все, что до меня было - не считается, - щедро простил мои "ошибки" Буч и приосанился, посчитав предложение победительным.
Любимцы судьбы косвенных намеков не понимают, разговор предстоял серьезный. Я вздохнула, порывшись в наплечной сумке, достала нашейный платок и протянула местному ловеласу.
- Буч, понимаю, тебя обнажение не смущает, но ты сейчас на моей территории, укройся, пожалуйста. И поговорим.
Он по-королевски небрежно накинул платок. Я по-прежнему стоически не опускала глаз, понимая, что картинка вряд ли стала принципиально приличней от небольшого кусочка ткани.
- Ты тоже Донахью? Или другая семейная ветвь? - спросила я. Выпихнуть Буча из кареты можно, но воспользуюсь-ка я удачной возможностью получить информацию. Он слитным изящным движением перетек на мою сторону кареты и признался.
- Донахью я, Последний сезон сборов и в университет отправлюсь. Но для тебя, Мари, отпрошусь на сколько захочешь. Ты, кстати, где остановилась?
И юный красавец попробовал взять меня за руку.
Так же гибко, как и он, я пересела на противоположную скамью, обменявшись позициями и широко улыбнулась парню, опять оставшемуся одному на сидении.
- Я в гостинице остановлюсь. Но, повторяю, тебе ничего не светит. Я приехала к Итану.
Тигр скорчил недовольную гримасу, снова перетек на мою сторону, прижался бедром и патетически спросил:
- Да почему он везде успевает первым? Первым родился. Первым уехал из дома. Первым познакомился с моей будущей женой. Знаешь, он контакт со зверем потерял? И стал первым альфа в истории, кто, потеряв связь со зверем, не перестал быть альфой. Представляешь? Командует всеми с утра до вечера. Тебя, кстати, не смущало, что он тигр?
- А что здесь странного? Ты тоже тигр, - удивилась я, перемещаясь на сиденье напротив. Причем он попытался успеть задержать меня за руку, но поймал только воздух.
- Замечательно. Абсолютно правильная мысль! О ком бы ни шла речь, ты сразу должна думать обо мне.
- Подожди-подожди, - засмеялась я, пораженная логикой молодого нахала, - ты совсем не слышал моих слов про Итана.
- Итан не обидится. Он болеет и все понимает. Брат никогда не обижается, когда я отбиваю его девчонок, пока он занят. Златокудрый красавчик пересел ко мне и многозначительно задвигал бровями.
- Что?! Тогда я против, Буч. Прощай.
Девчонок, значит. Мне стало очень обидно. И, сама не ожидая от себя, открыла дверцу, и, двинув бедром, вытолкнула застигнутого врасплох ухажера из кареты.
Тот покатился, на ходу превращаясь в ошалело шипящего тигра, а я с силой захлопнула дверцу.
Итан, я очень надеюсь, что ты меня ждешь. Потому что я начинаю сходить с ума от ревности. Никогда не жила в зверином клане, местные обычаи ... странные, смущающие и очень, очень подозрительные.
Когда мы подъехали к гостинице, я вышла, вся собранная, чеканя шаг. Одним движением на радость кучеру выдернула с крыши кареты свой чемодан. И вошла внутрь.
- Номер, - распорядилась я, хмуря лоб, не глядя на девушку, принимающую гостей, - На три дня.
Паруются они, значит. Девушек друг у друга отбивают. Голыми бегают. А Итан? Нет, мой Итан не такой.
Я закрыла глаза, выдохнула и открыла. Улыбнулась. Глупости, не может быть.
- С вас пять серебряных, - раздался рядом неуверенный голос.
- Спасибо, - мягко сказала я, приходя в себя, - извините, задумалась. Тяжело переношу дорогу.
Девушка-служащая облегченно заулыбалась в ответ.
Как говорит мама: "Не позволяй своему настроению повлиять на твои дела. Ты, Мари, должна управлять эмоциями, а не они тобой".
Я подхватила чемодан и напевая, пошла искать свой номер.
Сегодня ночью я приду к тебе, Итан. Надеюсь, ты соскучился так же, как и я.
Для ночной прогулки я надела легкое домашнее темно-серое платье, растянув шнуровку на максимум. Если придется перекидываться, легко его сброшу, при этом не порвав в клочья.
Входная дверь небольшой местной гостиницы, двухэтажного, выкрашенного в блекло-зеленый цвет здания, оказалась закрытой. В коридорах царила тишина, все спали. В провинции гости не должны гулять по ночам. Пришлось открывать скрипящие ставни большого окна в холле и вылезать подобно убегающему из дома на вечеринку подростку.
Местный песок оказался удивительно приятным для хождения босиком, я даже немного потопталась у гостиницы, жмурясь и зарываясь в него пальцами босых ног.
Потянулась всем телом, чувствуя, как запели готовностью мышцы, соскучившиеся по привычным тренировочным нагрузкам, и неспешно побежала к поместью.
Здесь предпочитали засыпать рано. В это время в Хаксе, а тем более в Лоусоне, еще можно было встретить прохожих, возвращающихся из клубов или таверн, даже из гостей. Улицы, по которым бежала я, были совершено пусты. Белели в темноте низкие заборчики из штакетника, стрекотали размеренно цикады.
В паре домов тускло светились окна, но это было скорее исключением. В основном, поселок давно и глубоко спал.
Ни на одном доме я не увидела навеса из защитных артефактных механизмов. Дома украшали только фигурно-вырезанные филенки оконных и дверных проемов, да игра с цветом. Даже в ночном сумраке некоторые сочетания поражали. Дом мог похвастаться оранжевым окрасом, доходящим до линии бирюзовых ставень, а выше вплоть до крыши хозяева предпочли синий цвет. И таких "половинок" было много. Жили здесь люди или творческие, или очень веселые, а может быть и то, и другое вместе. Позитивный взгляд на мир очень выручает, когда живешь рядом с безалаберными и очень энергичными оборотнями.
Выбравшись на дорогу, я побежала быстрее, с наслаждением вдыхая прохладный чистый воздух. Все-таки в городах постоянно витали дымные ароматы, а здесь сам воздух ощущался живительным. Правильно сюда привезли Итана на выздоровление.
Пробежав въездную арку, я замедлилась, свернула к рядам кустов вдоль построек. И пригнулась, услышав голоса.
На бревнах, уложенных в небольшую горку, сидела парочка. Высокий крепкий парень и не менее крупная девушка обнимались и тихо болтали.
- Бартон играет не честно, толкает у самого препятствия. Держись подальше от него.
- Пусть только попробует, сама его двину так, что зубы сосчитает.
- Ты у меня лучшая.
И они начали целоваться.
Я завистливо вздохнула и успокоила замурчавшую пантеру. Подожди, моя хорошая, Итан пока болен, надо потерпеть.
Хотя может и нам поцелуй перепадет, хоть небольшой.
Воодушевленная близкими возможностями и подбадриваемая заинтересованной пантерой, я перебежками двинулась к пристроенной слева башенке, но которую миссис Донахью указала днем. Узкая, полукруглая, с окнами-бойницами на четыре этажа вверх, она не выглядела домом, в который легко забраться по стене. И, скорее всего, когда-то предназначалась для лучников, поливающих штурмующих дождем из стрел. У ныне пасторального поместья было боевое замковое прошлое.
